В нынешнем обзоре адвокатской практики недели самым крупным успехом защиты безусловно является дело группы саратовских бизнесменов, обвинявшихся сразу по нескольким наиболее "ходовым" статьям УК — от вымогательства и мошенничества до изнасилования. Вообще-то случай этот довольно типичный: предприниматели приехали в Москву, чтобы заставить своего бывшего коммерческого директора отдать украденные у фирмы деньги, а тот сдал их милиции. Все обвинения строились почти исключительно на показаниях "потерпевшего". В суде дело потихоньку развалилось, и все закончилось оправданием по большинству статей, переквалификацией по другим, символическими сроками и освобождением из-под стражи в зале суда. Второе представленное в обзоре уголовное дело было расследовано еще хуже: обвинив водителя в "пьяной" аварии, повлекшей смерть человека, следователи забыли провести биологическую экспертизу, а состояние обвиняемого определили "по запаху". Итог — условное заключение и амнистия. Третье, и последнее сегодня, уголовное дело адвокаты не выиграли потому, что такие дела не выигрываются: Верховный суд Туркмении вынес суровый приговор лицам, признанным виновными в подготовке покушения на Туркменбаши. Доказательств вины осужденных — никаких. Адвокаты собираются устроить международный скандал.
Приключения саратовских бизнесменов
Адвокаты Маргарита Копылова, Игорь Истомин (62-я юрконсультация Санкт-Петербургской объединенной коллегии адвокатов), Сергей Ильютченко, Юрий Гатенян (19-я юрконсультация Мосгорколлегии адвокатов), Алексей Москалев и Валерий Марков (84-я и 63-я юрконсультации Межреспубликанской коллегии адвокатов) в Измайловском суде Москвы добились исключительно мягкого приговора для саратовских предпринимателей Юрия Зайкина, Алексея Бодрова, Андрея Чевгана, Ивана Матвеева, Владимира Васильева и Александра Березина, которым по совокупности предъявленных обвинений грозил срок до 15 лет лишения свободы. Стараниями адвокатов с бизнесменов были сняты незаслуженные обвинения в групповом изнасиловании, мошенничестве, подделке документов и покушении на крупное хищение, а их действия в части вымогательства суд переквалифицировал на самоуправство. Все шестеро были признаны виновными в незаконном лишении свободы, но освобождены из-под стражи сразу после оглашения приговора: полученные сроки они отбыли в СИЗО в период следствия.
Эта история началась с того, что гендиректор саратовского НПО "Рось" Зайкин в конце 1992 года принял на работу в качестве коммерческого директора Леонида Меламедмана. Итогом деятельности последнего на вверенном посту стало почти полное разорение фирмы: сначала Меламедман растратил крупные наличные суммы, предназначенные на развитие производства, а затем подался в Москву, где, действуя без доверенности Зайкина и подделывая его подписи, набрал кредитов, большую часть которых после обналичивания присвоил. В апреле 1993 года Зайкин, узнав о махинациях коммерческого директора и подсчитав убытки, составившие 140 млн руб., отправился на поиски Меламедмана в Москву. Вместе с ним в столицу выехали сотрудники НПО Бодров и Чевган. В Москве саратовцы повстречали трех земляков. Директор фирмы "Мираж" Матвеев, в свое время сотрудничавший с Меламедманом, узнав о его недобросовестности, вызвался помочь Зайкину, Бодрову и Чевгану в их поисках. Такое же желание изъявили и сотрудники фирмы СДС Васильев и Березин, которых Меламедман "кинул", не заплатив за переданный ему автомобиль "Волга".
Разыскав общими усилиями Меламедмана, компаньоны отвезли его на частную квартиру, где, угрожая расправой, потребовали возвращения 140 млн руб. и оплаты автомобиля. Меламедман заявил Васильеву и Березину, что уже перечислил деньги за машину, после чего те вернулись в Саратов. Зайкин, Бодров, Чевган и Матвеев остались в Москве и продолжили "работу" с Меламедманом. По данным следствия, под давлением обвиняемых Меламедман от имени саратовского МП "Калейдоскоп", директором которого он числился, заключил договор о приобретении партии импортной мебели на сумму 39 млн руб. у подмосковного ИЧП "Торговый дом Замалеевой". Мебель Меламедман получил и отправил в неизвестном направлении, а в ИЧП вскоре пришло фальшивое платежное поручение. Кроме того, по версии следствия, Зайкин, Бодров, Чевган и Матвеев склоняли Меламедмана взять в Агропромбанке 100-миллионный кредит под "липовые" проекты, но 20 мая тот заявил на них в милицию, и они были арестованы. Вскоре к ним присоединились и Васильев с Березиным. Всех шестерых обвинили в вымогательстве, незаконном лишении свободы и изнасиловании сожительницы Меламедмана (сама она заявила следствию, что непосредственно насиловали ее Матвеев и Васильев, а остальные обвиняемые в это время оказывали на нее "моральное давление"). Зайкину, Чевгану и Бодрову помимо этого вменялась в вину подделка документов, покушение на хищение в особо крупных размерах, мошенничество (эпизоды с мебелью и попыткой получения банковского кредита) и незаконное хранение и ношение оружия (Меламедман показал, что компаньоны по очереди угрожали ему одним и тем же обрезом).
