Светская жизнь прошедшей недели, разумеется, не могла проигнорировать всенародные выборы. Но делала это на свой лад: художник Олег Кулик, председатель "Партии животных", в прошлую субботу провел уличную акцию, в ходе которой старые автомобили охотились за молчаливым пешеходом, которого сам художник и изображал (имелось в виду, что в этот день была запрещена предвыборная агитация и соискателям власти пришлось помолчать), а рок-певец Андрей Макаревич справил собственный день рождения, обставив его на манер ностальгических 70-х, словно предугадав итоги выборов. Писатель Александр Кабаков, впрочем, вне всякой связи с выборами устроил в Доме ученых роскошную презентацию своего нового романа, журнал "Декоративное искусство" — презентацию собственного последнего номера, известный фотограф Хайди Холлинджер, прославившаяся фотопортретом Владимира Жириновского в исподнем, — выставку собственных фотографий в собственном ателье, а прозаик Вячеслав Пьецух — грибной обед для друзей по случаю Рождественского поста. Но самым экзотическим было, несомненно, празднование Хануки в далекой Тюмени.
Андрей Макаревич справлял свой день рождения в "Метелице", столь памятной постаревшей ныне молодежи семидесятых. В ту эпоху "Метла", как называли ее завсегдатаи в своем кругу, была едва ли не самым злачным местом Москвы, где в мужском туалете по скромным ценам торговали анашой, где девушки часто бывали благосклонны, а горький итальянский вермут — всегда дешев (и в скобках хочется поставить вопрос: вернется ли это теперь, после выборов, и прежде всего — молодость?).
День в день с именинами поп-звезды открылся фестиваль поп- и рок-музыки "Арбат 500", проходивший в той же самой "Метелице". Впрочем, Макаревича не слишком заботил повод как таковой: главное — удалось собрать на Новом Арбате своих друзей. Он щедро угощал и с удовольствием слушал не менее щедрые тосты, а потом поднялся на сцену. Публика, прослышав о дне рождения, реагировала на его песни воодушевленнее обычного. Согласно личному пожеланию именинника, зал был украшен транспарантами и плакатами с лозунгами советских времен типа "Экономика должна быть экономной", а меню виновник торжества составил вполне символически, как будто по знаменитой сталинских лет книге "О вкусной и здоровой пище": тарталетки с сыром, бутерброды со шпротами и лимоном и, конечно же, холодное шампанское с икрой, правда — без горячих калачей. Все как в семидесятые, когда те калачи уже кончились даже в "Метрополе".
Гастрономическим изобилием отличался и праздник, который устроил Александр Кабаков вместе со своими издателями из "Вагриуса". Среди гостей был и помянутый выше Андрей Макаревич, и Михаил Мишин, правда, без своей очаровательной супруги Татьяны Догилевой, и Вячеслав Пьецух, и Евгений Рейн, готовящийся к своему шестидесятилетию, что разразится в преддверии Нового года, и Владимир Салимон, и еще столько известного народу, что поименовать всех весьма затруднительно. Сам виновник торжества был, как всегда, элегантен в своем твидовом пиджаке "Дэвид Хантер" и щедро раздавал автографы, ставя подпись именно на той странице своего романа "Последний герой", где напечатано посвящение: "Всем, кто обуян любовью, смущенный автор". И действительно, Кабаков выглядел несколько смущенным — столь велик был накал всеобщей страсти к любимому сочинителю.
Конечно, чуть скромнее оказался фуршет в мансарде, которую занимает редакция журнала "Декоративное искусство". Зато все здесь выглядело весьма по-домашнему. К тому же бесхитростность угощения только оттеняла невероятно роскошный номер журнала, посвященный преимущественно Востоку. Подвиг нахождения денег на это уникальное издание уже во второй раз (журнал какое-то время вообще не выходил) совершает его главный редактор Айдер Куркчи, который и принимал гостей вместе со своей женой Ирмой Мамаладзе. Помимо искусствоведов, вполне уместных в таком месте по такому поводу, мы с удивлением обнаружили и нескольких литераторов, прямого отношения к декоративному искусству не имеющих, — критика Аллу Латынину и прозаика Бориса Ряховского, автора сценария фильма Сергея Соловьева "Чужая белая и рябой",— и именно о голубях мы и поговорили: тоже тема вполне ностальгическая, отсылающая даже не в 70-е, а прямиком в 50-е годы.
