От прошедшего в уик-энд саммита его хозяин — премьер Испании Фелипе Гонсалес — сенсационных итогов не ждал. Он обещал лишь конструктивный обмен мнениями по вопросу расширения ЕС. Однако обмен мнениями вышел весьма бурным, причем по другому (как и прогнозировал Ъ) вопросу — о единой европейской валюте. Кроме того, известно, что Жаку Шираку в кулуарах пришлось услышать немало нелестных слов в адрес ядерных амбиций Франции. Что же касается расширения ЕС, то никто из лидеров против такой перспективы прямо не возражал, хотя обеспокоенность по поводу того, что присоединение этих стран может создать для ЕС трудности финансового и структурного характера, прозвучала. Известно, наконец, и то, что политика ЕС в отношении России стала, пожалуй, единственным "неконфронтационным" сюжетом саммита.
Карты собравшимся на Майорке лидерам ЕС спутал оставшийся дома министр финансов ФРГ Тео Вайгель. Его речь на заседании комиссии бундестага по вопросам финансов, ударившая по самым болевым точкам откровенно буксующего процесса становления валютно-экономического союза (ВЭС), совпала с первым днем саммита. Пафос выступления министра сводился к тому, что Италия, Бельгия и, вероятно, Нидерланды не смогут в 1999 году стать полноправными членами ВЭС. При этом министр выступил против смягчения критериев экономической и валютной стабильности, заложенных в маастрихтских соглашениях (о проблемах ВЭС Ъ писал 22 сентября). Им страны должны неуклонно следовать, и лишь в случае успеха они могут рассчитывать на участие в третьем этапе создания валютного союза, предусматривающем введение общеевропейской валюты. Поэтому Италия, от желаемых экономических показателей отстающая, останется в стороне (даже несмотря на то что именно Рим — колыбель учредительного договора Сообщества). Исключения, по словам Вайгеля, не должно быть и для "европейской столицы — Брюсселя". У опутанной долгами Бельгии силы, тем не менее, есть, и она должна активнее проводить приватизацию. Серьезные проблемы и у Нидерландов. Резюмируя сказанное, Вайгель подчеркнул, что Бонн не собирается возводить препятствий на пути создания ВЭС, а потому "не должно создаваться впечатления, что Германия диктует другим, что должно происходить в Европе".
Итак, лидерам Италии, Бельгии и Нидерландов на Майорке было уже не до Восточной Европы. Саммит начался с бурной ссоры, ибо Вайгеля поняли именно так, как, по его словам, понимать не следовало. Выслушав упреки "пострадавших" от министра, канцлер Коль вынужден был оправдываться, повторяя, впрочем, ту же сентенцию, что и Вайгель: мол, ФРГ не пытается выступать в роли диктатора. С итальянским премьером Альберто Дини Гельмуту Колю пришлось объясняться отдельно. Как, впрочем, и с Жаком Шираком — дабы выработать общую стратегию поведения в столь щекотливой ситуации. В итоге стороны договорились о строгом соблюдении графика создания ВЭС. И все бы ничего, но свою ложку дегтя на пресс-конференции плеснул Джон Мейджор, заявив, что ВЭС — скорее иллюзия, нежели реальность, перечеркнув тем самым достигнутый компромисс.
Температура страстям была задана критическая, а потому и в кулуарах лидеры не поостыли, воздав президенту Франции за Муруроа. Особенно распалился премьер Швеции Ингвар Карлссон, потребовавший от Франции прекратить ядерные испытания. А датский премьер Поуль Нюруп Расмуссен решительно отверг мотивировку Ширака, состоявшую в том, что Франция стремилась установить свой "ядерный зонтик": "Нам достаточно зонтика НАТО". Критиковал друга и Коль, хотя и умеренно: мол, двусторонним отношениям Муруроа — не помеха. Впрочем, парижская команда на Майорку прибыла во всеоружии: вопреки просьбе хозяев ограничиться четырьмя помощниками, Ширак привез семерых — чтобы отражать атаки по ядерным делам. Но вездесущий "Гринпис" настиг его и в укромном, тщательно охраняемом уголке Майорки: из окна открывался вид на навязчиво мозолившее глаза президента судно, принадлежащее испанскому отделению экологического движения.
Гонсалес на правах хозяина страсти старался усмирить. Его резюме о расширении ЕС — образец компромисса. Расширяться будет и ЕС, и НАТО. Но, во-первых, эти процессы должны проходить независимо друг от друга. Во-вторых, расширение НАТО надо предварительно "спокойно и без суеты обсудить". В-третьих, недопустимо, чтобы блок НАТО стал причиной деления Европы, ибо "мы не должны возвращаться к тому периоду, когда Россия и НАТО стояли по разные стороны". Россию вообще решено полюбить с новой силой, чтобы та не чувствовала себя в изоляции. По образному выражению ирландского премьера Джона Брутона, настало время "приласкать русского медведя". Более адекватными ситуации представляются суждения Пааво Липпонена, премьера Финляндии, где тайны российской души известны в силу исторических причин: с приближением выборов в России европейские политики обязаны учитывать то воздействие, которое произведут их заявления на ситуацию в этой стране. Главное сейчас, заметил премьер, поддерживать с Россией тесный контакт и не совершать ничего такого, что могло бы сильно удивить российских политиков. Рекомендации Липпонена были выслушаны с вниманием. "Медведя", видимо, в Европе теперь будут ласкать с повышенной нежностью. Словами. По крайней мере, до декабря.
НАТАЛЬЯ Ъ-КАЛАШНИКОВА