После назначения генерала Ерина в разведывательное ведомство вопросы разведки и контрразведки приобрели новую популярность. Руководитель пресс-службы СВР Юрий Кобаладзе решил воспользоваться моментом и "заполнить еще одно 'белое пятно' в истории российских спецслужб" посредством "обнародования настоящего имени разведчика, известного всему миру как Рудольф Абель". Теперь Кобаладзе открыл миру, что подлинное имя Абеля было Вилли Фишер.
Двадцать лет назад на Западе вышла общезанимательная книга Кирилла Хенкина "Охотник вверх ногами", посвященная Абелю-Фишеру, и автор ее, подобно Кобаладзе, более интересовался не подвигами разведчика, а переименованием, которому был подвергнут герой невидимого фронта. Заполняя "белое пятно", уже двадцать лет таковым не являющееся, пресс-разведчик, вероятно, решил возродить дух горбачевской эпохи, когда торжественное открытие общеизвестных вещей раскрепощало революционный потенциал перестройки.
Но в результате восторжествовал отнюдь не дух революционной перестройки, а дух революционной бдительности. Наслушавшись рассказов про подвиг разведчика, председатель Центризбиркома Николай Рябов совершил подвиг контрразведчика — комментируя начинание думца Анатолия Шабада, учредившего ассоциацию "За честные выборы", председатель ЦИК возразил, что якобы честная ассоциация Шабада "работает под крышей одного из иностранных посольств".
Выражение "работать под крышей посольства" означает, что иностранный дипломат, для виду занимая невинную должность атташе по культуре, в действительности является кадровым разведчиком и, прикрываясь дипломатическим иммунитетом, похищает военные тайны страны пребывания. К думцу Шабаду, равно как и к думскому эксперту Собянину, ассоциировавшимся за честные выборы, такое разоблачение вряд ли применимо. Не будучи аккредитованными в качестве иностранных дипломатических представителей (что им, как российским гражданам, было бы и затруднительно), думцы не имеют никакой возможности работать "под посольской крышей". Если же Рябов говорил о крыше не в метафорическом, а в буквальном смысле, разумея физическое местопребывание любителей честных выборов, то в этом случае он пал жертвой простого недоразумения: любители физически сидят под крышей Центра либерально-консервативной политики, что на Б. Никитской, а крыша иностранной миссии (турецкой) находится напротив центра, на противоположной стороне улицы. Вероятно, люди Рябова перепутали номер дома, и введенный в заблуждение председатель ЦИК ошибочно объявил Шабада турецким шпионом.
Неоднозначно складываются отношения с иностранными представителями не только у Рябова, но даже и у министра иностранных дел Козырева. Открыв присущие современной России ужасные общественные язвы ("угроза сращивания криминальных структур с госаппаратом, разгул мафиозной преступности, опасность создания коррумпированной системы"), министр призвал иностранцев не "наставлять перстом указующим", ибо "давно пора отучиться от синдрома экзаменаторов, особенно со стороны не очень способных профессоров".
Традиционный тезис МИД СССР "не позволим лезть поганым рылом в наш советский огород" был относительно непротиворечив, ибо сочетался с горячим восхвалением царящих на огороде благочиния и плодородия. Модернизированный козыревский тезис менее логичен, ибо предписывает не лезть поганым рылом в наш поганый российский огород, т. е. описанные Козыревым язвы одновременно и существуют и как бы не существуют. Парадоксальный смысл тезиса может быть понят в свете критических отзывов Козырева о неспособных западных профессорах, которые, не сумев в свое время доходчиво внушить россиянам, что нехорошо воровать, брать взятки и творить разбои, оказались тем самым главными виновниками российского разврата, а потому утратили моральное право на осуждение вышеперечисленных непохвальных деяний.
Куда более способным профессором оказался президент Белоруссии Александр Лукашенко, лично взявшийся испытывать познания абитуриентов высшей школы. Обуянный синдромом экзаменатора, президент выступил в прямом теле- и радиоэфире и сообщил, что приемные комиссии вузов получили от него секретный пакет с темами вступительных сочинений, изложений и диктантов, так что и тематика, и качество стилистических упражнений будут под личным контролем президента.
