Если перефразировать известное изречение, то можно сказать: ничто не дается так дешево и не ценится так дорого, как разум. Еще дороже ценится разум материализованный, примененный к общественному благу. А потому соблюдать и защищать интеллектуальные права в цивилизованных странах уже давно стало правилом хорошего тона. Впрочем, дело не только в этике. Защита достижений интеллекта — это уже политика. По крайней мере, именно так считают в США и подчеркивают, что интеллектуальная собственность — важный элемент идеи "сравнительного преимущества Америки". Согласно этой концепции, страна должна специализироваться на производстве и экспорте тех товаров и услуг, которые она может производить с относительно небольшими затратами. Этой проблеме посвящена распространенная на днях в конгрессе аналитическая записка госдепартамента США.
Аргументация столь завышенной — политической — оценки интеллектуальной собственности до предела прагматична. По данным экспертов госдепа, наиболее конкурентноспособны на мировом рынке именно те американские структуры, которые занимаются производством товаров и услуг, входящих в категорию интеллектуальной собственности. А сферы бизнеса, где используется авторское право, развиваются вдвое быстрее прочих. Например, экспорт интеллектуалоемкой фармацевтической продукции США вырос в 1982-1993 годах с $10 млрд до $28 млрд. Однако, сетуют авторы, интеллектуальное богатство США слишком часто становится предметом пиратской торговли в других странах. По данным управления торгового представителя США, ущерб от пиратства — до $44 млрд. Поэтому борьба с ним и должна быть приоритетным направлением американской политики.
Наглядный пример — недавняя тяжба Вашингтона с Пекином по поводу расцветшего в Поднебесной видео- и компьютерного пиратства. Казус этот описан в записке не случайно. Во-первых, в феврале буквально за день до истечения американского ультиматума все окончилось как нельзя благополучно — широкомасштабным соглашением о защите прав интеллектуальной собственности. Во-вторых, тут намек: мол, примите к сведению, господа, ибо в ином случае в арсенале управления торгового представителя США, которое занимается такого рода расследованиями, припасено немало принудительных средств. С инициативой о проведении расследования по КНР управление выступило еще в 1991 году, а через год Пекин и сам сделал шаг навстречу, подписав с Вашингтоном меморандум о взаимопонимании, где обязался "принять меры". Новое расследование было возбуждено в 1994 году и продолжалось почти год. И лишь угроза ввести 100-процентный тариф на импорт из КНР объемом до $1 млрд вразумила Пекин.
В отношении ряда экс-коммунистических стран Вашингтону действовать проще: несмотря на обещания по крайней мере двух президентов похоронить так называемую поправку Джексона--Вэника, регламентирующую предоставление режима наибольшего благоприятствования в торговле, мера эта жива и поныне. Сам же режим обусловлен в том числе выполнением неких обязательств по защите интеллектуальных прав. Так что Россия, из года в год благоприятствованием пользующаяся, имеет торговые льготы с учетом того, что официально ни видеопиратства, ни незаконного использования торговых марок, ни торговли невесть откуда взявшимися компьютерными программами, и еще многого другого здесь нет и в помине. (Проблема защиты интересов российских интеллектуальных собственников остается делом самих собственников и потому вынесена за рамки сюжета). Так что если "вдруг" в России все эти нарушения США решат обнаружить — берегись! В США, как известно, запрягают долго, но уж ездят так ездят...
НАТАЛЬЯ Ъ-КАЛАШНИКОВА