Расплачиваться с кредиторами собственным бизнесом, похоже, становится стандартной практикой на рынке слияний и поглощений. С завершением акции по рефинансированию внешних корпоративных долгов ВЭБом и запуском новой программы поддержки реального сектора через коммерческие банки последние становятся главными претендентами на активы российских компаний.
В очередном обзоре инсайдерских сделок использована информация, которую в ноябре-декабре официально раскрыли 500 крупнейших по капитализации российских эмитентов.
С начала этого года на откуп банкам-кредиторам либо уже были переданы активы многих российских компаний, либо акционеры были вынуждены прийти к соответствующим договоренностям. Как и предполагали участники рынка в прошлом году, первыми пострадавшими от большой долговой нагрузки стали представители наиболее закредитованных отраслей — ритейлеры и девелоперы.
Так, в конце января, как писала газета "Коммерсантъ", владельцы сети магазинов детских товаров ООО "Банана-Мама" Олег и Игорь Яковлевы договорились о передаче активов компании своему кредитору Альфа-банку в счет погашения кредита в размере $30 млн. Чуть позже стало известно, что по требованию Альфа-банка на счета одного из крупнейших российских игроков строительного рынка компании "Главмосстрой", задолжавшей банку 510,8 млн рублей, по решению Арбитражного суда Москвы в январе был наложен арест.
Хотя иски о взыскании долга получает уже не первая строительная компания, "Главмосстрой" пока единственная, у которой счета все же арестовали. Например, в январе банк ВТБ также подавал иск против группы компаний ПИК, задержавшей выплату займа в размере 2,5 млрд рублей, однако до ареста счетов девелопера дело пока не дошло. Впрочем, сложности группы компаний ПИК были очевидны еще в ноябре прошлого года, в частности, международному рейтинговому агентству Fitch, которое тогда из-за проблем с ликвидностью снизило группе долгосрочный рейтинг дефолта эмитента с уровня BB- до CCC, а краткосрочный — с B до C.
Из январского обзора агентства Fitch, касающегося российского строительного сектора, следует, что короткие долги, большая часть которых — это валютные займы, за счет девальвации рубля, а также на фоне замедления темпов роста ВВП и стагнации ипотеки ухудшат кредитоспособность отраслевых компаний в текущем году. Например, несмотря на тот факт, что задолженность "Главмосстроя" Альфа-банку нельзя назвать очень существенной, совокупная стоимость заявленных исков от кредиторов к компании составляет, по данным "Коммерсанта", почти 2 млрд рублей. Кроме того, "Главмосстрой", который входит в корпорацию "Главстрой", принадлежит "Базовому элементу" Олега Дерипаски. А общий долг компаний, которыми в той или иной степени владеет российский бизнесмен, действительно впечатляет, так как приближается к $30 млрд.
Наибольшая часть задолженности — $16,3 млрд — приходится на основной актив Олега Дерипаски — алюминиевый холдинг UC Rusal, где бизнесмену принадлежит 56,7% акций. Сумма долга UC Rusal перед западными банками составляет, по оценкам участников рынка, $7 млрд. Пока что с кредиторами ведутся переговоры о рефинансировании этих задолженностей. Также, по заявлению представителей UC Rusal, не исключается выход компании на IPO.
Последнее утверждение выглядит крайне сомнительным. По мнению многих экспертов, привлечь инвесторов на открытых рынках компаниям emerging markets в этом году будет практически нереально. Согласно данным экспертов J. P. Morgan Chase & Co., компаниям развивающихся рынков в этом году необходимо рефинансировать более $200 млрд внешнего долга. Лидером по объемам задолженности является именно Россия. Согласно данным Банка России, выплаты по внешнему долгу Российской Федерации в этом году должны составить $141 млрд.
Даже если рассматривать ситуацию на примере 500 крупнейших российских публичных компаний, то за последние несколько месяцев почти 90% из тех, кто планировал привлечь инвесторов путем размещения допэмиссии акций или выпуска долговых бумаг, реализовать свои планы не смогли. В сообщениях о существенных фактах, затрагивающих хозяйственно-финансовую деятельность эмитента, сплошь и рядом присутствует информация "о признании выпуска ценных бумаг несостоявшимся или недействительным".
