Наверное, кого-то из числа любопытствующих обывателей и могла заинтриговать американо-японская автомобильная интрига. Еще бы. Речь шла о почти $6 млрд, на которые Билл Клинтон собирался нагреть Токио за нежелание открыть рынки для американских автомобилей. 100-процентные тарифы должны были лишить некоторых состоятельных американцев возможности кататься на 13 моделях японских авто класса люкс. Наверное, кто-то и впрямь мог наивно подумать, что между двумя гигантами дойдет дело до торговой войны. Ну не беспредел ли в самом деле — платить за Toyota Lexus LS480 вместо $55 тыс. целых $80 тыс.! Однако суть всей схватки, разумеется, отнюдь не технократического или тарифного свойства. Суть — чисто политическая. Комментарий ГЕОРГИЯ Ъ-БОВТА и НАТАЛЬИ Ъ-КАЛАШНИКОВОЙ.
О, как это было драматично обставлено! Эмоциональный накал драмы походил на театр кабуки. Лихость закрученного сюжета — на отменный американский триллер. Как подано по каналам CNN и японской NHK! Какая суета поднялась буквально за сутки до истечения срока американского ультиматума (подробно о ней Ъ писал вчера). Как эффектно смотрелись усталые лица участников переговоров, последние 35 часов не смыкавших глаз, как они сетовали на внеурочные посиделки. А какой театральный жест заготовил сам Клинтон — лично объявить нации по телевидению об итогах схватки и своей решимости действовать в защиту Американского Бизнеса и Рядового Потребителя. Причем объявить еще до истечения рокового срока (ибо по вашингтонскому времени ультиматум должен был вступить в силу в полночь, когда натруженному рядовому американцу уже и не до телевизора, и не до президента) — вся эта кухня даже на не слишком утонченный нюх источала запах чистой политики. И было ясно (как было ясно и месяц назад): они договорятся. Потому что речь шла о большой политике. Иными словами, речь шла не столько об авто класса люкс — подписанное соглашение в итоге оказалось столь упрощено, что выглядит скорее рамочным документом, — сколько о принципиальной возможности двух великих держав договориться вообще. Слишком многое было поставлено на карту.
Торговая тяжба Токио и Вашингтона, продолжавшаяся почти 22 месяца, перешла в стадию "холодной торговой войны", когда американцы объявили ультиматум, дабы принудить японцев открыть рынки для своих автомобилей и закупать больше запчастей для японских, но с надписью "Made in the USA". 22 июня начался решающий раунд переговоров. Главы обеих делегаций — представитель США на торговых переговорах Мики Кантор и министр внешней торговли и промышленности Рютаро Хашимото — источали самый что ни на есть черный пессимизм: ожидать, мол, нечего, стороны занимают диаметрально противоположные позиции, надо готовиться к торговой войне. Они были столь убедительны, что растопили сердца наблюдавших за переговорным спектаклем ВТО и ЕС. Те стали наперегонки предлагать посредничество. От которого пессимисты Кантор и Хашимото гордо отказались. Да и главы двух государств — Клинтон и Мураяма — предпочли не выносить этот спор на многосторонние переговоры на саммите "семерки" в Галифаксе, а решили переговорить с глазу на глаз. Почему?
А потому, видимо, что лавры от примирения великих держав делить были не настроены. У каждого был свой интерес. В принципе вопрос стоял о двух компромиссах — чисто политическом (удастся ли Японии и США прийти к разумному компромиссу вообще, не поставив под сомнение крепость своего стратегического союзничества) и более узком, то есть конкретно об автомобилях. Хотя кто мог рассматривать как серьезную угрозу японской экономике санкции на $6 млрд, если только дефицит США в торговле с Японией в апреле составил $11 млрд, а за весь 1994 год — $66 млрд. Хотя те же европейцы, предлагавшие свои посреднические услуги, прекрасно знают расклад сил в мировой торговле: в сложном торговом треугольнике США — ЕС — Япония ни первые, ни третья не привыкли уступать второму, но всегда договорятся с друг другом, при том что японцы чаще уступают США.
Удалось ли теперь сорвать политические дивиденды? Безусловно. Причем празднуют победу обе стороны.
