Закончившаяся парламентская гонка дает богатую пищу для размышлений тем, кто намерен ввязаться в уже начавшийся спор за президентское кресло. А поскольку президентские выборы — мероприятие более масштабное, чем выборы парламентские, и важнейшим фактором на них становится фактор команды, то особый интерес представляет анализ организационного, идеологического и финансового обеспечения избирательной кампании, что выражается в деятельности партийных штабов.
Счастье не в деньгах и даже не в их количестве
Полное подтверждение в ходе минувшей избирательной кампании получил тезис политологов о том, что наличие у кандидата (или партии) денег, вопреки обывательским представлениям, вовсе не гарантирует ему (ей) успех. Во всяком случае, можно констатировать, что в России деньги влияют на исход выборов в гораздо меньшей степени, чем на Западе. Ярчайшее подтверждение этому — провал целого ряда богатых блоков, среди которых были и числившиеся в фаворитах.
Одну из самых дорогих избирательных кампаний провел Конгресс русских общин, что было видно невооруженным глазом: больше всех наклеек, плакатов, буклетов, больше всех разнообразных телевизионных роликов и клипов, больше всех платного радио- и телеэфира (московский телеканал был закуплен, что называется, на корню), самые дорогие имиджмейкеры. По конфиденциальной информации, только на гонорары аппарату КРО было ассигновано &2 млн — примерно столько же закон о выборах разрешает истратить на всю кампанию. Затраты, однако, не окупились.
Традиционно очень много денег тратит на свои выборы Жириновский, и эта кампания обошлась ему дороже, чем предыдущая: по прикидкам экспертов, на этот раз истрачено порядка &50-80 млн. Однако ЛДПР при этом все же не удалось повторить прежний успех: электорат сократился вдвое.
Примеры неоправданных потерь спонсорских денег можно продолжать, но наиболее резкое несоответствие затрат результату мы наблюдаем в случае с Блоком Ивана Рыбкина: КПД затраченных средств — один из самых низких. В какой-то степени его сгубили именно деньги. Штабисты, например, убеждены, что сильный моральный ущерб блоку нанесло присутствие в его партсписке финансиста Валерия Неверова, создателя известной структуры "Гермес". Незадачливые ее вкладчики (они же — избиратели), обжегшиеся на азартных пирамидальных играх с Неверовым, завалили штаб блока жалобами на него, но попытки аппаратчиков поставить перед руководством вопрос об исключении Неверова из списка ни к чему не привели: руководитель "Гермеса" спонсировал блок в таких масштабах, что отказаться от этой благодати рыбкинцы не смогли, хотя деньги шли не только от Неверова. Достаточно вспомнить хотя бы фигурировавшего в списках руководителя банка "Империал" Сергея Родионова.
Опытные партаппаратчики вообще полагают, что нехватка денег в ходе выборов может быть менее пагубной, чем их избыток. Большие деньги неизбежно привлекают в штабы людей, которых интересует не результат, а процесс — возможность заработать. Чем больше денег у блока — тем, как правило, многочисленнее его аппарат и, как ни странно, тем меньше в нем профессионалов. Этот тезис можно проиллюстрировать таким примером: известно, что при проведении кампании на федеральном уровне связь с регионами оптимально обеспечивают кураторы, нанятые из расчета 1 человек на 8 регионов. В блоке Рыбкина на одного куратора приходилось всего четыре региона, а в "Нашем доме" — два. В то же время очевидцы вспоминают, как в 1993 году связь с регионами в блоке "Яблоко" прекрасно обеспечивал всего один человек — женщина из аппарата Республиканской партии. А вот этот случай из практики рыбкинцев приобретает значение и вовсе символическое: штаб заказал красивый плакат с изображением Ивана Петровича на дорогой финской бумаге, который оказался всем хорош, кроме одного, — его нельзя было наклеить на стену: он был мелован с обеих сторон. И прав был Геннадий Зюганов, когда утверждал, что лучшие плакаты и листовки делаются на простой газетной бумаге — сорвать их со стены практически невозможно. Листовки КПРФ делались именно так — пригодился, видно, давний опыт подпольной работы. Но Зюганов лукавит, когда утверждает, что это все от безденежья: прочая коммунистическая агитпродукция была исполнена на хорошей бумаге, в несколько цветов и стоила немалых денег. Лукавит он, и когда говорит, что на сбор подписей КПРФ не истратила ни копейки: платила так же, как и все. С пустой кассой ввязываться в выборы бессмысленно, однако деньги — хотя и важный фактор успеха, но все же не решающий. КПРФ не было нужды раскошеливаться так, как ее конкурентам. В ее распоряжении есть такой сильный козырь, как организационная мощь партии с десятками тысяч бескорыстных активистов.