Выступая в суде, адвокаты настаивали на переквалификации содеянного их подзащитными в части незаконного лишения свободы и вымогательства на самоуправство. Они подчеркнули, что своими действиями потерпевший фактически поставил "Рось" на грань банкротства. По настоянию защиты в суде был допрошен ряд свидетелей (в том числе руководители нескольких фирм и банков), подтвердивших, что потерпевший имел обыкновение брать крупные кредиты и ссуды и не возвращать их. Что касается обвинения в изнасиловании, то адвокаты просили оправдать своих подзащитных. При этом они обратили внимание суда на то, что сожительница Меламедмана в ходе следствия вела себя странно, то забирая свое заявление, то вновь подавая его. Сам же Меламедман, в ходе следствия категорически настаивавший на том, что его любовница была изнасилована, в суде изменил показания, заявив, что теперь он в этом не уверен. Адвокаты также отметили, что следствие не добыло никаких доказательств того, что Меламедман, обманывая ИЧП "Торговый дом Замалеевой" и намереваясь украсть кредит у Агропромбанка, действовал не по собственной инициативе, а был понуждаем к этому Зайкиным, Чевганом и Бодровым. Они заявили, что показания Меламедмана, учитывая вскрывшиеся на суде обстоятельства и данные о его личности, никак не могут быть положены в основу обвинения.
Сочтя позицию защиты обоснованной, судьи оправдали обвиняемых по эпизодам с изнасилованием, мошенничеством, подделкой документов и покушением на хищение, а их действия в части вымогательства были переквалифицированы на самоуправство. Судьи признали всех шестерых виновными в незаконном лишении свободы, а Бодрова помимо этого еще и в хранении оружия. В итоге все шестеро получили от 11 месяцев до 2 лет лишения свободы, но были освобождены из-под стражи сразу после оглашения приговора, поскольку уже отбыли свои сроки в СИЗО в период предварительного следствия.
Расторгнутый контракт принес истцам большую прибыль
Юрист Александр Островский в Люблинском суде Москвы добился удовлетворения иска своих доверителей, матери и сына Людмилы и Николая Ф., к ТОО "Трогопан". Последнее от имени французской фирмы Malibou Village заключило с истцами контракт на приобретение таймшера (временного права собственности на недвижимость). Контракт был составлен на французском языке, которым ни мать, ни сын не владели, но, поверив продавцам, расхваливавшим выгоднейшие условия, все-таки подписали его. Буквально на следующий день знакомый переводчик заверил покупателей, что заключенная ими сделка вовсе не так выгодна, как им рассказывали. Мать и сын обратились в "Трогопан" с просьбой вернуть заплаченные деньги, но получили отказ. Тогда истцы обратились в суд. Взявшийся представлять их интересы адвокат Островский, опираясь на положения закона "О правах потребителей", настоял не только на расторжении договора и возвращении своим доверителям денег, но и на возмещении им морального вреда и выплаты неустойки за просрочку в исполнении их требований.
Как рассказал корреспонденту Ъ Александр Островский, 24 апреля 1994 года Людмила и Николай Ф. побывали на презентации в московском "Палас-отеле" и заключили с ТОО "Трогопан" контракт на приобретение таймшера. Продавцы разъяснили им, что по условиям контракта они смогут в течение ближайших 50 лет одну неделю в году пользоваться гостиничным номером в пятизвездном отеле, расположенном во французской деревне Malibou. Контракт был составлен на французском языке. Когда покупатели спросили, нельзя ли ознакомиться с ним на русском, им ответили, что контракты всегда составляются на "международных языках", каковым русский не является. Впрочем, покупатели заверили клиентов, что никакого подвоха здесь нет, и объяснили, что при желании они могут перепродать таймшер любому другому лицу или расторгнуть контракт, и тогда им будут полностью возвращены все деньги.
