Адвокатская практика недели

       В этом обзоре корреспонденты Ъ описали уникальный успех петербургского адвоката Владимира Михайлова. Он в суде добился публичных извинений от заместителя прокурора города, который в прессе обвинил адвоката в нарушениях режима СИЗО. А для предпринимателей очень актуален опыт самарского предпринимателя Вячеслава Мерзликина, который был арестован по обвинению в присвоении предоплаты. В суде адвокатам предпринимателя дважды удалось доказать несостоятельность обвинений и добиться передачи дела на доследование.

Предприниматель пострадал из-за "чемоданов Руцкого"
       Уже около трех лет УВД Самарской области расследует уголовное дело вице-президента самарского "Народного консорциума 'Самара'" Вячеслава Мерзликина. Его обвиняют в хищении 91 млн руб. и покушении на хищение еще 15 млрд руб. Мерзликин якобы обманул партнеров, присвоив предоплату под обещание поставок нефтепродуктов. Мерзликина также обвиняют в даче взяток двум местным чиновникам. Однако адвокаты предпринимателя Марина Кащенко и Александр Алексеев (7-я юридическая консультация Московской городской коллегии адвокатов) дважды добивались в суде возвращения дела на доследование, настаивая, что эпизоды по взяткам не доказаны, а кроме того, их подзащитный не обманывал клиентов, а не исполнил в срок часть договоров из-за форс-мажорных обстоятельств.
       