Кадры решают все
Оценивая потенциал партии, эксперты ставят на первое место развитость ее оргструктур: считается, что профессиональный политический менеджмент, при прочих равных, может добавить к результату на выборах до нескольких процентов. С точки зрения организационной эффективности, рядом с КПРФ в России пока ставить некого. Но заслуги нынешних коммунистических лидеров в этом нет никакой: и эффективную организационную вертикаль, и знакомый дисциплинированный электорат они унаследовали от предшественников. Партии же демократического спектра пришлось создавать на голом месте, причем (за неимением других) по старым чертежам. И, как в старом анекдоте, вместо швейной машинки чаще всего получался пулемет.
Большинство демократических партий строились сверху и страдают общим генетическим пороком — функционировать могут только в административно-командном поле, в демократической же среде неэффективны. В полной мере это проявилось на примере ПРЕС Шахрая и ДВР Гайдара в ходе прошлых выборов. На этом же поскользнулись в ходе строительства своих блоков спикер Рыбкин и премьер Черномырдин.
Номенклатурный подход, возобладавший в процессе создания "Нашего дома", себя не оправдал. Председатель Федерального координационного комитета Сергей Беляев, единственный из руководителей НДР, имеющий практический опыт проведения избирательных кампаний, был вынужден смириться с тем, что его работу дублировал многочисленный аппарат исполкома движения (председатель — Леонард Вид). Мало того. Деятельность этих двух структур контролировал аппарат правительства в лице его руководителя Виктора Бабичева, обещавшего "покончить с гайдаровско-шохинской вольницей" и слов своих на ветер не бросившего. Правда, в результате работа с регионами, например, оказалась плохо организованной, а между тем главную поддержку НДР рассчитывал получить именно там. Кстати, и этот расчет оказался стратегически неверным: основной урожай голосов Черномырдин собрал в крупных городах — просвещенное население мегаполисов оценило реформаторские порывы премьера. В иных же регионах местная номенклатура не просто "кинула" НДР, но откровенно блокировала работу его отделений, как это делал, например, глава администрации Московской области Тяжлов, возглавляющий одновременно и областное отделение НДР. То же самое наблюдалось в Приморье, в Иркутской области и других местах.
Более того. Как полагают аппаратчики НДР, в его штабе фактически работала "пятая колонна", скрупулезно собиравшая компромат для передачи конкурентам. Делом ее рук считается, например, растиражированная в СМИ (но, как утверждают в НДР, не соответствующая действительности) информация о том, что финансирование избирательной кампании движения проходит с нарушением закона. В нелояльности замечена даже проправительственная "Российская газета". Считавшаяся дружественным изданием "Рабочая трибуна" тоже подложила НДР большую свинью, опубликовав накануне голосования, когда агитация была уже запрещена, пропагандистский материал о "Нашем доме". Тем самым она дала конкурентам мощный тезис: "Видите, как вольна партия власти в обращении с законом". Причем ее главный редактор, подписав номер, во избежание разборок срочно отбыл в дальнее зарубежье. "Вражеские лазутчики", как утверждают, работали и в самом руководстве движения, членов которого конкуренты принуждали к сотрудничеству, припугнув собранным компроматом. Но "партии власти" следовало быть к этому готовой: все перечисленное — издержки аппаратно-номенклатурного принципа ее построения.
Аналогичные сложности испытывал в ходе избирательной кампании и блок Рыбкина, созданный по одной кальке с НДР. Номенклатура, задействованная в нем, была уровнем пониже, но рефлексы — все те же. Связь с регионами достаточно эффективно осуществлял аппарат входящего в блок Российского союза молодежи (бывший ВЛКСМ). Но это показалось недостаточным второму номеру в списке блока Юрию Петрову (бывшему главе администрации президента Ельцина), который решил подстраховать РСМ силами аппарата своего Союза реалистов. В итоге все региональные кураторы переругались между собой, а сторонники блока на местах оказались дезориентированы.
