В ночь на среду в Гданьске премьер Владимир Путин встретился со своим болгарским коллегой, премьером Бойко Борисовым, и поставил ему ультиматум: Болгария должна уже в самое ближайшее время определиться наконец, будет ли она вместе с Россией строить нефтепровод Бургас--Александруполис, причем сделал это в такой форме, что специальному корреспонденту "Ъ" АНДРЕЮ Ъ-КОЛЕСНИКОВУ показалось: еще чуть-чуть, и Владимир Путин вернет туркам болгарскую Шипку. По крайней мере болгарскому премьеру дали ясно понять, что для России, привыкшей измерять свои дела в "тыщах километров" нефтяных труб, судьба каких-то их 280 км на Балканах почти безразлична.
Владимир Путин ждал Бойко Борисова в одном из конференц-залов отеля Sofitel. О том, что с отелем сделали русские перед приездом российского премьера на церемонию, посвященную итогам Второй мировой войны, вся без исключения польская пресса писала со священным трепетом. Самый дорогой польский отель был выкуплен для нужд российской делегации весь, без остатка, как он есть. Так с этим отелем не поступал еще никто (на самом деле в Гданьск просто не заезжал американский президент). Оккупация Sofitel произвела на поляков примерно такое же впечатление... Нет, сразу после церемонии с зажженными свечами в голубых чашах у монумента погибшим в начале Второй мировой (см. вчерашний "Ъ") такие сравнения неуместны.
Тем более что в действительности все оказалось не так драматично. Видел я в ресторане этого отеля и рядовых, стандартных посетителей, то есть повидавших на своем веку блеск и нищету лучших отелей Европы англичан, французов и американцев. Питались, как люди.
Но все-таки главные высоты Sofitel и правда были взяты под контроль русскими. Посреди конференц-зала стоял и ждал болгарского коллегу Владимир Путин. У него был непростой день. Если 1 сентября 1939 года в Гданьске началась Вторая мировая война, то 1 сентября 2009 года было полное ощущение, что она еще не закончилась. Лидеры более чем 20 стран, приехавшие в Гданьск, целый день выясняли, кто тогда начал первым, и воевали за то, чтобы один перед другим извинился...
И вот теперь поздним вечером после всех этих сражений российский премьер должен был провести еще четыре двусторонние встречи, на каждой из которых открывался, судя по всему, новый фронт. Первым к нему должен был выйти болгарин.
Но что-то не выходил. Протокол в таких случаях — вещь жесткая. Если один из участников переговоров уже стоит и ждет другого, это значит, что тот уже тоже готов и что ожидание не может занять больше нескольких секунд. Но Бойко Борисова не было. Наконец я увидел, что он идет к Владимиру Путину. Их отделяла только открытая дверь. Владимир Путин уже сделал шаг навстречу коллеге... Но тот по пути вдруг увидел какого-то знакомого, забыл про российского премьера и бросился обниматься с этим человеком.
Что-то уже подсказывало, что встреча не будет легкой. Скорее всего, взгляд господина Путина, исподлобья брошенный на коллегу в этот момент.
Они сели в кресла. Бойко Борисову это далось не без труда. Если господин Путин занимался дзюдо во втором легком весе, то Бойко Борисов, судя по всему, толкал штангу в сверхтяжелом. У него и лицо было спортсмена, который не привык задавать вопросы или задаваться ими. Просто Тянитолкай. Теперь он просто сидел в кресле.
Господин Путин поздравил партию Бойко Борисова с победой на выборах, в результате которых он получило кресло премьера.
— У нас много больших, серьезных проектов,— произнес господин Путин,— хотелось бы услышать вашу оценку их перспектив. Понимаю, что есть необходимость переосмысления, вхождения в материал... (Бойко Борисов поднял глаза на Владимира Путин и опустил их. Ему, видимо, не понравилось, что его считают человеком, которому нужно время для вхождения в материал.— А. К.) Надеюсь, что в скором времени получим точную и выверенную позицию в этих вопросах.
Можно сказать, что выборы в Болгарии оказались некстати для российского руководства. С прежним правительством Болгарии обо всем вроде бы наконец-то окончательно договорились. Насчет строительства нефтепровода Бургас--Александруполис не осталось никаких вопросов, было подписано соглашение о строительстве... Болгария с энтузиазмом взялась и за "Южный поток". Именно эти "большие, серьезные проекты" имел в виду Владимир Путин.
Бойко Борисов опять поднял глаза. Очевидно, это означало, что он сейчас что-то скажет.
— Мы участвовали в довольно большой политической борьбе в Болгарии,— и в самом деле произнес он.— И практически мы не знали в деталях, как достигнуты договоренности между Россией и Болгарией в области энергетических проектов. Однако в чисто политическом плане наше правительство — ярый сторонник активного сотрудничества с Россией.
Бойко Борисов оказался на самом деле даже многословен.
