Премьера кино
"Любовь-морковь-2" режиссера Максима Пежемского — третий из первых новогодних фильмов — оказался зажат между постановочной махиной "Обитаемого острова" и бравурным стилизаторством "Стиляг". За усилиями чахлой морковки прорасти на грядке, засаженной кучерявой капустой и жирными помидорами, с умилением наблюдал АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ.
Авторы морковного проекта (сценарий Андрея Курейчика, Рената Давлетьярова и Александра Олейникова) не скрывали сюжета, а наоборот, охотно разглашали и пропагандировали его. Если первая картина взяла кассу именно своей незатейливостью, во второй простодушие замысла выносилось как главный козырь всей затеи. Чего там мудрить: Гоша Куценко с Кристиной Орбакайте уже побывали в телах друг дружки, так вот теперь "они снова не в себе": юрист Андрей Голубев и его жена-искусствовед Марина, по совету доктора Когана, данному перед отбытием в Гондурас, меняются физическим обликом со своими детьми Глебом и Светой — дабы "поставить все на место".
Чтобы чем-то подпереть эту хрупкую конструкцию, в картину введен авантюрный мотив с продажей "бриллианта чистейшей воды" под названием Слеза Махараджи: гарантом эксклюзивной сделки, происходящей в "Крокус Сити", становится юрист Голубев, а его жена — ответственной за экспертизу. После перемены тел младший Голубев (с внешностью Куценко и с детскими ужимками, то и дело рвущийся кому-нибудь "дать по жопе" или еще что-то в этом роде) окончательно проваливает финансовую операцию. Он лишается всех средств включая недвижимость (любовно обжитое жилище в виде уменьшенной копии итальянского палаццо) и вынужден теперь вкалывать официантом в тибетском ресторане, а в какой-то момент даже взять в руки метлу. Превратившаяся в старую девочку Орбакайте носится по городу в костюме рекламного чебурека и по-октябрятски дрыгает ножками в надежде устроиться стриптизершей. Она прыгает на батуте и чуть-чуть дает Мэрилин Монро в культовом аттракционе с задравшейся юбкой — в то время как ее дочурка Света вместо стишков для начальной школы читает на уроке "Все мы бражницы здесь, блудницы", а ее братец за неимением виски заказывает на школьной дискотеке двойной морковный. Вдобавок ко всем ужасным путаницам теряется золотой ключик от банковского сейфа, где лежат деньги от сделки.
По жанру это кино следует старым добрым традициям травести-комедии в духе "Тутси", отблеском которой оказывается образ фальшивой няни Виктории Павловны: на самом деле это переодетый артист, и зовут его, судя по всему, Виктором. Главное в таких сюжетах — легкий пикантный привкус извращенности, и самое трогательное, как продюсеры (те же Ренат Давлетьяров с Александром Олейниковым, а также Александр Котелевский) и режиссер Максим Пежемский пытаются сохранить его, не нарушив коммерческую сверхзадачу: стать новогодним семейным фильмом, где шаг в сторону — расстрел. Хочется верить, оттого, а не от слабого чувства юмора, основной корпус шуток-малюток столь политически корректен. Папа: "Кто сказал: учиться, учиться, учиться?" Сын: "Путин?" Дочь: "Медведев?" Жена: "Ницше!" Или диалог двух полов: "Ты кем хочешь работать?" — "Президентом" — "А я — его женой". Сознание взрослых героев настолько инфантильно, что даже не по изводу сюжета, а естественным образом дети оказываются хоть капельку, но умнее родителей.
Чтобы не отвратить ту часть аудитории, которая по интеллекту превышает уровень четы Голубевых, авторы фильма все-таки позволяют пару-тройку двусмысленностей. Типа намека на детский инцест, когда братик с сестричкой, перевоплотившиеся в папу с мамой, просыпаются в одной постели. Венцом этого рискованного остроумия остается вопль Гоши Куценко, выбегающего утром из ванной и хватающегося то за голову, то за причинное место: "Папа, я теперь не тут лысый, а тут". На этой репризе можно и завершить знакомство с произведением, которым нас пугали еще в интернете: "Проверь, не поселился ли Гоша Куценко в тебе!"