Предложение Российского фонда помощи (Русфонда) Министерству здравоохранения и социального развития РФ заключить договор о сотрудничестве вызвало непривычно много откликов ("Благотворительная квота от Минздрава?", см. "Ъ" от 10 апреля). "Вправе ли мой сын-сердечник рассчитывать на такую квоту, если государственной он может не дождаться?" — спрашивает читатель из Челябинска. "Может ли наша клиника присоединиться к вашему проекту?" — вопрос врача из Нижнего Новгорода. Отвечаю: благотворительных квот пока нет, присоединяться пока не к чему.
*Проект договора "Благотворительная квота" разработан Русфондом в ответ на предложение Минздрава "дать госзаказ благотворителям". Проект предусматривает сотрудничество министерства и фонда в организации сверх государственных квот благотворительного финансирования высокотехнологического лечения детей в клиниках-партнерах Русфонда: НИИ кардиологии СО РАМН (Томск), НИИ травматологии и ортопедии Минздравсоцразвития РФ (Новосибирск) и Больнице скорой медпомощи имени Соловьева (Ярославль). Предполагаемый годовой объем благотворительных квот — 100 млн руб.
Напомню предысторию появления этого проекта. В марте пресс-служба Минздрава пригласила меня на встречу с директором департамента медпомощи детям Валентиной Широковой. Повод для интервью, надо признать, был весьма экзотический. Предполагалось, это будет отложенный на семь недель ответ Валентины Ивановны на вопрос с ее февральской пресс-конференции по случаю Международного дня детей, больных раком ("День орфанной медицины", см. "Ъ" от 20 февраля). Я спросил тогда, почему государственные квоты на лечение рака меньше квот для кардиологии и ортопедии, и госпожа Широкова честно попросила тайм-аут, предложив "обсудить вопрос попозже и приватно".
Эта встреча состоялась в кабинете помощника и пресс-секретаря министра Вадима Рахматуллина. Выяснилось, что и через семь недель Валентина Ивановна не знает, как формируются госквоты и почему они так разнятся. Я не думаю, что она не выяснила, в чем там дело. Я думаю, то, что она выяснила, не отличалось от моей версии: рождение квоты в Минздраве — это процесс типа советского "от достигнутого", и медициной там не пахнет. Я понимаю Валентину Ивановну: кто ж добровольно в таком признается? Зато она предложила сотрудничество: "Мы готовы дать благотворителям госзаказ". А помощник министра вызвался стать ответственным от министерства лицом для контактов с Русфондом.
6 апреля я отправил господину Рахматуллину проект договора "Благотворительная квота" и пояснительную записку о сути проблемы и клиниках-исполнителях. Мы давно сотрудничаем с этими клиниками, наши читатели уже пожертвовали туда сотни миллионов рублей, но и сейчас, в кризис, операционные там часто простаивают без тяжелобольных детей, которых можно спасти на пожертвования. Это при нашем-то хроническом дефиците высокотехнологической медпомощи. Клиникам не хватает госквот, им мешает экономический сепаратизм соседних губерний. Между прочим, если кто не знает, так нарушается право граждан на медпомощь по своему выбору. Если бы к нашему сотрудничеству с клиниками подключился Минздрав, казалось нам, то эти проблемы как рукой бы сняло.
Так вот, Вадим Рахматуллин заверил меня, что материалы получены и будут рассмотрены, что министр в курсе, что мы обязательно получим ответ к 20 мая, потом — что к 25 мая, чтобы "Ъ" мог "напечатать позицию Минздрава" 29 мая. А потом телефоны господина Рахматуллина перестали отвечать.
"Наивные вы там, в фонде, люди,— пишет в "Ъ" "рядовой практикующий доктор" из Твери,— готов поспорить, что никакого договора с вами чиновники не подпишут. Ни ваши читатели, ни наши больные Минздраву не нужны, над ним не каплет, там другие заботы". Ему вторит "абсолютно здоровый и потому независимый" москвич: "Вас развели как лохов. Еще Марк Твен говорил, что заниматься благотворительностью престижно, но не менее престижно рассказывать о своих занятиях благотворительностью". А вот комментарий врача из Самары: "Вижу две версии развития событий, предлагаю сравнить. Первая: министерство желает договориться, но проект увязнет в согласованиях, и все образуется как раз ко второму пришествию Иисуса. Вторая: инициатива — это фиговый листок Минздрава, нет методики и формата работы с негосударственными НКО, поэтому все увязнет в согласованиях как раз до второго пришествия Иисуса". Есть в нашей почте и мнения директоров других наших клиник-партнеров. Они о том же: "Наивно рассчитывать, что Минздрав займется обеспечением пациентами конкретных клиник. Но вы и Минздрав сделаете огромное дело, если его чиновник подпишется под договором. Вы легитимизируете отношения российских клиник с негосударственными НКО. Это позволит нам эффективней работать с благотворителями". Занятная деталь: все написавшие нам врачи просили не упоминать их имен в печати.
При встрече Вадим Рахматуллин сказал мне, что сотрудники Минздрава не обязаны читать "Ъ". Это правда, не обязаны. Обязанности чиновников повсюду сводятся к почитанию вышестоящих начальников. И хотя президент и премьер-министр не устают нам говорить о поиске резервов для финансирования дефицитного госбюджета, хотя они призывают к эффективному использованию выделенных денег, чиновник знает: это слова для телевизора. Спросят за освоение бюджета и ни за что больше.
Я не обижаюсь на "наивных людей". И я все еще надеюсь на здравый смысл Минздрава. Хотя над ним и не каплет.