В качестве первого взноса Людмила и Николай Ф. заключили контракт на приобретение таймшера и уплатили "Трогопану" первый взнос — $4,4 тыс. На следующий день знакомый переводчик, пролистав контракт, рассказал покупателям о том, что записано в нем на самом деле. Оказалось, что по условиям контракта при задержке очередного платежа (либо расторжения договора) покупатель таймшера теряет право на пользование гостиницей и при этом получает обратно лишь половину уже уплаченного взноса, да и то с удержанием множества накладных расходов. Продать же таймшер, как выяснилось, можно не кому угодно, а лишь фирме-собственнику и только через два года. Узнав об истинном содержании контракта, мать и сын отправились в "Трогопан" и потребовали расторгнуть его и вернуть им деньги, но получили отказ в довольно грубой форме.
Тогда истцы решили судиться и заручились поддержкой юриста Островского. 2 июня последний направил в Люблинский суд иск с требованием обязать "Трогопан" вернуть Людмиле и Николаю Ф. $4,4 тыс., возместить им моральный вред в размере 10 млн руб., а также выплатить неустойку в размере 1% от стоимости таймшера за каждый день просрочки в исполнении их требований. Выступая в суде, Островский заявил, что "Трогопан" нарушил ст. 10.1 закона "О защите прав потребителей", устанавливающую ответственность продавца за ненадлежащую информацию о товаре. На это представитель ответчика заявил, что "Трогопан" не является надлежащим истцом, так как контракт заключался от имени французской фирмы, а ТОО выступало в этой сделке лишь посредником. Однако Александр Островский напомнил оппоненту, что согласно закону "О защите прав потребителей" потребитель может обратиться с иском как к владельцу товара (в данном случае — Malibou Village), так и к его продавцу (ТОО "Трогопан"). Суд согласился с доводами Островского и полностью удовлетворил исковые претензии его доверителей. Общая сумма, взысканная судом с "Трогопана" в пользу истцов, составила $22,2 тыс. и 10 млн руб.
Отменена "вторая приватизация" АО "Стальпроект"
Заведующий 37-й юрконсультацией Межреспубликанской коллегии адвокатов Виктор Лобутев и гендиректор правового центра "Экономика и жизнь" Виктор Марголин в Головинском суде Москвы добились удовлетворения иска бывшего гендиректора АО "Стальпроект" Владимира Аносова и одного из акционеров Михаила Оже. С помощью своих адвокатов истцы добились признания недействительным решения общего собрания акционеров "Стальпроекта", на котором были избраны новый гендиректор и совет директоров.
Как рассказал корреспонденту Ъ адвокат Виктор Лобутев, в 1992-1994 годах институт "Стальпроект" акционировался, и 343 его сотрудника получили акции, которые постоянно росли в цене. Видимо, поэтому, по словам адвоката Лобутева, в Роскомметаллургии решили посадить в совет директоров "Стальпроекта" своих людей. На собрании акционеров, состоявшемся 15 марта 1995 года, был избран новый совет директоров. Прежний гендиректор "Стальпроекта" Аносов был смещен со своего поста, а на его место назначен Александр Усачев. Новоизбранные директора, по оценке адвоката, "провели вторую приватизацию". Они устроили массовую скупку акций, 90% которых вскоре оказались в распоряжении шести юридических и трех физических лиц. При этом самым крупным акционером стала как раз Роскомметаллургия, завладевший 551 акцией. "Смену власти" рядовые сотрудники "Стальпроекта" почувствовали на себе довольно скоро. Зарплата уменьшилась почти вдвое, а уволиться из АООТ стало возможно лишь после продажи своих акций членам нового совета директоров.