Теперь основную надежду международные наблюдатели возлагают на государство, способное оказать финансовую поддержку российским компаниям. Хотя, как показывает практика, на такую поддержку может рассчитывать далеко не каждый; кроме того, как известно, за все нужно платить. Например, в конце прошлого года правительством России был опубликован перечень 295 компаний, имеющих стратегическую важность и системообразующее значение (так называемый список Путина). Однако присутствие предприятия в перечне никаких гарантий финансовой поддержки не подразумевало. Да и если судить по тому, что из $50 млрд в рамках программы финансовой господдержки, реализуемой через ВЭБ до конца января этого года, компаниями было востребовано лишь $11 млрд, можно предполагать, что условия помощи для реального сектора оказались, мягко говоря, невыгодными.
Впрочем, начиная с февраля этого года по решению правительства реализация этой программы была приостановлена. По оценкам чиновников, банки и компании к этому моменту смогли аккумулировать порядка $85 млрд в ходе ослабления национальной валюты. Теперь для кредитования компаний реального сектора решено запустить механизм рекапитализации банков. Согласно заявлениям чиновников, программа вливаний в банковскую систему составит $40 млрд, на которые смогут претендовать до 50 кредитных организаций (хотя в списке Путина фигурирует 81 банк). Именно эти деньги должны позволить российским банкам продолжать политику "активы в обмен на списание долгов".
Справедливости ради стоит сказать, что пока бизнес и власти пытаются решать проблемы насущные, чиновники не оставляют попыток наладить эффективно работающую инфраструктуру российского финансового рынка. Так, в начале февраля президиум правительства рассматривал поправки в Уголовный кодекс РФ, которые предусматривают, что нарушение порядка учета прав на ценные бумаги, воспрепятствование осуществлению или незаконное ограничение прав владельцев ценных бумаг, а также манипулирование ценами на рынке ценных бумаг могут стать уголовно наказуемыми (вплоть до семи лет лишения свободы) преступлениями.
Но поскольку система доказательств в России по всем вышеперечисленным действиям инсайдеров практически отсутствует, то, возможно, имеет смысл начать с малого. Например, с той же отчетности. Так, из январской отчетности 500 крупнейших компаний о сделках, которые они проводили с дочерними предприятиями, следует, что три четверти этих сделок были реализованы еще в прошлом году, задолго до того, как информация о них должна была быть обнародована. В подавляющем большинстве случаев эмитенты не раскрывают, что именно подразумевает то или иное изменение доли в уставном капитале "дочки", поскольку регулятор этого и не требует. Случаются и такие коллизии, когда компания, как открытое акционерное общество, обязана раскрывать информацию о сделке, но в соответствии с требованиями других законов сделать этого никак не может. Например, в январе Нижегородский машиностроительный завод сообщил о "разовой сделке стоимостью более 10% стоимости активов эмитента" с санкт-петербургским Заводом радиотехнического оборудования, содержание которой НМЗ не имеет права раскрывать в соответствии с законом о гостайне.
Похожая ситуация складывается и с отчетностью об инсайдерских сделках, ведь российский регулятор не требует от эмитентов пояснений о том, каким образом менеджер-акционер приобрел пакет акций — на открытом рынке, в рамках опционной или бонусной программы. Также нет никаких требований к компаниям, которым государство сегодня предоставляет финансовую поддержку, в отношении бонусов менеджменту. Например, в раскрытой в январе информации российских компаний о сделках акционеров треть данных приходится на перечень бонусов менеджмента "Газпрома".
В отличие от России в США в феврале президент лично объявил об установлении потолка зарплаты в $500 тыс. в год для директоров фирм, которые нуждаются в государственной помощи. А в Великобритании министерством финансов инициировано расследование в отношении банков, которым была оказана госпомощь, но которые заявили о планах выплатить менеджменту в виде премий в общей сложности несколько миллиардов фунтов.