Эта сложнейшая геополитическая игра идет уже не первый месяц. Называется она "каспийская нефть". В этой игре большая часть схваток проходит за кулисами, противоречия сильных игроков так тесно переплелись, что решающую роль в определении победителя могут сыграть игроки слабые. В ней масса случайностей и совпадений, но ставки столь высоки, что в случайность иных совпадений поверить почти невозможно. Вчера закончился первый тайм: Азербайджанский международный операционный комитет (АМОК) определил пути экспорта ранней нефти. До последнего момента, похоже, усилия основных игроков были направлены на сохранение предельной напряженности интриги. Но логика борьбы, где подчас было даже трудно определить, кто за кого, подсказывала: без компромисса не обойтись, а решающего перевеса на этой стадии не добиться никому. Итак, решено, что ранняя нефть, поступление которой ожидается в конце 1996 года в размере 75 тыс. баррелей в день, будет экспортироваться и через Россию, и через Грузию. Комментарий ГЕОРГИЯ Ъ-БОВТА.
Борьба вокруг путей экспорта ранней каспийской нефти шла давно. Начало ее решающего этапа совпало с началом силового давления Москвы на дудаевский режим в Чечне, попыткой поставить у власти так называемую оппозицию, вылившейся в войну. Совпадение во времени наводило на далеко идущие выводы: стремление усмирить Чечню диктуется желанием доказать надежность и безопасность российского пути экспорта нефти из Азербайджана (через Буденновск — Грозный). Впрочем, все сколько-нибудь причастные к этим событиям государственные мужи и просто чиновники, будто сговорившись, и в публичных заявлениях, и в частных беседах отрицали наличие столь циничной увязки войны и нефти. И чаще всего складывалось впечатление, что люди эти душой не кривили: военная авантюра декабря 1994 года в Чечне была именно экспромтом, а не обдуманным планом. Все было до трагизма просто: не подумали. Хотя, быть может, на подкорковом уровне государственного мышления и крутилось словосочетание "азербайджанская нефть". Это с точки зрения субъективных воззрений лиц, причастных к принятию решений. Объективно же чеченская война и каспийская нефть все равно теснейшим образом связаны.
Полгода шла война. И в какой-то ее момент замаячила даже угроза международной изоляции России. Разумеется, ни о каком российском нефтяном маршруте тогда всерьез говорить было нельзя. Несмотря на все доводы Москвы. Как экономического характера — требуемая реконструкция имеющегося нефтепровода через Буденновск — Грозный обойдется дешево ($25-50 млн, по разным оценкам), тогда как грузинский путь сразу же потребует средств как минимум в пять раз больше. Так и доводов политических — главным козырем Москва в лице МИД стремилась сделать вопрос о правовом статусе Каспия, противоречащем идее раздела его шельфа на национальные сектора. Впрочем, конкурирующий вариант, через нестабильную Грузию, выглядел для стремившихся избавиться от контроля России над нефтяным вентилем тоже не очень привлекательно: соглашение о создании в Грузии российских военных баз к тому времени уже было подписано. Два же других теоретически существовавших варианта довольно быстро отпали: Армения не годилась, так как воюет с Азербайджаном, Иран — тоже, так как тоже находится в состоянии дипломатической войны с Западом и прежде всего США, уже объявившими Каспий зоной своих жизненных интересов.
Решение о путях экспорта ранней нефти АМОК должен был принять еще в начале лета. Не принял. Отложили сначала до августа, затем до 9 октября. Все это время Турция, рассчитывающая на доходы от платы за нефтяной транзит, как и на дивиденды чисто геополитические — переориентацию региональных путей экспорта энергоносителей от России, — активно "прорабатывала" грузинский вариант. И вот почему: предполагается, что далее грузинский нефтепровод (а пока нефть будет поступать до Батуми, а далее — танкерами) будет продолжен до турецкого порта Джейхан на Средиземном море. Таким образом, оформится уже основной экспортный нефтепровод. Состоялась серия переговоров, в том числе с Грузией. Эдуард Шеварднадзе то заявлял, что поддерживает западный, то есть грузинский, вариант маршрута, то (уже обращаясь к Москве) успокаивал северного соседа. Дескать, ему не хотелось бы из-за нефти ссориться с Россией.