— Я очень вам благодарен,— говорил он, обращаясь к российскому премьеру,— что в ходе телефонного разговора вы согласились дать нам срок до ноября (на решение об участии в энергетических проектах.— А. К.), ввиду того что состав правительства у нас совершенно новый. Нам никак пока не удалось получить информацию о характере договоров, подписанных между нашими странами. Может, в этом и причина расхождений в оценках наших экспертов...
Российский премьер удивленно глядел на Бойко Борисова. Он, видимо, не понимал, как можно не найти в канцелярии подписанных государственных соглашений. Болгарин уловил этот взгляд:
— Да, я заверяю вас, что детали по договорам Болгарии сейчас неизвестны. Вот почему существуют диаметрально противоположные оценки за и против. Но наше правительство будет продолжать политику превращения Болгарии в энергетический центр на Балканах... Может быть, за месячный срок мы ознакомимся с положением дел в деталях... По "Южному потоку" у нас, я считаю, проблем нет. А по Бургас--Александруполис единственная проблема, и по этому вопросу были местные референдумы — по экологии прибрежной зоны.
Болгарский премьер заворочался в кресле под взглядом господина Путина, который в своем кресле, наоборот, замер в позе оловянного солдатика, вытянувшись в нем как по стойке смирно. Премьер даже руки держал по швам. Все это что-то сулило.
— Так что болгарскую общественность следует попытаться убедить в том, что этот проект полезен для Болгарии,— сказал болгарский премьер.— Вы знаете, что у нас нет абсолютного большинства в парламенте. Нам не хватает пяти депутатов.
Нет у них, похоже, навыков системной работы с депутатами в парламенте. А могли бы попросить поделиться опытом иных сотрудников администрации президента России. Думаю, не отказали бы славянам.
— Вот и надо их убедить, что это все для добра Болгарии,— закончил Бойко Борисов.
— Я понимаю,— начал говорить российский премьер,— что новому кабинету нужно ознакомиться со всеми документами по новым проектам. Правда, все это документы открытые. Возможно, в силу причин предвыборного характера у ваших специалистов не было возможности ознакомиться с ними. Мы такую возможность предоставим.
Российский премьер теперь так же прямо сидел в кресле, как до этого лежал.
— Те проекты, которые мы разрабатывали до сих пор,— заявил он,— направлены в том числе на то, чтобы поднять статус Болгарии как крупного энергетического центра в Европе, как крупного транзитера,— по сути, на то, чтобы изменить геополитический статус Болгарии. А если же в силу каких-то причин ваши аналитики посчитают, что тот или иной проект не отвечает интересам вашей страны, уверяю вас, уважаемый господин премьер-министр (если бы была возможность еще как-то подчеркнуть в этот момент статус Бойко Борисова, господин Путин, не сомневаюсь, сделал бы это.— А. К.), не будет никаких проблем в наших межгосударственных отношениях. Мы не будем осуществлять тот проект, который вас не устроит.
А могли бы, имел он, похоже, в виду.
— Мы пойдем другим путем,— процитировал господин Путин другого классика.— Россия решит эту проблему, только другим способом. А мы с вами найдем другие возможности для сотрудничества, безо всяких проблем, без обид, исходя из интересов друг друга... Единственное, о чем мы просим,— определиться как можно скорее.
Было очевидно, о чем говорил господин Путин, который испытал, видимо, приступ отчаяния от одной только мысли о том, что переговоры с новым правительством опять надо начинать с нуля, а то и с минуса и опять ждать неизвестно сколько, когда болгарские коллеги поймут, что это же в их интересах, и скажут простое человеческое спасибо.
По информации "Ъ", на недавних переговорах Владимира Путина с турецким премьер-министром Реджепом Эрдоганом уже обсуждался вопрос строительства нефтепровода Бургас--Александруполис. И уже появилась предварительная договоренность, что нефть и в самом деле пойдет другим путем — через Турцию. В значительной мере это даже решенный вопрос. Похоже, время Бургас--Александруполис и в самом деле прошло. И Владимир Путин на самом деле не был в таком отчаянии от новых подходов нового болгарского правительства, в каком хотел бы казаться.
— Вот Бургас--Александруполис, о котором вы вспомнили, мы обсуждаем много лет. А делов-то там,— вздохнул господин Путин,— на 280 км. Мы уже построили нефтяную трубопроводную систему из Восточной Сибири до китайской границы, это полторы тыщи километров... И в скором времени достроим до Тихого океана — это еще две тыщи... А начали два года тому назад. А Бургас--Александруполис обсуждаем семь лет. Скажите нам просто: "Нет, и все!" — и закроем тему!
Болгарский премьер ошеломленно молчал. Замолчал, забыв перевести последнюю фразу, даже сидевший за спиной господина Путина российский переводчик, внешне очень похожий на болгарского премьер-министра.
— И закроем тему,— повторил переводчику российский премьер.— Ну надо же! Это я после всего сегодняшнего должен был тут уснуть, а не вы!