Интервью президента и председателя Совета директоров нефтяной компании СИДАНКО Анатолия Сивака
Ъ: Как вы оцениваете влияние валютного коридора на перспективы экспорта нефти?
А. С.: Абсолютно отрицательно. По той причине, что сегодня экспорт нефти для товаропроизводителей оказался невыгодным, убыточным. На сегодняшний день ситуация складывается так, что товаропроизводителю выгоднее продавать в Российской Федерации, нежели экспортировать. Такое регулирование автоматически дестимулирует экспорт со стороны товаропроизводителей. Во-вторых, относительная стабильность доллара, как ни странно, дестабилизирует ситуацию с рублевыми ценами и тарифами внутри страны. И в-третьих, я полагаю, что для экономики страны это решение, принятое правительством и Центральным банком, не рыночное и не демократичное. Коридор не может оставаться неизменным. Мы, нефтяники, безусловно, первыми попали под этот жесткий курсовой пресс, который почувствуют все экспортеры. У нас нет возможности получить нормальный кредит на нормальных условиях для финансирования своих проектов. Потому что банковская структура не в состоянии сегодня эту работу выполнить.
Ъ: Как Вы считаете, какой валютный курс обеспечит минимально допустимый уровень эффективности экспорта нефти в нынешних условиях и если экспортные пошлины будут сняты?
А. С.: Валютный курс, если нефть будет стоить где-то $115-120 за тонну, должен быть не ниже 5000 рублей за один доллар.
Ъ: До пяти тысяч коридор не дотягивается. Что в этих условиях будет делать ваша компания?
А. С.: В этих условиях мы теряем на каждой тонне 500 рублей. Я имею в виду по внутренней части, а при экспорте — порядка 25-30 тысяч.
Ъ: А что делать?
А. С.: Как мы сейчас выживаем в этой ситуации? Очень просто. Если мы на сегодняшний день за счет этого регулирования имеем потери, то мы прежде всего задумываемся о том, чтобы вовремя выплатить заработную плату, не допустить серьезных аварий на производстве и поддержать в каком-то состоянии объемы, которых сегодня мы достигли. Курсовая политика приводит к тому, что инвестиционный потенциал производства ослаблен. Мы не ведем геолого-поисковые работы, не ведем в достаточном объеме бурение, мы не поддерживаем в нормальном состоянии нефтесборы, компрессорные, даже наше внутреннее хозяйство. В конечном итоге мы стабилизировали или даже снижаем свой потенциал добычи, переработки и в других отраслях.
Что делает конкретно компания СИДАНКО? Мы пытаемся всеми силами не допустить резкого спада производства. Это нам удается. За счет укрепления дисциплины, за счет перспективных программ, когда люди видят, что завтра все-таки стабилизация наступит и надо будет как-то использовать этот потенциал. Вот основные рычаги. Есть и косвенные, во всяком случае они есть у нас, в компании СИДАНКО. Речь идет о доступе к кредитам. Мы — одна из немногих компаний, которая пользуется кредитами Европейского банка, Мирового банка, группы банков европейских стран: испанских, итальянских. Это нам позволяет на одних предприятиях стабилизировать (в основном стабилизируется добыча и объем переработки), а на отдельных предприятиях даже наращивать, там, где кредитная масса достаточна. Допустим, Варьеганнефтегаз на сегодняшний день приращивает по тысяче тонн в сутки за счет этой массы, а на будущее мы видим значительное увеличение.
Ъ: Во что обошлось укрепление национальной валюты с точки зрения недоинвестирования?
А. С.:Все нефтяные компании без исключения имеют инвестиционные программы в половинном размере по сравнению с необходимыми.
Ъ: Каковы стоимостные и физические объемы экспорта за полгода в Вашей компании?
А. С.: По объемам экспорта — это порядка 3,5 миллиона тонн за полгода. Это объем реализации. Ну, и по курсу посчитайте. Получается где-то порядка 300 миллионов, 350 миллионов долларов. Это общий объем.
Ъ: Увеличился ли у вас экспорт?
А. С.: Нет. Он остался на прежнем уровне.
Ъ: А вы бы не могли раскрыть стоимостные параметры: Ваша отпускная цена, транспортные расходы?
А. С.: Здесь постоянно меняющиеся величины.
Ъ: А что происходит в августе?
А. С.: В среднем по общему объему где-то получается выручка с каждой тонны не больше 3,5 долларов. Пересчитайте их на рубли, получается то, что у нас остается от экспорта.
Ъ: Какова Ваша экспортная цена?
А. С.: В среднем получается 107-108 долларов.
Ъ: Это за август?
А. С.: Да.
Ъ: А в июле было падение?
А. С.: В июле несколько ниже было — порядка 103.