Уже несколько месяцев в кинотеатрах мира и на наших пиратских видеоэкранах демонстрируется "Бэтмен навсегда" (Batman Forever) — третий по счету кинокомикс о похождениях "человека --- летучей мыши". Потомство кассовых рекордсменов почти всегда слабее родителей, и "Бэтмен-3" не стал исключением. Однако помимо явного провала этой по-декадентски пышной картины можно констатировать и другое: попытку по-новому осмыслить сказочный поп-сюжет и оживить нарисованного героя сверхдозой переживаний.
В "Бэтмене навсегда" привычные литые резиновые доспехи, ушастый шлем и плащ-парашют по первому зову преображают преуспевающего бизнесмена Брюса Вейна в защитника слабых и поборника справедливости. Именно таким когда-то придумал и нарисовал его художник Боб Кейн. В сущности это странно, поскольку летучая мышь традиционно олицетворяет ведовство, нечисть и злые чары.
С другой стороны, экзотическая внешность вполне отвечает характеру героя, который в отличие, например, от своего коллеги Супермена вел и ведет куда более романтический образ жизни. Заброшенный из галактики Супермен в миру оставался скромным клерком и вставал на тропу войны только с мировым злом. Бэтмен, потерявший в детстве родителей и воспитанный старым слугой, обитает в уединенном особняке, откуда и совершает свои карательные экспедиции по родному Готхэму. И хотя Супермен действует в планетарном масштабе, а Бэтмен по существу выполняет работу муниципальной полиции, их роднит рыцарство без страха и упрека, абсолютное понимание добра и зла и редкая способность оказаться в нужное время в нужном месте. И Сверхчеловек и Человек-мышь, каждый по-своему, воплощают благо в чистом виде. Может быть поэтому и похвалы первым двум "Бэтменам" раздались главным образом в адрес отрицательных персонажей.
Денни де Вито и впрямь был хорош в образе с детства ушибленного Пингвина, а Мишель Пфайфер, годами блуждавшая между бытовыми ролями и собственными вамп-амбициями, от души перевоплотилась в роковую Женщину-кошку. Что же касается Джека Николсона в роли смехача-Джокера, то он один из по-настоящему серьезных актеров, кого не смутил альянс с масс-культурой (что, впрочем, понятно: за каждую минуту экранного времени в "Бэтмене-1" бывший всеамериканский хулиган получил $1,25 миллиона и на старости лет впервые выбился в коммерческую десятку).
Третье появление героя обставлено с учетом прежнего опыта. В самом начале, сыграв вничью очередную схватку с негодяями, увернувшись от пуль, избежав кислотного отравления и проделав в ночном небе несколько фигур высшего пилотажа, Бэтмен спускается на землю и попадает прямо в руки сексапильной докторше-психоаналитику. Вглядевшись в прорези полумаски, ученая дама заявляет: подсознание "человека-мыши" оккупировано застарелой травмой, и все его подвиги вызваны прогрессирующим раздвоением личности. Неравнодушный, как всякий американец, к своему здоровью герой задумывается и приходит к выводу, что косвенно повинен в гибели родителей. Ему невдомек, что докторша просто по уши в него влюбилась и избрала нападение как тактику любовной игры. Бэтмен мучается, теряет форму и даже пару раз упускает возможность нанести упреждающий удар противникам. Враги, впрочем, тоже переживают душевный кризис. Один из них, по прозвищу Двуликий, когда-то был прокурором и скатился в уголовщину после того, как кто-то из клиентов облил его серной кислотой. Другой, по кличке Шутник, в прошлом гениальный изобретатель, двинулся рассудком на почве зависти к Вейну-Бэтмену.
Конечно, в финале Бэтмен отбрасывает комплексы, посрамляет врагов и вновь возвращается в эстетику комикса, где черное есть черное, а белое есть белое безо всяких умствований. Под его прорезиненным кулаком трещит и выношенная Шутником идея компьютерной империи, и безответственный феминизм возлюбленной. Но сам фильм к этому моменту уже распадается окончательно, потому что по законам игры Добро, Правда и Справедливость ни на секунду не могут усомниться в собственной целостности.
Постановщик первых двух "Бэтменов" Тим Бартон на сей раз ограничился ролью продюсера. Фильм сделал Джоэль Шумахер, известный, с одной стороны, загробным наукообразием "Коматозников", а с другой — странной и в целом небезынтересной картиной Falling Down (у нас переводится как "Падение" и "С меня хватит"), гротескным триллером о законопослушном маньяке. Клаустрофобический "сюр" Шумахера явно чурается внешних мотивировок, которые с такой очаровательной непосредственностью предлагал некогда сам Бартон. Построенный им город при всей своей выдуманности напоминал Нью-Йорк, а герои, приземлившись с верхушки небоскреба, искренне изумлялись, что остались живы. У Шумахера Готхэм похож на экспрессионистский Метрополис, и сцены сражений сделаны так, будто программу спецэффектов сообща разрабатывали доктора Мабузе и Калигари. Третьего Бэтмена не случайно сыграл не Майкл Китон с его внешностью грустного "яппи", а Вэл Килмер, последнее время специализирующийся на образах рок-звезд (в стоуновских "The Doors" он был Джимом Моррисоном, а в картине Тони Скотта "Настоящая любовь" предстал как призрак Элвиса Пресли). Томми Ли Джонс в роли Двуликого явно доигрывает свою оскаровскую роль из "Беглеца", а Джим Керри — Шутник, не скрываясь, цитирует самого себя в "Маске". Докторша в исполнении Николь Кидман похожа на распоясавшуюся "Барби" и очевидно уступает своим по меньшей мере азартным предшественницам.
Результат, впрочем, заставляет задуматься. Пока "серьезное" американское кино стремительно глупеет, то воспевая дебила Форреста Гампа, то хихикая над людоедскими скетчами "клана Тарантино", кино "несерьезное" наделяет плоских, как газетный лист, персонажей всамделешними страстями. Может быть, Тим Бартон, только что снявший биографию Эда Вуда, "самого плохого режиссера всех времен и народов", научился у своего героя валить в кучу все, что попалось на глаза и оказалось под рукой. Может быть и нет. Во всяком случае нервный срыв человеку-мыши навязан насильно. Испытав такое, старый-добрый Бэтмен, в финале улетающий к новым подвигам, едва ли захочет вернуться обратно.
СЕРГЕЙ Ъ-ДОБРОТВОРСКИЙ