       Адвокаты Кащенко и Алексеев рассказали, что Вячеслав Мерзликин в родной Самаре был влиятельной фигурой: он возглавлял посредническое ТОО "Ладья" и одновременно являлся вице-президентом местного объединения предпринимателей, называвшегося "Народный консорциум 'Самара'". "Ладья" занималось поставками нефтепродуктов частным фирмам стран СНГ и Балтии. Причем договора с ними предусматривали, что сначала "Ладье" переводят предоплату, а через определенный срок поставляются нефтепродукты. Дела шли успешно, "Ладья" честно осуществляла поставки, и к весне 1992 года Мерзликин заключил с партнерами из ближнего зарубежья уже более 100 договоров на общую сумму свыше 15 млрд руб. Правда, предоплата была получена лишь по некоторым из них, всего на сумму 91 млн руб.
       Однако весной 1992 года из-за резкого роста цен на нефтепродукты исполнение уже оплаченных договоров осложнилось. И в августе 1992 года руководитель симферопольского кооператива "Астра" Вячеслав Харченко обратился в Генпрокуратуру России с заявлением о возбуждении уголовного дела против Мерзликина, который якобы присвоил предоплату. Интересно, что у заявителя Харченко срок исполнения договора еще отнюдь не истек.
       Из Генпрокуратуры дело "спустили" в УВД Самарской области. 12 сентября 1992 года Мерзликина арестовали — во время празднования дня рождения его сына. Узнав об этом, всполошившиеся клиенты Мерзликина (у большинства из которых срок исполнения договоров тоже еще не истек) понесли в прокуратуру заявления, обвиняя недавнего партера в умышленном хищении их средств. В итоге следователи самарского УВД обвинили Мерзликина в хищении 91 млн руб. (сумма истекших и не выполненных контрактов), а также в покушении на хищение еще 15 млрд руб. общественного имущества путем мошенничества (ст. 931 УК РСФСР). Сам Мерзликин свою вину не признавал, утверждая, что намеревался исполнять свои обязательства.
       Принявшие на себя защиту Мерзликина адвокаты пытались было убедить следствие, что претензии клиентов Мерзликина должны рассматриваться в арбитражном суде. Но следствие не соглашалось.
       А весной 1993 года, по словам адвокатов, положение их подзащитного усугубилось — после знаменитого выступления в Верховном Совете вице-президента России Александра Руцкого, который заявил о наличии у него "трех чемоданов компромата" на госчиновников. После этого, по словам адвокатов, сотрудники Министерства безопасности (нынешней ФСБ) на местах принялись искать, чем бы наполнить эти чемоданы. К расследованию дела Мерзликина подключились оперативные работники местного управления МБ и областного УВД. Они занялись вовсе не теми обвинениями в хищении предоплат, по которым сидел Мерзликин. Без участия адвокатов оперативники добились от него заявления "явки с повинной" и признания в даче двух взяток.
       В частности, Мерзликин "сознался", что однажды, еще когда он исправно поставлял клиентам нефть, он через посредника дал одному самарскому чиновнику взятку в 100 тыс. руб. для "переадресовки" цистерн с нефтью одному из партнеров (должность и имя чиновника не публикуется по просьбе адвокатов).
       Кроме того, в той же "явке с повинной" Мерзликин признал, что в обход закона купил у представителя МВЭС в Самаре экспортную лицензию. В итоге на двух чиновников были заведены уголовные дела в получении взяток, а двух посредников (через которых якобы передавались деньги) обвинили в соучастии в даче взятки. Дело Мерзликина объединили с уголовными делами двух чиновников и двух посредников в передаче взяток и в конце 1993 года оно поступило в суд.
       Уже в суде Мерзликин и четверо его подельников по взяткам отказались от своих "признаний" и объяснили, что дали их под давлением следствия. Выступая в Самарском облсуде (декабрь 1993 года), адвокаты Кащенко и Алексеев также заявили, что обвинение в хищении абсурдно. По их словам, Мерзликин в мыслях не держал похищать полученные 91 млн руб. — хотя бы потому, что не пытался скрыться.
       Адвокаты также оспаривали квалификацию и доказанность содеянного Мерзликиным по эпизодам дачи взяток. Они настаивали, что квалификация эпизода по даче взятки представителю МВЭС по Самаре неправомерна. По мнению адвокатов, тот в силу своего служебного положения (согласно должностной инструкции) не имел права выдавать лицензии в принципе, а потому не мог быть субъектом взятки. По их мнению, речь могла идти лишь о подделке документов, поскольку переданные чиновником бланки заполнялись в фирме Мерзликина. Что касается эпизода о даче взятки чиновнику за "переадресовку" нефти, то, по словам адвокатов, в момент ее получения взяткополучатель вообще не был в Самаре, а находился в командировке), так что не мог совершить преступление.
       Выслушав эти доводы адвокатов, суд направил дело Мерзликина и остальных четырех обвиняемых на доследование. Однако "доследование" свелось к тому, что следователи лишь переквалифицировали прежнее обвинение в соответствии с новой редакцией Уголовного кодекса. При новом рассмотрении дела 4 августа 1995 года адвокаты Кащенко и Алексеева сразу обратили внимание суда на это, и дело было снова отправлено на новое расследование.
       
Начальник security был обвинен в рукоприкладстве
       На минувшей неделе адвокат юрконсультации #63 МРКА Владимир Бакланов добился в кассационной коллегии Мосгорсуда оставления в силе мягкого приговора в виде 2 лет исправительных работ с применением амнистии для начальника охраны фирмы "Агропромжилстрой" Сергея К. Он обвинялся по ст. 109 ч. 1 УК России ("умышленное менее тяжкое телесное повреждение" — наказание до 3 лет) за то, что ударил заместителя коммерческого директора своей фирмы Валерия М. по лицу. При этом суд не удовлетворил иск потерпевшего о возмещении ему примерно 1 млн рублей, потраченных на лечение перелома скулы и вставление зубов, поскольку потерпевший документально не обосновал истребуемую сумму.
       