Японское правительство в целом и его глава Томиити Мураяма, постоянно критикуемый за "неэффективное лидерство", теперь пытаются подать как свою победу то, что на переговорах удалось избежать принятия на себя конкретных обязательств по автомашинам, запчастям и прочим конкретным деталям, которые и составляли суть требований США. В результате финальное соглашение оказалось до предела выхолощенным. Японцы просто обещали увеличить выпуск автомобилей на заводах своих филиалов в Северной Америке и нарастить закупки сделанных американцами запчастей к ним.
Это действительно можно признать большим успехом японской делегации. Но вот только тонкость состоит в том, что теперь в личную заслугу себе это спешит поставить глава делегации Хашимото. А он не принадлежит к социалистической партии премьера, более того, является лидером (хотя и входит в коалиционное правительство Томиити Мураямы) главных оппонентов социалистов — либерал-демократов, правивших страной почти все послевоенные годы. Именно Хашимото сегодня и прочат на место будущего премьера, попутно напоминая, что именно команде переговорщиков из числа членов ЛДП и принадлежит главная заслуга в том, что Японии удалось не поступиться принципами. За чем сразу же следует и вовсе неутешительный для Мураямы вывод: именно ЛДП фактически и является лидером страны.
Ну а что выиграли США? Помимо полученного от японцев обещания больше покупать у американских производителей и самим больше производить на американской земле, фирмы США также получат больший доступ к дилерским сетям продажи автомобилей в Стране Восходящего Солнца.
Речь Мики Кантора на итоговой пресс-конференции была преисполнена пафоса: мол, найден достойный ответ на величайшие "вызовы двум странам" — возрастет число рабочих мест, повысится уровень благосостояния, ибо "развеян величайший страх, всякий раз возникающий, когда мы поворачиваемся друг к другу спиной... В течение всех 22 месяцев переговоров мы не упускали из виду важность наших отношений с Японией. Но именно самые крепкие связи более прочих нуждаются в постоянном обновлении". Подтверждением крепости двусторонних связей, неуязвимых для какого-там 6-миллиардного эмбарго, является хотя бы то, что за последние два с половиной года между США и Японией было заключено 15 соглашений в самых разных экономических областях.
Билл Клинтон, разумеется, не упустил возможности раскрутить успешное завершение переговоров к своей вящей политической пользе. Без всякой ложной скромности президент США заявил миллионам телезрителей в "prime time", что в течение двух с половиной лет (именно столько он и находится на посту президента — как будто до Клинтона японо-американских торговых споров вовсе и не было) он "в поте лица работал, чтобы открыть рынки и расширить торговые горизонты мира по одной простой причине: это хорошо для Америки". Ведь как сказал!
Ну и в заключение — еще немного о мелочах на фоне большой политики. Об этих самых машинах. Клинтон заявил, что ожидает от японцев "конкретных шагов по расширению" в Японии количества дилерских центров продажи неяпонских автомобилей — на 200 в следующем году и еще на 1000 в течение ближайших пяти лет. Он также поделился своей надеждой на увеличение объема продаж произведенных американцами запчастей — на $ 9 млрд в течение трех лет.
Одновременно крупнейшие японские автомобильные фирмы (Toyota, Nissan, Honda и Mitsubishi) в "добровольном порядке" объявили о расширении производства за границей — как в Северной Америке, так и в других регионах мира, а также об увеличении закупок запчастей у неяпонских производителей. Например, Toyota "будет стремиться" к тому, чтобы в 1998 году производить около 65% автомобилей, предназначенных на экспорт, за границей (сейчас — 48%). В США Toyota поднимет производство до 900 тыс. машин в 1996 году и до 1,1 млн в 1998 году. И даже построит новый завод. Honda расширит свое производство в Северной Америке до 720 тыс. в 1997 году, будет производить разработанную американцами новую модель "Acura" класса "люкс" и инвестирует дополнительно $310 млн. Mitsubishi инвестирует дополнительно $300 млн и расширит свое "американское" производство до 240 тыс. против нынешних 170 тыс. Но все это планы, не будем утомлять ими читателя. Ясно, что по Америке в результате все равно будет бегать еще больше японских машин — и обывателю в конце концов не так уж важно, где они сделаны. А потому через какое-то время от очередного хозяина Белого дома избиратели снова потребуют "поработать в поте лица", дабы противостоять "японскому нашествию", свидетельства которого — на каждой улице и на каждом углу.
Впрочем, у иного — иноземного — обывателя все это вызывает совсем другие вопросы и ассоциации. Что-то вроде: Боже, ну куда им столько машин?..