В декабре, как повелось, подводят итоги и награждают наиболее отличившихся. Возникшие в последние годы российские премии: "Ника" (кино), "русский Букер" (литература), "Триумф" (культура вообще) вольно-невольно оказываются и кульминацией сезона, и торжественным финалом календарного года. О них говорят задолго до и долго после. В 95-м наибольшее количество толков вызвал "Букер" — хотя именно его результаты были наиболее предсказуемы.
Премиальные страсти
С тех пор как все дружно забыли про государственные премии и столь дружно начали гадать — кому там, у них, дадут Нобеля за мир и литературу, потом здесь у нас "Букера", "Нику", "Триумф", "Золотую маску", потом опять у них — "Оскара", жить стало если не лучше, то значительно веселее. Формула "почет-деньги-почет", пришедшая на смену государственному чествованию лауреатов, превратила всех, имеющих хоть какое-то отношение к музам, в болельщиков и судей одновременно. Время главных страстей — декабрь. Именно в последний месяц года вручают Нобелевские награды, русского "Букера", "Нику", оглашаются имена "триумфаторов".
Тогда же наступает и пик сезона для светских хроникеров — презентация, как известно, давно уже значит не меньше, чем суть события. Правда, бывает, как правило, чудовищно скучной. "Я здесь в первый раз. Неужели всегда так?" — в замешательстве спрашивал знаменитый драматург в фойе Центрального дома кинематографистов между первым и вторым отделением на вручении "Ники". Получив ответ, что всегда, кажется, не поверил. Между тем, в первом отделении шоу все уснули, убаюканные джазом (чье столетие решили отметить заодно со столетием кинематографа) и шутками Максимкова — Урганта, во втором проснулись, прослушав речь Петра Авена про спонсоров, — ничего особенного он, собственно, не сказал, но получилось смешно, потому что верно. Не так складно справился со своим приветственным спичем вручавший премию за лучший фильм Сергей Соловьев, но зато сумел выступить с неожиданной инициативой (подробнее см. Действующие лица стр.// ).
Но это мелочи, потому что приз Соловьев вручил Кире Муратовой — а значит, суть события оказалась все же важнее презентации. Награждали "Увлеченья" — возможно, не самый лучший муратовский фильм, но едва ли не самую оригинальную картину в современном российском кинематографе.
"Ника"
Режиссер из Одессы Кира Муратова, всегда существовавшая вне большой (мировой) и локальной (советской) моды, сумела между тем оставаться одной из самых модных персон отечественной культуры на протяжении нескольких десятилетий. На Западе и за "Астенический синдром", и за нынешнюю ее картину Муратову наверняка записали бы в лидеры экологического движения. У нас нет ни движения, ни экологии, но картина, проникнутая глубочайшим убеждением, что лучше лошадей никого на свете нет, разве только собаки, — странным образом оказалась не отринута нынешней российской конъюнктурой. Муратова, с ее тончайшим ощущением природы страстей и природы как таковой, остающаяся, казалось бы фигурой маргинальной, неожиданно для многих стала героиней года — получив не только две главные "Ники", но и "Триумф" (премия, как обычно, будет вручаться на православное Рождество, но список избранных уже оглашен).
Год назад лауреатом всего-чего-только-можно стал Олег Меньшиков. И теперь он, несомненно, получил бы "Нику" за лучшую мужскую роль — не откажи Никита Михалков российским киноакадемикам в удовольствии судить свой "оскароносный" фильм на российском академическом конкурсе (о том, что это шаг скорее продиктован блистательным продюсерским расчетом, чем бескорыстием, как заявляет Михалков, или обидами и амбициями, как утверждают его недоброжелатели, говорилось уже не раз). Меньшиков же за роль Мити в "Утомленных солнцем" получил приз молодых кинематографистов "Зеленое яблоко, золотой листок" — организаторы долго сомневались, корректно ли актера такого ранга проводить по разряду "зелени", но провели, и их "Яблоко" стало единственной меньшиковской наградой текущей осени.
"Триумф" и "Букер"
Сколько бы камней ни бросали в огород ЛогоВАЗа и заключившей с ним союз Зои Богуславской, "Триумфу" опять удалось представить достойный и неожиданный список кандидатов: писатель Юрий Давыдов, режиссер и художник Юрий Норштейн, режиссер Кира Муратова, балетмейстер Борис Эйфман. В кулуарах, впрочем, довольно долго циркулировала приписываемая Андрею Вознесенскому фраза: "Кому бы дать 'Триумф', чтобы всех удивить?", и действительно, расчет на оригинальность в этом выборе очевиден вполне. Иначе трудно объяснить, почему в числе лауреатов есть ленинградский хореограф Эйфман, но нет Майи Плисецкой, чей триумф в 95-м году особенно очевиден.
