В Париже, во дворце Трианон-Багатель (Trianon de Bagatelle) открыта выставка "Флора Даника. Сервиз короля Дании" ("Flora Danica — Le service royal du Danemark"). На ней представлены предметы из крупнейшего сохранившегося до наших дней фарфорового сервиза XVIII века, созданного королевской мануфактурой в Копенгагене и расписанного изображениями различных растений Дании и Норвегии. Сервиз принадлежал к сокровищам датской короны и долгое время хранился в специальном зале замка Розенборг, никогда не покидая пределы Дании. Сегодня этот шедевр датского фарфора — весьма примечательный памятник эпохи Просвещения — впервые выставлен за рубежом.
Страсть восемнадцатого столетия к фарфору общеизвестна. Со времени реабилитации рококо братьями Гонкур, происшедшей в 70-е годы прошлого столетия, век Вольтера и Дидро стал ассоциироваться с фарфоровыми статуэтками Мейсена и Севра, с кукольной красотой розовых дам и кавалеров, с забавными фантазиями на темы мифологии, китайщины и турок. Долгое время особой популярностью пользовался фарфор первой половины века — более причудливый, галантный и скурильный, чем произведения эпохи Просвещения. Назидательность и утилитаризм, сменившие цветущий гедонизм и декоративность, эстетам XX века казались утомительно однообразными.
Фарфор в XVIII столетии был, однако, делом очень серьезным. Во-первых, с тех пор, как при дворе саксонского курфюста появилась не привозная, а своя собственная, сделанная на его мануфактуре китайская драгоценная посуда, создание фарфоровых фабрик стало делом национальной важности. Всем известна история бедного Виноградова, которого русский двор истерзал своими требованиями открыть тайну создания фарфора и наладить его производство в отечестве. Это было отнюдь не взбалмошным подражанием европейской моде, а необходимым условием государственного престижа.
Во-вторых, фарфор был почти непременным атрибутом различных дипломатических переговоров. Огромные заказные сервизы, изготовленные по специально разработанным проектам, скрепляли союзы и мирные договоры, так что многие деяния большой европейской политики покоились на хрупком основании фарфоровых ваз, тарелок и статуэток. Достаточно вспомнить знаменитый сервиз с фигурками всех народов России, подареннный Фридрихом Великим Екатерине II, или "Египетский сервиз", врученный Наполеоном императору Александру I в честь Тильзитского мира.
В-третьих, украшение стола в европейской культуре уже давно приобрело самостоятельную значимость, как одно из важнейших условий ритуала, называемого приемом пищи. Фарфор исполняет те же функции, что и изделия серебряных и золотых дел мастеров. Блюда и кувшины, созданные ими, были мало функциональны и предназначались больше для демонстрации богатства, изысканности и изощренности их владельца, чем для утоления голода. Огромные буфеты, служившие своего рода витринами для искусных творений резчиков и литейщиков, сменялись целыми комнатами фарфора, специально украшенными различными аллегорическими фигурами или предназначенными для хранения и показа одного, какого-либо знаменитого сервиза. Так, в XVIII веке произошла окончательная музеефикация обеденного процесса, столь едко высмеянная Луисом Бунюэлем в "Скромном обаянии буржуазии" и "Призраке свободы".
В-четвертых, фарфор оказался именно тем видом декоративно-прикладного искусства, который в XVIII веке все соединял и примирял: изящных нищенок и обитателей Парнасов и Олимпов, интимные внутренние покои и гигантские дворцовые залы. Можно сказать, что фарфор создавал ту подлинную реальность века, какой ее хотели видеть просвещенные собиратели и прихотливые заказчики. И выставка фарфора — от мартышек-музыкантов до огромных сервизов, предназначенных для выражения весьма абстрактных идей и представлений, — свидетельствует не только об изящном вкусе, но и об интеллектуальной жизни своего времени. Одной такой фарфоровой симфонией является знаменитая "Флора Даника", всемирно известный сервиз копенгагенской королевской мануфактуры.
Датским королям довольно долго оставалось завидовать своим немецким племянникам, кузенам и кузинам, обладавшим великолепными фарфоровыми мануфактурами. Только в 70-е годы копенгагенский химик Франц Хейнрик Муллер предложил формулу твердой массы, которую можно было изготовить из находящегося в изобилии в стране каолина. Принц Федерик необычайно заинтересовался проектом, и 1 мая 1775 года наконец была утверждена знаменитая копенгагенская марка: три синих волнистых линии, символизирующих три пролива, разделивших датские острова. Первая продукция завода, устроенного в центре столицы, появилась несколько позже, но уже в 1790 году датская мануфактура была в состоянии выполнить столь амбициозный заказ, как знаменитая "Флора Даника".
Заказ подобного огромного сервиза, как и полагается, был определен политическими целями. Он предназначался в подарок Екатерине II и должен был служить укреплению русско-датского союза. В 1790 году король Датский весьма настороженно относился к своему кузену и соседу королю шведскому и был сильно заинтересован в союзе с Россией. Зная любовь императрицы к фарфору, было решено прислать ей в подарок огромный обеденный сервиз. Тема для декора также была выбрана не случайно: цветы и растения, произрастающие на территории Дании и Норвегии. Таким образом, король Дании как бы вверял императрице России охрану своей родной природы — жест изысканный и умилительный.
В течение нескольких лет художниками, модельерами, рисовальщиками и другими мастерами создавался этот замечательный сервиз. В 1797 году он был окончен и насчитывал более 1800 отдельных предметов. К этому времени Екатерина Великая уже умерла, политическая обстановка в Европе сильно изменилась, и сервиз остался в Дании, в королевской сокровищнице.
Стилистически "Флора Даника" представляет собой интереснейший пример неоклассицизма. Весьма простые формы сервиза, украшенные несколько геометризованным орнаментом, служат фоном для очень точно, с дотошностью гербария, изображенных растений. На обратной стороне каждого предмета написано латинское название и дан номер по ботанической энциклопедии, что придает сервизу оттенок научной штудии. В то же время соединение неоклассического орнамента, сухого утилитарного изображения и замечательных фарфоровых форм делают этот сервиз совершенно уникальным. В одно и то же время в нем ощутимы вся пышная репрезентативность большого европейского двора, наследника эпохи барокко, и авангардизм гетевского восприятия мира как физической данности, с его повышенным интересом к явлениям природы. Сегодня среди бесконечно выставляемых королевских сервизов "Флора Даника" занимает почетное место, пленяя своей изысканной наивностью, столь свойственной датской культуре.
АРКАДИЙ Ъ-ИППОЛИТОВ