       29 сентября 1993 года в офисе "Агропромжилстроя" руководство фирмы в присутствии начальника охраны Сергея К. разбиралось с Валерием М., который, по мнению руководства, украл у фирмы 5 млн руб. и не сознавался в этом. Когда разговор пошел на повышенных тонах, Сергей К. якобы ударил Валерия М. "темным предметом, зажатым в кулаке" (потерпевший предполагает, что это была резиновая дубинка) по лицу и сломал Валерию М. кость скулы.
       Потерпевший сразу пошел в травмпункт, где зафиксировали гематому и подозрение на сотрясение головного мозга. Кроме того, Валерий М. отнес заявление о возбуждении уголовного дела в отношении охранника "Агропромжилстроя" в ОВД МО "Хорошевский", посчитав, что в его лице было оскорблено все казачество (потерпевший входит в общества "Память" и "Казачество") и что его ударили, в частности, из-за расхождения в политических взглядах. А через неделю после скандала в офисе Валерий М. лег в больницу, где ему поставили диагноз "перелом скуловой кости".
       Сначала милиция отказалась возбуждать уголовное дело из-за нехватки доказательств, но потерпевший пожаловался в московскую прокуратуру, и дело возбудили. Затем его прекратили, но благодаря стараниям потерпевшего в апреле 1994 года возбудили вновь. При этом потерпевший писал письма в райпрокуратуру — о том, что "Агропромжилстрой" скупает оружие и подготавливает боевиков для отправления их в Чечню (эти факты были проверены сотрудниками служб безопасности и РУОП, но не подтвердились).
       Сергей К. отрицал, что бил по лицу потерпевшего. В октябре 1994 года его дело было направлено в Савеловский межмуниципальный суд Москвы, где его интересы представлял адвокат Владимир Бакланов. На процессе адвокат сослался на прямые показания свидетелей, которые утверждали, будто не видели, ударил ли Сергей К. потерпевшего. Дело в том, что у обвиняемого и потерпевшего было по 5 свидетелей инцидента, и показания свидетелей защиты и обвинения были диаметрально противоположны. Адвокат Бакланов обратил внимание суда на неточности в показаниях свидетелей со стороны потерпевшего: один из казаков сказал, что Валерий М. по дороге в травмпункт держался за правую сторону лица, хотя сломана была кость левой скулы.
       Кроме того, адвокат Бакланов сказал суду, что перелом потерпевший мог получить в течении недели, пока не лег в больницу. Адвокат представил суду доказательства того, что потерпевший незадолго до скандала в офисе фирмы был в больнице с травмой головы, хотя от суда он этот факт скрыл. Адвокат Бакланов обратил внимание и на то, что в больничном листе, выданном потерпевшему травмпунктом, зафиксирована гематома, а перелом скуловой кости дописан позже, то есть, по мнению адвоката, такой больничный лист потерпевший мог получить только незаконным путем. Адвокат также указал суду, что его подзащитный не был судим и на его иждивении — больная мать и двое детей.
       Савеловский межмуниципальный суд Москвы учел доводы защиты и вынес в отношении Сергея К. мягкий приговор — 2 года исправительных работ — и применил амнистию. А в иске потерпевшего о возмещении ему примерно 1 млн рублей, потраченных на лечение, суд отказал, так как эти траты не были доказаны. Потерпевший Валерий М. обжаловал приговор "за мягкостью" в кассационную коллегию Мосгорсуда, но там его оставили в силе.
       
Убийство рецидивиста признано превышением обороны
       На минувшей неделе адвокат Владимир Бакланов добился еще одного мягкого приговора в Лыткаринском горсуде — 2 года лишения свободы с отсрочкой исполнения приговора на 2 года в отношении 64-летнего Андрея Ч., который обвинялся в убийстве особо опасного рецидивиста, изготовлении ручки-пистолета и хранении девяти патронов (мелкокалиберных и от АКМ). Суд частично согласился с доводами защиты и признал, что подсудимый превысил пределы необходимой обороны.
       