Проблемы могут возникнуть с языком, на котором абитуриенты будут упражняться. С искусственным белорусским литературным языком белорусский президент не знаком, степень его знакомства с русской литературной нормой также весьма относительна, ибо Лукашенко изъясняется на ненормативном западно-русском смешанном наречии. Но вступительные тексты пишутся именно для того, чтобы проверить, как абитуриенты владеют языковыми нормами. Лукашенке придется либо срочно — до окончания нынешних приемных экзаменов — произвести литературную кодификацию своего идиолекта и устроить очередной плебисцит на предмет объявления этого наречия государственным языком, либо отважно проверять сочинения, написанные на малознакомых чужих языках, пренебрегая предостережением К. П. Пруткова: "Не зная законов языка ирокезского, можешь ли ты делать такое суждение по сему предмету, которое не было бы неосновательно и глупо?"
Великим восточным соседом вклад Лукашенко в дело народного просвещения еще не вполне оценен, а более достойным поводом для подражания была сочтена лукашенкина борьба с музой пламенной сатиры — спецслужбы президента РБ давно и напряженно ищут анонимного автора поэмы "Лука Мудищев — президент". В подражание исследователям "Луки Мудищева" и. о. генпрокурора России Алексей Ильюшенко решил возбудить против создателей программы "Куклы" дело по ст. 131 УК "Оскорбление", отчего сатирики исполнились гордости. Автор реприз Виктор Шендерович сопоставил себя с Беранже, а режиссер программы Александр Левин сравнил свой труд с симфонией, которая "предполагает достаточно высокий уровень развития слушателя, и можно лишь пожелать всем нам появления политиков, чей уровень развития позволял бы им получать удовольствие от такой программы как 'Куклы'".
Левин несколько смешивает разные категории политиков. Те, чей уровень развития достаточен для того, чтобы не испытывать от юмора "Кукол" ничего, кроме естественной скуки, были бы и вправду желанными героями на политической сцене — "и не оспоривай глупца". Желательность же появления таких политиков, чей уровень вкуса позволяет им "получать удовольствие" от юмора на уровне Шендеровича, вызывает сомнение. Об интеллектуальном убожестве наших политиков уже столько говорено — а тут вдруг выясняется, что уровень их развития недопустимо высок, ибо они не способны получать искреннее удовольствие от шуток на уровне пятого класса средней школы. Впрочем, чувство юмора — штука довольно избирательная. В ситуации, когда сильно убогий прокурор вдруг решил обрушить карающий меч закона на столь же убогого автора убогих шуток, есть элементы известного комизма, но как раз тут чувство юмора юмористам решительно отказывает, и они с ярым гражданским пафосом обличают "реакционно-тоталитарный режим" и "попытки терроризировать ТВ". Очевидно, с "уровнем развития" известные сложности наблюдаются не только у политиков, но и у сатириков.
Покуда тоталитаризм крепчает, благодетель НТВ, т. е. Мост-банк, выпускает на борьбу с реакцией самого ген. Лебедя. Явление Лебедя народу случилось в Тульском кремле, где всероссийский рыцарский турнир "Праздник меча" включил в себя: непосредственно турнир, состязания по славяно-горицкой борьбе, инсценированное сражение отряда русских богатырей с западными рыцарями, показательные выступления с применением макетов средневекового оружия (вероятно, картонных мечей. — Ъ) и показательное выступление самого Лебедя, которому стало отрадно, что во время "всеобщего развала находятся люди, которые черпают силы в российской истории".
Богатырский антураж, в котором отныне является народу ген. Лебедь, вполне традиционен. "Бывший лучший, но опальный стрелок", а ныне клиент г-на Гусинского, страшно вращая нижней челюстью, объявляет публике: "Чуду-юду я и так победю", что в окружении макетов средневекового оружия смотрится на редкость величаво. Вероятно, кукольный жанр по какой-либо причине крайне дорог "Мосту", и в связи с неприятностями программы "Куклы" ее творческому коллективу отныне предписано создавать кукольные спектакли на открытом воздухе с участием ген. Лебедя.
МАКСИМ Ъ-СОКОЛОВ