Посчитав, что собрание акционеров "Стальпроекта", сместившее его с должности гендиректора, прошло с грубыми нарушениями, Аносов обратился в Головинский суд Москвы с иском о признании его решений недействительными. Вторым истцом по делу выступил Михаил Оже, один из акционеров "Стальпроекта", которому на собрании не дали проголосовать, сославшись на то, что он не является сотрудником "Стальпроекта". Интересы истцов взялись представлять адвокат Виктор Лобутев и юрист Виктор Марголин. Выступая в суде, они перечислили допущенные инициаторами собрания нарушения, которые привели к ущемлению прав акционеров и сказались на его итогах. Во-первых, отметили адвокаты, акционерам не был разослан необходимый пакет документов (проекты изменений и дополнений к уставу, положений "Об акционерном обществе", "О собрании акционеров", "О совете директоров", "О ревизионной комиссии" и др.). Вследствие этого акционеры воспринимали все материалы только на слух и не заметили, например, что из устава предприятия исчез пункт, запрещающий членам совета директоров массовую скупку акций. Во-вторых, доверенности, выданные 108 не смогшими принять участие в собрании акционерами своим коллегам, были заверены не у нотариуса, как того требует "Положение об акционерных обществах", а в отделе кадров "Стальпроекта". В-третьих, организаторы собрания не выдали акционерам именных бюллетеней для голосования. Им пришлось голосовать какими-то бумажками, на которых было написано количество имеющихся у них акций. А акционеру Оже не дали проголосовать даже так, заявив, что он не имеет права голоса, поскольку не является сотрудником "Стальпроекта". Кстати, отметили адвокаты, в соответствии с госпрограммой приватизации в совет директоров может быть избрано не более 1/3 работников предприятия, в то время как из семи человек, избранных в новый совет директоров "Стальпроекта", шестеро — его сотрудники.
В ответ на это выступление представитель ответчика заявил, что организаторы собрания "нарушили букву закона, но не его дух", а интересы акционеров при проведении собрания ущемлены не были. Однако суд согласился с позицией истцов и признал решения собрания акционеров "Стальпроекта" от 15 марта 1995 года недействительными.
Следствие ограничилось обнюхиванием водителя
Адвокат Челябинской облколлегии адвокатов Евгений Ишутин в Тракторозаводском суде Челябинска добился вынесения условного приговора своему подзащитному Олегу С. Он обвинялся в нарушении правил безопасности движения, повлекшем смерть потерпевшего (ст. 211.2 УК России, санкция — до 10 лет лишения свободы). Следствие настаивало на том, что закончившаяся смертью одного и травмами трех человек авария произошла по вине Олега С., который сел за руль пьяным и к тому же ехал со значительным превышением скорости. Однако адвокату Ишутину удалось убедить суд в том, что весомых доводов в пользу этой версии следствие не представило.
Как рассказал корреспонденту Ъ адвокат Ишутин, 15 марта 1994 года Олег С., находившийся за рулем своего автомобиля Toyota, на выезде из Челябинска не справился с управлением, выехал на встречную полосу и врезался в "Жигули". Один из пассажиров "Жигулей" в результате аварии скончался, еще двое и водитель попали в больницу с переломами. Сам Олег С. получил сильное сотрясение мозга. Против него возбудили уголовное дело, а защищать обвиняемого взялся адвокат Ишутин. По версии следствия, Олег С. не справился с управлением потому, что был пьян и к тому же ехал со скоростью 100 км/час. Дело рассматривал Тракторозаводской суд Челябинска.
Выступая на процессе, адвокат Ишутин выдвинул собственную версию происшедшего. По его словам, Олег С. пьян не был, просто в момент столкновения в "бардачке" его автомобиля разбилась бутылка водки, которая залила одежду водителя. Адвокат обратил внимание суда на то обстоятельство, что следствие не провело биологическую экспертизу на предмет обнаружения алкоголя в крови Олега С., а определило, что он пьян, исключительно "по запаху", тем самым нарушив инструкцию Минздрава России от 1988 года.
Адвокат оспорил и вывод следствия о том, что Олег С. ехал со значительным превышением скорости. Он подчеркнул, что эта версия основывается исключительно на показаниях свидетелей, водителей, ехавших навстречу Олегу С., но сумевших избежать столкновения с его автомобилем. Все они показали, что Toyota неслась со скоростью 100 км/час, однако Ишутин заявил, что нельзя класть в основу обвинения показания водителей, чьи машины сами находились в движении. Произведя в суде расчеты, адвокат заявил, что если бы автомобиль его подзащитного двигался со скоростью 100 км/час, то машина потерпевших, столкнувшись с ним, была бы отброшена далеко назад или в бок, так как Toyota имела значительно большую массу. Этого не произошло. После столкновения машины остались стоять вплотную друг к другу, а это, по мнению Ишутина, означает, что двигались они примерно с одинаковой скоростью (согласно показаниям водителя "Жигулей", он ехал со скоростью 60 км/час).
Исходя из всего сказанного адвокат просил судей оправдать своего подзащитного. Те не сочли возможным сделать это, но, прислушавшись к доводам защиты, приговорили Олега С. к 3 годам лишения свободы условно и тут же амнистировали его.