Из гостеприимной редакции пришлось перебраться в другую мансарду, хозяйка которой Хайди Холлинджер устроила здесь выставку своих фотопортретов и работ своего коллеги фотографа Александра Викторова. И опять мы окунулись в почти забытую атмосферу давних лет: под суровыми взглядами Зюганова и Жириновского (лидер ЛДПР — любимая модель хозяйки) шубы и пальто, сброшенные прямо на пол, навалены в кучу, мебель заставлена недопитыми бокалами с джин-тоником и пепельницами с окурками, люди входят без звонка и удаляются по-английски. И все вместе отсылает в те времена, когда еще не было модно притворяться буржуазными, банк был один — Центральный, отовсюду смотрели брови Леонида Ильича, стриптиза, рулетки, ананасов, кредитных карточек и киви не было вовсе, жизнь богемы кипела и пенилась, а сигареты "Космос" считались весьма шикарными и давали их по талонам.
И если день рождения мастера рок-н-ролла и даже пристанище голландской фотохудожницы погрузили нас в подобные ностальгические воспоминания, то что ж говорить об отечественных маринованных маслятах, супе из отборных боровиков и жареных подосиновиках, которыми потчевал своих друзей Вячеслав Пьецух и его подруга Ирина Ефимович в чертановской квартирке, заставленной антиквариатом. Причем постное воздержание распространялось на ветчину или колбасу, но отнюдь не на "Финляндию" с клюквой, "Абсолют" с черной смородиной и "Столичную" — прозрачную, как слеза. И здесь был, разумеется, Владимир Салимон, что и роднит этот сюжет с одним из предыдущих.
Но самое удивительное перемещение случилось с другим гостем Кабакова — Михаилом Мишиным: из зала столичного Дома ученых он перенесся за Уральский хребет и устроился в четырехзвездочной гостинице турецкого сооружения с поэтическим названием "Кволити Хотел Тюмень" — именно здесь четвертый год подряд отмечается с участием многих известных артистов еврейская Ханука. Вы спросите: где Иерусалимский храм и ветхозаветный светильник, что горел вместо одного дня все восемь, чем и положил начало празднику, которому уже перевалило за 2000 лет, а где столица советских нефтяников-интернационалистов и цитадель отечественного Газпрома? Отвечу — в большом удалении друг от друга, и отчего столицей Хануки оказалась не Одесса, а Тюмень, где по переписи живет только несколько сотен евреев, судить не беремся. Но так или иначе, Хануку праздновали именно здесь, и прежде Мишина в Тюмень прибыла на одни сутки, оставив мужа с годовалым ребенком и с Кабаковым, Татьяна Догилева, которая и провела церемонию открытия вместе с Матвеем Гонапольским. А муж сменил ее лишь на следующий день и тут же принял участие в большом концерте наряду с другими юмористами. Там были Роман Карцев с моноспектаклем "Моя Одесса", Вишневский, Инин, Арканов и Марк Рудинштейн, хозяин сочинского "Кинотавра". Здесь же оказался и Олег Янковский, и другие ленкомовцы, которые привезли на Хануку "Поминальную молитву".
Как это всегда и случается на всяческих выездных мероприятиях — основная жизнь шла не в ресторанах и не на протокольных встречах, но после полуночи — в сауне, в турецкой бане или в номерах. Что и понятно: если так происходит даже в морских круизах в теплых морях, то что говорить о сибирском городе, где температура за окнами минус тридцать по Цельсию, снег сверкает и скрипит, а до столицы три часа лета. В укромных номерах и распивалось основное количество напитков, здесь же знакомились, флиртовали и придавались ностальгии. Скажем, в один из дней после концерта небольшая компания собралась в номере Игоря Саруханова, который наряду с джазовым пианистом Даниилом Крамером представительствовал тут от музыкального мира. И чем вы думаете компания занималась? Угадали: хором распевала советские песни 50-х годов. Вот ведь как: что Ханука, что католическое Рождество, что православный пост, что выборы, а песни все старые. И остается лишь догадываться, что мы запоем в Новом году, с приближением которого, господа, позвольте вас поздравить.
САНДРО Ъ-ВЛАДЫКИН