На этой неделе одна из ведущих в Великобритании и Европе европейских пивоваренных компаний — Scottish and Newcastle Plc — ожидает официального разрешения британского правительства на покупку второго на британском рынке производителя пива — Courage. При всей своей важности (создание крупнейшего в Великобритании пивопроизводителя) это событие — лишь очередное из феноменальной череды поглощений и объединений среди пивопроизводителей, перекроившей карту мирового рынка буквально до неузнаваемости. Особенно интересно то, что после нескольких лет активной конкуренции за развивающиеся рынки ведущие компании, как сообщает парижская Le Figaro, перенесли борьбу и на устоявшиеся рынки Западной Европы и Северной Америки.
Пивная война началась с пивной корриды
Все началось в Испании в 1991 году, когда британская компания Guinness Plc приобрела местную фирму Cruzcampo, контролирующую около 27% испанского рынка пива. Пламя из искры разгореться не замедлило, и Heineken прибрала к рукам El Aguila (18% рынка), в то время как пивоваренные фирмы San Miguel и Mahou (30% рынка) перешли в управление французской компании BSN, теперь известной как Danone. Несмотря на, а возможно, и вследствие относительной слабости испанского рынка пива (иначе любые попытки иностранцев принять активное в нем участие были бы сведены на нет), покупки эти обходились совсем не дешево — не в смысле собственно установления контроля над компанией, а дальнейшего ее развития. Heineken, как утверждают эксперты, потратила за два года на El Aguila примерно $120 млн. Guinness — столько же на Cruzcampo.
Однако следует признать, что игра стоит свеч. Европейский рынок пива оценивается примерно в 270 млн гектолитров, а это примерно треть мирового. Естественно, что европейский рынок — зрелый и устоявшийся (в отличие от, скажем, азиатского, где ежегодные темпы роста выражаются двузначными числами). Но, как выясняется, возможности для развития есть и у него. На севере Европы, где пивные традиции достаточно крепки, объемы потребления напитка почти не меняются (каждый датчанин и так из года в год пьет 126 л пива, а немец — 138,5). Но на юге континента, где пиво всегда уступало в популярности вину, потребление быстро растет. В Португалии, например, оно выросло с 1985 года по 1993-й с 36,9 л до 64,4 л в год на человека.
Гиганты ищут себе в жертвы не рабов, но равных. Это и достойнее, и выгоднее...
Еще одна привлекательная сторона европейского рынка пива (естественно, только для солидных клиентов), заключается в том, что во многих европейских странах независимых мелких производителей пока считают сотнями, что, с точки зрения крупных производителей (Guinness, Heineken или Interbrew), просто недопустимо. По мнению экспертов, скоро этому придет конец, и в каждой отдельно взятой европейской стране (независимо от размера и крепости пивных традиций) останется не более двух-трех пивоваренных компаний.
Впрочем, судя по последним событиям на рынке, наличие пока еще свободных небольших пивоваренных компаний уже не особенно привлекает гигантов. Они занялись на первый взгляд крайне неблагодарным делом — выходом на устоявшиеся рынки, причем в первую очередь их интересуют равные по уровню компании. Этим, например, объясняется и сенсационная вроде бы покупка бельгийским производителем Interbrew NV канадской компании Labatt, и упоминавшаяся уже покупка Courage. Масштабность обеих сделок (за Labatt выложено почти $2 млрд, а за Courage — 425 млн фунтов стерлингов) оправданна. Благодаря контролю над канадской компанией бельгийская Interbrew возвращается на итальянский рынок, и укрепляет позиции на британском, мексиканском рынках, в США (это не говоря уже о самой Канаде), а Scottish & Newcastle в один момент обгоняет все прочие британские компании, и становится номером 1 в Соединенном Королевстве. Еще один "консервативный", а потому особенно привлекательный рынок — германский. Британская Guinness подписала множество региональных контрактов, чтобы ее узнали во всей стране. Carlsberg же купила несколько пиводелов на севере и пытается импортировать свои марки. Что же касается Heineken, то она применяет те же отработанные методы, что и в других странах. "Мы начинаем с того, что импортируем пиво из Голландии, а затем, когда объемы становятся достаточными, мы покупаем часть местного производителя, а затем покупаем его целиком", — объясняет Жан-Марк Ландрио.
Отсутствие сантиментов, даже по отношению к древнему германскому рынку может свидетельствовать только об одном — передел пивной карты мира не закончен.
ИГОРЬ Ъ-ТОЛМАЧЕВ