Для экономистов документы такого рода, как "Стратегия национальной безопасности РФ до 2020 года", представляют предмет непрофессионального, но тем не менее большого интереса. С одной стороны, именно им известно лучше других — миф о "военных аналитиках-экономистах", которые якобы умеют учитывать в прогнозах недоступные гражданским лицам данные о факторах, определяющих развитие страны, является мифом. "Засекреченные экономисты" всегда оказываются сугубо гражданскими привлеченными экспертами, нередко вынужденными примитивизировать модели для понимания ситуации лицами, отвечающими за национальную безопасность. С другой стороны, именно экономисты знают, в какой степени ценны попытки стороннего комплексного взгляда на социально-экономическое развитие. Проекция цифр роста ВВП, динамики промпроизводства, социального расслоения на плоскость безопасности периодически производит на политиков отрезвляющее действие, ограничивая, с одной стороны, политический популизм, а с другой — эксперименты экономического блока правительства.
Увы, нынешний вариант концепции вряд ли вызовет дискуссии у экономистов. С одной стороны, экономически он абсолютно бесспорен. Вряд ли кто-либо в здравом уме будет отрицать корреляцию цен на Urals и состояния российской бюджетной системы — достаточно полугодового обвала цен на нефть, и при всем профиците бюджета, первоклассных резервах Центробанка и огромных суверенных фондах Белый дом уже идет на скрытый секвестр на 6-7% бюджетных расходов на 2009 год. Никто не будет сомневаться и в необходимости отраслевой диверсификации экономики. Можно даже дополнить список угроз в концепции такими бесспорными факторами, как наличие прибылей у российских компаний: ожидаемое сокращение в IV квартале 2008 года сальдо балансовой прибыли и убытков — едва ли не больший вызов национальной безопасности, чем прямая военная угроза. Однако систематизации "экономических" и "неэкономических" угроз аналитиками Совета безопасности в целом в концепции не проведено — вернее, это сделано ровно так же, как это делается в правительстве РФ. Концепция не противоречит основным стратегическим документам Белого дома — от бюджетной стратегии Минфина до "плана-2020" Минэкономики, она, в общем, мало чему противоречит вообще. И именно это снижает ее ценность для экономистов до стоимости бумаги, на которой она напечатана,— другого взгляда на национальные проблемы в ней просто нет.
Тем временем именно сейчас финансовый кризис мог бы вызвать при разработке концепции довольно острую полемику по множеству вопросов. Например: экономики Китая и Японии в настоящее время находятся в сравнительно лучшем состоянии, нежели США и ЕС, аналитики инвестбанков ожидают в 2010-2012 годах усиления роли японских и китайских компаний на рынке слияний и поглощений. Отразится ли это на состоянии территориального спора РФ и Японии за Курилы? Другой пример: быстрое сокращение импорта создает угрозу дефицита ряда лекарственных средств на рынке РФ в 2009 году. Отразится ли этот аспект кризиса на демографических показателях и когда? Есть ли необходимость срочно открывать зеленый свет производителям дженериков из Индии и Китая на рынке РФ? Увы, до таких вопросов концепция не снисходит: для этого она слишком банальна и неоспорима.