Интересно, кстати, удостоилась бы премии Кира Муратова — будь известно заранее, что она победит у российских кинематографистов? И действительно — что важнее: признание очевидного или интрига, которая, как известно, более всего способна поддерживать интерес публики? "Триумф" и "Ника" более или менее успешно пытаются балансировать на грани. "Русский Букер" прямолинеен.
С тех пор как в первый год вручения премии Марк Харитонов оказался рядом с Петрушевской и Сорокиным (которого готовы были наградить не за опубликованную вещь, а за рукопись), многое было усовершенствовано. Теперь премия однозначно обозначила свою территорию, рукописей не рассматривает, не рецензирует и не возвращает, твердо служит поколению шестидесятых и неожиданностей не допускает. А вообще-то неожиданности бывают. Например, во Франции две крупнейшие национальные литературные премии получил русскоязычный роман мало кому доселе известного 37-летнего Андрея Макина. Впрочем, к разговору о Макине Ъ предполагает вернуться в одном из ближайших номеров. О русском же "Букере" стоит подробно поговорить уже сейчас.
--------------------------------------------------------
Зоя Богуславская (основатель премии "Триумф"):
"Не имею права раскрывать наши тайны"
— Сейчас, когда статус "Триумфа" вполне утвердился, изменились ли ваши установки относительно выбора кандидатов?
— Им еще рано меняться. Могу только сказать, что в прошлые годы мы старались сделать так, чтобы были представлены разные поколения и разные жанры. В этом году главные споры в жюри шли вокруг того, должна ли премия фиксировать общепризнанное, устоявшееся или открывать имена, еще недостаточно высвеченные. Вот Чурикова, например: конечно, она и была знаменитой актрисой, но после "Триумфа" статус ее стал совершенно иным. И Меньшиков говорит, что выше награды у него еще не было. Конечно, каждому хочется заслужить одобрение людей, которые входят в наше жюри.
— Каковы были приоритеты этого года?
— Поддержать людей, по отношению к которым историческая справедливость пока не восторжествовала: у Эйфмана до сих пор нет своего театра, у Муратовой все фильмы запрещали, Норштейн сколько лет не может доснять "Шинель"...
— И именно поэтому не дали премию Плисецкой? Ее ведь, кстати, тоже долго третировали...
— Мы, конечно, все восхищаемся Майей, все были на ее вечере, но рассматривалась ли она как претендент на "Триумф", не скажу — не имею права раскрывать наши тайны. Было 30 кандидатур, прошло 4 — потому что остальные и без нас все уже получили.
— А если бы вы знали заранее, что Кира Муратова получит целых две "Ники"? Это повлияло бы на решение?
— Может, и повлияло бы. Я же не знаю, что в головах у наших членов жюри.
--------------------------------------------------------
Кира Муратова: "Я люблю кино про преступления и убийства"
— Вы вторично получили "Нику" и сказали со сцены, что, хотя факт награды приятен, сама ситуация вызывает у вас двойственное чувство. Скоро вам предстоит получить другую престижную премию — "Триумф". Вы всегда вежливы со своими почитателями, но похоже, что повышенное внимание и признание вас скорее раздражают.
— В моих отношениях с людьми на почве кинематографа есть такая большая доля притворства, что я даже не могу это проанализировать. Когда кто-то начинает слишком долго восторгаться, я, конечно, покорно благодарю, а сама думаю: зачем так долго, ведь уже все сказано.
— Что вы думаете об аудитории своих фильмов и хочется ли вам ее расширить?
— Я не снимаю фильмы для какой-то заранее известной аудитории. Пост фактум выясняется, что она существует. Но я не делаю из этого никаких выводов. Я чувствую ответственность только за своих детей и внуков, а также за животных, которых человечество приручило.
— Вы согласны с тем, что лишь в богатой стране есть место для элитарного кино? Такая же, как наша, не может себе этого позволить, а должна прежде всего обеспечить грубой пищей основную массу населения?
— Это все равно, что спросить: вы согласны, что вы больны? И предпочитаете, чтобы вам сразу сделали смертельный укол?
— Ваш новый фильм будет называться "Грустные истории". Как они родились и чего нам от них ждать?
— Я вообще люблю кино про преступления и убийства. Когда стало ясно, что финансировать большой фильм почти невозможно, я решила снять несколько новелл и потом соединить их вместе — почти по телевизионному принципу. Всего разными сценаристами написано около девяти новелл, четыре из них должны войти в картину. Снято пока полторы: процесс остановился по тем же самым финансовым причинам, но скоро, надеюсь, съемки возобновятся. Целиком закончена новелла "Котельная" по сценарию Игоря Божко. Сейчас снимаем "Офелию, без вины утонувшую". Сценарий написала Рената Литвинова, которая там же и играет — по-моему, превосходно. В "Увлеченьях" Рената была статичной и остраненной, а здесь расковалась и играет по-настоящему, и даже члены съемочной группы говорят, что она — великая актриса.