       У 64-летнего Андрея Ч. появился новый сосед по дому — 38-летний Александр Н., только что вышедший из тюрьмы. Как-то сосед зашел к старику за картошкой, после чего у того из шкафчика исчезли деньги. Андрей Ч. отправился к Александру Н. спросить, не тот ли их взял, но нарвался на угрозы: дескать, уходи, пока живой — "восемь трупов у меня было, станешь девятым". Андрей Ч. побежал к другому соседу, военному, и попросил припугнуть нахала пистолетом, но тот не стал вмешиваться в чужие дела. Тогда Андрей Ч. сбегал домой за самодельной ручкой-пистолетом (дед работал слесарем на оборонном заводе, у него были золотые руки) и пошел разбираться с уголовника сам.
       Увидев соседа, Александр Н. ударом свалил его с ног и попытался задушить. Завязалась борьба, в ходе которой Александр Н. ударил Андрея Ч. вилкой. Тогда дед выстрелил из своей ручки и попал соседу в грудь (как показала судмедэкспертиза, в сердце), но в горячке Александр Н. опять пошел на деда, и тот выстрелил вновь — в голову противника.
       На следующий день 6 июля 1994 года Александра Н. обнаружили в квартире мертвым его родственники, и Лыткаринская горпрокуратура возбудила по факту обнаружения трупа уголовное дело. При допросе соседей подозрение пало на Андрея Ч., который рассказывал всем знакомым, а затем и следствию, что на него напали друзья уголовника и даже прострелили дверь туалета в его квартире, так что, видимо, они и убили Александра Н. Несмотря на эту версию, 7 июля Андрея Ч. задержали и направили в СИЗО Люберецкого УВД, а затем в Коломенское СИЗО. Через несколько дней Андрей Ч. во всем сознался следствию и ему предъявили обвинение по ст. 103 ("умышленное убийство") и ст. 218 ("незаконное ношение, хранение, приобретение, изготовление или сбыт оружия, боеприпасов или взрывчатых веществ") УК России. Дело в том, что при обыске в квартире у Андрея Ч. нашли 4 мелкокалиберных патрона, 5 патронов от АКМ (дед был заядлым рыбаком и делал из них грузила), приклад и ствол от охотничьего ружья.
       В ноябре 1994 года к защите Андрея Ч. приступил адвокат Бакланов и устно ходатайствовал перед прокурором об изменении меры пресечения Андрею Ч. в связи с его плохим самочувствием (во время следствия Андрею Ч. дали вторую группу инвалидности по общему состоянию здоровья — язва желудка, больное сердце, гипертония). 21 ноября 1994 года старика освободили, а через день положили в больницу, где прооперировали (обнаружили рак желудка).
       На судебном процессе в Лыткаринском горсуде, начавшемся в мае 1995 года, адвокат Бакланов настаивал на исключении из обвинения эпизода по изготовлению и хранению ручки-пистолета, поскольку следствие так и нашло эту основную улику. Кроме того, адвокат сослался на результаты судебно-баллистической экспертизы, согласно которым "невозможно дать заключение", являлась ли эта ручка огнестрельным оружием. Суд согласился с доводами адвоката и исключил этот эпизод из обвинения.
       Кроме того, адвокат настаивал на том, что жизни его подзащитного грозила реальная опасность: судмедэкспертиза зафиксировала телесные повреждения на руке обвиняемого, которые могли быть нанесены вилкой. Судебно-биологическая экспертиза пыталась определить, чья кровь была на вилке, но обнаружила, что у обвиняемого и потерпевшего одинаковая группа крови. Адвокат настаивал на том, что на вилке была кровь обвиняемого, поскольку на трупе не обнаружили ран, сделанных вилкой.
       Адвокат также представил суду доказательства того, что потерпевший был признан особо опасным рецидивистом (у него 6 судимостей — за хранение наркотиков, кражи, хулиганства, тяжкие телесные повреждения). Исходя из этого, адвокат просил оправдать Андрея Ч., поскольку тот вынужден был прибегнуть к необходимой обороне; патроны же он не прятал, а делал из них грузила. Кроме того, адвокат обратил внимание на крайне плохое состояние здоровья своего подзащитного. Суд частично согласился с доводами адвоката и переквалифицировал действия подсудимого на ст. 105 ("убийство при превышении пределов необходимой обороны" — до 2 лет) УК России. Прокурор просил назначить Андрею Ч. 4 года лишения свободы и признать его виновным в умышленном убийстве, а также не исключать из обвинения эпизод по ручке-пистолету. Однако суд, прислушавшись к доводам защиты, приговорил Андрея Ч. к 2 годам лишения свободы с отсрочкой исполнения приговора на 2 года.
       