Григорий Явлинский в ходе собственного партстроительства руководствовался другими принципами: он предпочитал не столько строить свое, сколько использовать чужое. В результате "Яблоко" представляет собой мозаику из фрагментов различных демократических партий. Но и этот способ имеет свои недостатки: единой команды как не было, так и нет. Наспех собранный избирательный штаб, который к тому же возглавил бизнесмен, с избирательными технологиями знакомый лишь понаслышке, не мог провести кампанию на должном уровне. Были серьезные сбои — долгий и натужный сбор подписей, которые к тому же удалось зарегистрировать лишь с громким скандалом. И как результат — скепсис спонсоров, которые не склонны ссужать деньгами политиков, страдающих организационным бессилием. Решив не повторять уже сделанных ошибок, к президентской кампании Явлинский начал подыскивать себе подходящих политических менеджеров еще задолго до 17 декабря.
Опытного организатора избирательной кампании у нас найти можно, но это — товар штучный: людей, способных организовать кампанию на федеральном уровне, наберется не более полутора десятков. Одной из самых сильных команд считается аппарат Республиканской партии (руководитель — Александр Механик), на прошлых выборах работавший с Явлинским, а нынче — с блоком "Памфилова--Гуров--Лысенко". Можно сказать, что свою квалификацию они подтвердили, проведя всю кампанию без сбоев и затратив на все про все не более $500 тыс. Блок в Думу не прошел, чего и следовало ожидать при 43 соискателях и скромной популярности его лидеров, но сопоставление затраченных средств с полученным результатом свидетельствует о высокой эффективности команды.
Зазывалы на политической ярмарке
Третья важнейшая характеристика потенциала партии — ее интеллектуальные ресурсы: способность создать адекватное идеологическое и пропагандистское обеспечение в ходе кампании. И здесь опять на высоте КПРФ: их пропагандистская стилистика оттачивалась десятилетиями, и нынешним лидерам надо было только не лениться черпать из этой сокровищницы. И они не поленились, предпочтя общаться с избирателями лично, а не через голубой экран. Все было как в добрые старые времена: агитаторы ходили по домам, бросали в почтовые ящики будившие ностальгические чувства открытки с приглашением явиться к урнам и программу партии, исполненную в удобном карманном формате. И все. Остальное доделали объективные сложности переходного периода и ошибки конкурентов.
Перед Жириновским стояла более сложная задача — не растерять, а по возможности и приумножить капитал народной любви, накопленный в 1993 году. К решению этой задачи подошли серьезно. Планировалась полная смена имиджа лидера, и в этих целях наиболее радикально настроенные имиджмейкеры предлагали даже женить его на другой женщине, что и зафиксировано в некоем документе из досье рекламной кампании ЛДПР. В конечном итоге этот вариант был отвергнут как слишком экстравагантный, но значительную толику респектабельности народному любимцу таки попытались придать, о чем свидетельствуют его первые рекламные клипы. Однако новый имидж явно не ложился на фактуру. И политреклама ЛДПР вернулась в прежнее русло, возвратив избирателям привычный образ вождя. Лишь на Петербургском ТВ сиротливо продолжал крутиться ролик с непривычным глазу "интеллигентным" Жириновским. Лидеру ЛДПР надо отдать должное: никто из наших политиков не работает со своим электоратом так вдумчиво, как он. Команда его свое дело знает и деньги получает не даром.
Над идеологическим обеспечением КРО работали такие известные люди, как публицист Глеб Павловский и художник Марат Гельман, хотя эти факты особенно не афишируются. Гордиться названным мастерам культуры и впрямь нечем — идеологический вектор был выбран неправильно, усилия имиджмейкеров большой пользы не принесли. Главная ошибка команды КРО заключалась в том, что они не сумели убедить Скокова отступить в тень, чтобы в глазах избирателей "общинный конгресс" олицетворял только популярный генерал Лебедь. Амбиции Скокова возобладали, и в этом он слишком похож на всех наших политиков, пока не научившихся доверять своему политическому менеджеру. На Западе руководитель избирательного штаба — диктатор, а политик — лишь пешка, которую он берется провести в ферзи. У нас же на это сегодня согласится лишь самый бесперспективный соискатель места на политическом Олимпе. Наши имиджмейкеры утверждают: чем крупнее политик — тем труднее с ним работать. Хорошо, если он сам интуитивно нащупает нужный образ, как это получилось у Черномырдина, хотя, судя по всему, и с премьером в этом направлении тоже работают. Кстати сказать, в аппарате НДР наиболее эффективно в ходе выборов проявила себя именно информационно-аналитическая служба, в чем нет ничего удивительного — там работали профи.
НАТАЛЬЯ Ъ-АРХАНГЕЛЬСКАЯ