Некролог
Вчера утром в московской больнице на 66-м году жизни умер Олег Янковский, последний народный артист СССР, получивший это звание за считаные дни до распада державы. Великого актера не стало через три дня после каннской премьеры "Царя" Павла Лунгина, где он сыграл митрополита Филарета, бросившего вызов Ивану Грозному, и за несколько дней до первых показов "Анны Карениной" Сергея Соловьева, где он сыграл Каренина.
О том, что Олег Янковский смертельно болен, стало известно еще в ноябре, но ощущения, что он сошел со сцены, удивительным образом не возникало. Не потому, что он героически вышел на сцену "Ленкома", где играл 36 лет, в роли Жевакина из "Женитьбы". Просто премьер с его участием хватит до конца года. Только что, тряхнув стариной, отчебучил пижонский степ его сталинский дипломат в "Стилягах" Валерия Тодоровского, на подходе — "Царь" и "Анна Каренина".
Он очень давно не работал так интенсивно. В 1990-х лишь пару раз позволил себе проходные, но никогда не позорные роли. Слава богу, актера, переносящего свечу через бассейн Святой Екатерины в "Ностальгии" (1982) Андрея Тарковского, знали во всем мире. В Париже до сих пор вспоминают, как, не зная ни слова по-французски, он полгода блестяще играл в радикальном спектакле "Падение". В ожидании соразмерных ему ролей он снимался в Венгрии, Японии, Англии у таких знаменитостей, как Ильдико Энеди или Салли Поттер, одной своей магнетической улыбкой решал проблемы Сочинского фестиваля, президентом которого он был. Интуиция не подвела: его время пришло вновь, когда он сыграл раздавленного изменой покойной жены профессора в "Любовнике" (2002) Валерия Тодоровского, графа Палена — Берию XVIII века в "Бедном, бедном Павле" (2003) Виталия Мельникова, Комаровского в "Докторе Живаго" (2006) Александра Прошкина.
Публика "глянцевой" эпохи отождествляла Олега Янковского с образом, созданным им самим: щегольская элегантность, трубки, та самая улыбка. Он казался, да и был джентльменом, которому на роду написано играть аристократов или волшебников и фантазеров из фильмов Марка Захарова. Да, он был из аристократов, но репрессированных: родился на дне эпохи, в ссыльном Джезказгане. Играя военспецов Некрасова в "Служили два товарища" (1968) Евгения Карелина и Беринга в "Оптимистической трагедии" (1983), отказываясь сыграть Сталина, потому что "не может артист играть человека, не сострадая ему", наверное, вспоминал отца, такого же военспеца, которому удалось не погибнуть на войне лишь для того, чтобы хлебнуть ГУЛАГа.
Но генетическая память и жесткий опыт не могли помочь сыграть удивленный, предсмертный взгляд Некрасова, тоскливое шутовство Макарова из "Полетов во сне и наяву" (1982) Романа Балаяна или дыхание смерти, словно сопровождающее Палена. Они никак не объясняют феномен Янковского, как не объяснят его и многочисленные легенды о сопутствовавших ему счастливых случайностях. Случайно, дескать, даже экзаменов не сдавая, поступил в Саратовское театральное училище. Случайно попался на глаза Владимиру Басову, искавшему "белокурую бестию" для "Щита и меча" (1967). Он просто был универсальным актером без амплуа, предельно точно проживающим любую роль, хоть Ланцелота, хоть Дракона. Страдающий эсэсовец Генрих Шварцкопф в "Щите и мече" и князь Мышкин в "Идиоте" (1971) в Саратовском театре, где он служил до 1973 года. Бесчеловечный Гамлет (1986) в спектакле Глеба Панфилова и подонок Пряхин, причиняющий боль из милосердия, в "Чужих письмах" (1975) Ильи Авербаха. Ленин с человеческим лицом в пьесах Михаила Шатрова и чекист-провокатор в незаконченном "Agnus Dei" (1995) Семена Арановича.
Общее место — то, что он воплотил на экране эпоху застоя. Никчемные, мятущиеся, потерянные Макаров из "Полетов во сне и наяву" (1982) Романа Балаяна или Руслан из "Слова для защиты" (1976) Вадима Абдрашитова — действительно, герои безгеройного времени. Но безвременье было многолико, и только универсал Янковский мог воплотить все его лица. И Волшебника с Мюнхгаузеном, золотой сон советской интеллигенции о себе любимой, и необычных партийных секретарей из производственных драм "Премия" (1974) Сергея Микаэляна или "Обратная связь" (1977) Виктора Трегубовича.
Воплотить эпоху — это уже само по себе актерское чудо. Но эпоха прошла, исчезли в никуда ее герои, а Янковский остался, доказав в последние годы, что он актер на все времена. Только вот человеческого времени ему было отведено очень мало.