Московские адвокаты борются с туркменским правосудием
Адвокаты Московского юридического центра Игорь Скабелин, Юрий Никитин и Андрей Филипповский направили в президиум Верховного суда Туркмении кассационную жалобу на приговор Верховного суда в отношении Мухаметкули Аймурадова и гражданина России Хошали Гараева. Они были признаны виновными в подготовке покушения на президента Туркмении Сапармурата Ниязова и других высших должностных лиц республики и приговорены соответственно к 15 и 12 годам лишения свободы. Адвокаты считают приговор абсолютно незаконным, поскольку он не подкреплен никакими доказательствами вины осужденных. В случае если президиум Верховного суда Туркмении оставит его без изменений, Скабелин, Никитин и Филипповский намерены продолжить борьбу, апеллируя к международной общественности.
4 октября 1994 года в Москве у станции метро "Отрадное" неизвестными лицами был избит один из лидеров туркменской оппозиции Халмурад Эсенов. При этом у него было похищено письмо некоего Юсупа Кулиева, содержащее сведения о том, как организована охрана Сапармурата Ниязова и государственной границы Туркмении. Вскоре это письмо оказалось в руках Комитета национальной безопасности Туркмении (КНБ). Поскольку одновременно с этим из Москвы в Ашхабад стали доходить слухи о намерении оппозиционеров организовать "митинг с вооруженной охраной" у президентского дворца или дачи Ниязова, КНБ возбудил уголовное дело по факту подготовки теракта против руководства республики. Сотрудники комитета ожидали, что в 20-х числах октября лидеры оппозиции прибудут в Ташкент. Там планировался их арест узбекскими спецслужбами с дальнейшей выдачей Туркмении. Однако работники КНБ просчитались: никто из оппозиционеров в Узбекистан не прибыл, а вместо них были схвачены и переданы Туркмении московские предприниматели-туркмены Аймурадов и Гараев.
Интересно, что заявление об их причастности к якобы готовящемуся теракту было передано в КНБ только на следующий день после ареста, а одним из заявителей выступил Юсуп Кулиев. Как рассказали корреспонденту Ъ адвокаты Скабелин и Никитин, доказать вину арестованных следствие не могло и поэтому постоянно прибегало к различным нестандартным ходам. Например, за несколько дней до истечения срока содержания под стражей следователи организовали Аймурадову "побег" вместе с двумя уголовниками, отбывавшими 13-летний срок. Предполагалось, что, будучи "пойманными", эти двое дадут следствию изобличающие Аймурадова показания, за что срок им скостят до 6 лет. План был приведен в исполнение, и следователи приобщили к материалам дела показания уголовников о том, что после побега Аймурадов рассказывал о готовящемся покушении на Ниязова. На радостях сотрудники КНБ, видимо забыли о данном "свидетелям" обещании, и срок заключения им сокращен не был. В итоге и тот и другой в суде отказались от прежних показаний, заявив, что следователи обманули их.
Оконфузилось следствие и с двумя другими свидетелями. Сокамерник Аймурадова, некий Краснов, на процессе уверенно показал, что слышал, как подсудимый через окошко "кормушки" в камере рассказывал кому-то из разносивших пищу заключенных о том, что прибыл в Ташкент, намереваясь приобрести оружие для покушения на Туркменбаши. Правда, дав такие показания, Краснов тут же пояснил, что разговор велся на туркменском языке, которого он не знает. Второй и последний свидетель обвинения, некто Оразов, бывший шурин Аймурадова, в свое время отсидевший 15 лет за убийство, в суде сам ничего сказать не смог, но подтвердил все, о чем просил его судья. Когда адвокаты попросили его хотя бы повторить то, что он подтверждает, Оразов отказался, заявив, что не имеет оснований не доверять "уважаемому человеку" (судье).
Несмотря на полное отсутствие доказательств, Аймурадов и Гараев были признаны виновными и приговорены соответственно к 15 и 12 годам лишения свободы. Адвокаты уже направили кассационную жалобу в президиум Верховного суда Туркмении, требуя отмены приговора и прекращения дела. В случае если жалоба будет отклонена, защитники намерены обратиться к главам стран СНГ и в Совет Европы с целью привлечения их внимания к "вопиющему примеру нарушения прав человека". Письма и заявления о сложившейся ситуации уже посланы во все посольства иностранных государств в Москве. По мнению адвокатов, дело было "сфабриковано спецслужбами Туркмении, для того чтобы оправдать свое существование".
ОТДЕЛ ПРЕСТУПНОСТИ