Россия тем временем активно "прорабатывала" вариант северный, то есть чеченский. В контактах с Азербайджаном важную роль сыграла компания "ЛУКойл", завоевывающая все более заметные позиции как в экономике республики вообще, так и в ее нефтяных проектах (доля "ЛУКойла" в каспийском консорциуме была увеличена, компания получила свое и в ряде других нефтяных проектов). Российский МИД тем временем атаковал Баку в вопросе правового статуса моря-озера, но особых успехов на этом поприще не снискал, как не заручился он и поддержкой других прикаспийских стран: предложение Москвы "давайте будем все делать вместе" им нисколько не понравилось. Хотя одна инициатива российского МИД, вступившего в острую (и в основном закулисную) полемику с Минтопэнерго и "ЛУКойлом" (критикуя их за "потворствование" Азербайджану в подрыве российских национальных интересов и разделе Каспия на сектора), все же нашла своеобразное воплощение в жизнь. И тоже в связи с Чечней. Известно ведь, что примерно год назад Андрей Козырев предлагал Виктору Черномырдину (причем несмотря на хорошо известную приязнь премьера к ТЭК) ввести против Азербайджана нечто вроде экономических санкций. И получилось (тоже вроде случайно), что такие санкции по сути и были введены: в целях недопущения проникновения в Чечню оружия и иной помощи Дудаеву границы России с Азербайджаном были в конце прошлого года закрыты, резко сократилось транспортное сообщение. Закрыты они и по сей день. Ущерб же Азербайджана, чья инфраструктура ориентирована на Россию, от такой блокады переоценить трудно.
Теперь, накануне решения АМОК, Москва выдвинула новые доводы в пользу своего экспортного маршрута. Объявлено о снижении вдвое тарифных ставок за прохождение по российской территории ранней нефти. В ответ Тбилиси заявил, что готов вообще осуществлять транзит чуть ли не бесплатно. Тогда Москва бросила еще один козырь: на прошлой неделе появился указ Ельцина "О мерах по развитию предприятий нефтяного комплекса Чеченской Республики". Ряд обозревателей увидели основное содержание указа в том, что чеченским нефтяникам будут предоставлены льготы на экспорт чеченской нефти в ущерб российскому бюджету. Однако этим суть указа не исчерпывается: более широкое его значение состоит в том, что с теми "интересами", которые стоят за чеченской нефтью и нефтекомплексом, с которыми не удалось договориться по-хорошему в 1994 году, пытаются договориться сейчас.
Политически же сегодня "ни мира, ни войны" в Чечне несколько напоминают раздираемую криминальными кланами Грузию. К тому же по осени в Грузии вдруг снова обострился абхазский вопрос. А Москва, с одной стороны, в сентябре решительно поддержала (пожалуй, впервые столь решительно) Шеварднадзе в борьбе в абхазским сепаратизмом, с другой, она все же не пошла на какие-либо формы прямой военной помощи Тбилиси против Сухуми (как на то многие намекали). Болевая точка осталась. Тлеет и другой очаг напряженности — в Карабахе. Ранее в Баку не раз намекали, что "карабахская карта" часто разыгрывалась Москвой в целях давления на Азербайджан. И еще недавно произошло покушение на Шеварднадзе. Снова поползли слухи о "руке Москвы". Тем более что, оправившись от покушения и чисток собственного госаппарата, грузинский лидер заявил: его страна не против экспорта ранней нефти из Азербайджана и через Грузию, и через Россию. А руководитель администрации главы Грузии Мамрадзе добавил: "Если быть реалистом, то ясно, что без учета интересов России проблему экспорта нефти решить не удастся". Разумеется, слухи об увязке каспийской нефти с покушением на Шеварднадзе опровергают все. И опровержения звучат убедительно. Но именно в контексте таких слухов те самые "реалисты", о которых говорил Мамрадзе, и прорабатывали вчера объявленные решения. Как, впрочем, и в контексте вновь возросшей угрозы дестабилизации в Чечне после покушения на генерала Романова (еще одно совпадение?).