Прокурор публично извинился перед адвокатом
       Адвокату юрконсультации "Успех" Санкт-Петербургской объединенной коллегии адвокатов Владимиру Михайлову удалось в горсуде Санкт-Петербурга отстоять собственные интересы. Он обратился с иском о защите чести и достоинства к заместителю прокурора города Валерию Большакову, чьи слова о том, что адвокат будто бы передавал своим подзащитным в СИЗО записки с воли, процитировала газета "Невское время". На судебном процессе ответчик Валерий Большаков не смог доказать истинность своих сведений об адвокате, и поэтому заместителю прокурора пришлось пойти на мировую и в устной форме извиниться перед адвокатом Михайловым. В свою очередь адвокат Михайлов отказался от своего искового требования о взыскании с ответчика 2 млн руб. за причиненный моральный вред.
       
       В 1992 году адвокат Владимир Михайлов принял поручение на защиту бывшего помощника мэра Петербурга Юрия Шутова, обвиняемого во взяточничестве. Дело Шутова приняло политическую окраску, и потому адвокату было нелегко вести защиту. После одного из свиданий с подзащитным в СИЗО "Кресты" адвоката Михайлова "насильно закрыли в помещении с решетками и продержали там около 40 минут". Затем после 22 часов Владимира Михайлова обыскали, при этом в качестве понятых участвовали подозреваемые в убийстве и грабежах. Согласно протоколу обыска, у адвоката ничего не нашли.
       На это беззаконие адвокат пожаловался в комитет по правам человека горсовета народных депутатов. Комитет, в свою очередь, послал запрос в городскую прокуратуру с просьбой разъяснить действия работников СИЗО. Разъяснения давал заместитель прокурора города Валерий Большаков. По его сведениям, адвокат Михайлов пытался передать письма обвиняемому Шутову и "допускал иные грубые нарушения" правил работы изолятора.
       19 августа 1992 года газета "Невское время" в заметке "Слухи о пытках сильно преувеличены" опубликовала выдержки из ответа прокурора Большакова. Это оскорбило адвоката Михайлова, и он обратился в городскую прокуратуру с заявлением о возбуждении уголовного дела по факту незаконного проведения личного обыска в ночное время, но получил отказ.
       Тогда адвокат Михайлов обратился с иском к Большакову о защите чести и достоинства и о возмещении истцу 2 млн руб. за нанесенный моральный вред (газета опубликовала мнение адвоката по этому конфликту, и к ней у истца претензий не было). Адвоката возмутило то, что сведения, распространенные Большаковым, не соответствуют действительности, поскольку Михайлов ничего не передавал своему подзащитному. Однако суд отказал адвокату в удовлетворении иска, согласившись с версией ответчика, что ни в ответе прокурора комитету, ни в газетной публикации нет сведений, порочащих его, да и прямо не указано, что он совершал незаконные действия.
       Истец Михайлов обжаловал это решение суда в судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда России, и весной 1994 года оно было отменено и направлено на новое рассмотрение — из-за недостаточности изучения материалов дела. На новом процессе ответчик так и не смог предоставить суду доказательства того, что адвокат нарушал режим СИЗО. Тогда прокурор пошел на мировую — признал свою вину и извинился в ходе судебного процесса перед адвокатом. А адвокат снял исковые требования о взыскании с прокурора 2 млн руб. за моральный вред.
       
       ЕЛЕНА Ъ-ВРАНЦЕВА, АЛЕКСЕЙ Ъ-ГЕРАСИМОВ
       
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...