Между прочим, кто большие доки по части реализма, так это американцы. Они тоже поняли, что просто так удалить Россию с поля этой геополитической игры не удастся. 2 октября сам Билл Клинтон созвонился с Гейдаром Алиевым, чтобы по-дружески посоветовать: надо бы одобрить два пути — и западный, и северный. Дело не только в том, чтобы потрафить России, но и в том, чтобы, согласно американскому прагматизму, не класть все яйца в одну корзину. Все-таки лучше иметь два неидеальных маршрута, чем один неидеальный. Главное для Вашингтона — чтобы труба не шла через Иран. Ну а после напутственного слова Клинтона Баку через два дня позволил себе утечку агентству ТУРАН. Согласно анонимным правительственным источникам, северный и западный маршруты с точки зрения экономической эффективности выглядят почти равноценными. При этом по приведенному с дисконтом 10% чистому объему прибыли (в северном маршруте — $430 млн, в западном — $400 млн), объему капитальных и операционных затрат и рисковому капиталу, объемам чистой прибыли для Азербайджана российский маршрут предпочтительнее. Основными преимуществами северного пути считаются техническая возможность увеличить пропускную способность нефтепроводов до 17 млн т в год, при том что все капитальные и операционные затраты будут осуществляться Россией на своей территории за свой счет. К тому же Москва, скорее всего, резко ослабит давление на Баку в вопросе юридического статуса Каспия. Главными недостатками российского пути считаются ограниченная пропускная способность Босфора (через который нефть пойдет из Новороссийска) и то, что более качественная азербайджанская нефть будет смешиваться с западносибирской и другой. К тому же Баку в российском варианте сильно смущают факторы политические — ревность Турции, нестабильная Чечня и вообще комплексный синдром постсоветского недоверия к Кремлю.
Что касается западного, грузинского варианта, то там максимальная пропускная способность может быть увеличена до 7 млн т в год. Явное благо — отсутствие в Грузии каких-либо пошлин и тарифов за транзит, азербайджанская сырая нефть в этом случае будет попадать на мировой рынок без смеси с другой, гарантирована поддержка Турции, в том числе по части финансирования. Но тут разработчиков поджидают гораздо более высокие капзатраты, к тому же и в Грузии хватает политической нестабильности — Абхазия и мафия. Согласно источникам в правительстве Азербайджана, считается, что северный маршрут имеет 13 преимуществ и 9 недостатков, а западный — 11 и 11.
В этих условиях Москва решила оставить за собой право последнего разговора с Гейдаром Алиевым. В конце прошлой недели в Баку был откомандирован вице-премьер Алексей Большаков (см. также стр. 2). Его переговоры с президентом Азербайджана носили секретный характер. Но кое-что о миссии Большакова все же известно. Известно, например, что он вез личное послание Виктора Черномырдина. Известно, что весь комплекс двусторонних отношений рассматривался на переговорах в увязке с вопросами нефтяного транзита. Среди козырей на руках Алиева, помимо самой нефти, были следующие. Москва давно и пока безуспешно добивается права использовать Габалинскую РЛС, одну из крупнейших в экс-СССР, которой отводится важнейшая стратегическая роль на южном фланге России и СНГ. Алиев, когда приходил к власти, обещал Москве разморозить РЛС. Но затем об обещании как-то запамятовал. Запамятовал он и про обещание закрыть границу с Ираном совместными с российскими пограничниками силами. В непрозрачность южных границ СНГ, охраняемых на этом участке лишь азербайджанцами, Россия не верит. Зато она верит в силу такого своего аргумента, как транспортное сообщение между Россией и Азербайджаном. Наивно полагать, что Большаков стал бы обсуждать вопрос об открытии российско-азербайджанской границы и возобновлении транспортного сообщения без уступок Баку по части нефтяного экспорта. Значение именно такого контекста переговоров подчеркивали своим личными присутствием в команде Большакова глава "ЛУКойла" Вагит Алекперов (открывший в Баку фирменную бензоколонку "ЛУКойла") и один из руководителей "Роснефти" (именно она возьмет на себя решение вопросов транспортировки нефти через Россию) Иван Чернов. Есть также основания предполагать, что Алексей Большаков дал Гейдару Алиеву определенные гарантии насчет неиспользования карабахского фактора против Азербайджана.
"Двойное" решение АМОК насчет российского и грузинского путей транзита носит промежуточный характер. Теперь вся борьба завяжется вокруг маршрута основного экспортного нефтепровода. Пока все идет к тому, что грузинский нефтепровод будет продлен в Турцию, которая в результате и рассчитывает сорвать куш платежей за основной транзит — в объеме до 700 тыс. баррелей в сутки к 2010 году. Однако вряд ли следует полагать, что Россия уже сегодня заведомо смирилась с поражением — а однозначная переориентация всей региональной системы транспортировки энергоносителей с России на Турцию оказалась бы именно поражением. Трудно предположить, какие именно рычаги влияния могут быть задействованы в этой борьбе с наибольшим успехом и ставка на каких союзников в регионе сможет принести успех. Впрочем, при столь сложном раскладе сил может снова оказаться, что решающего перевеса не удастся добиться никому. Но в политике ничья чаще всего ближе к победе, чем к поражению.