выбор Анны Наринской и Григория Дашевского
Джеймс Александер
Россия глазами иностранца
М.: Аграф, 2008
Английский путешественник, собеседник Пушкина, пережил в николаевской России множество приключений, от заключения в крепости до чумного карантина, но главный интерес книги не в авантюрности, а в доброжелательной невозмутимости взгляда. Александер приехал в Россию с опытом азиатских путешествий и потому, в отличие от всех тех, кто, от Кюстина до Щедрина, подходил к России с европейской меркой, увидел в ней не зловещую страну мнимостей, а обычную азиатскую страну, довольно благоустроенную и безопасную.
Ханна Арендт
Скрытая традиция
М.: Текст; Книжники, 2008
В книге собраны семь эссе 1930-40-х годов на еврейские темы — сионизм, евреи и Просвещение, еврей как пария; герои книги — Кафка и Цвейг, Чаплин и Гейне. Арендт, будучи политическим теоретиком, лучше всего писала тогда, когда сила ее ума применялась не к теоретическим вопросам, а к конкретным человеческим судьбам: она умела находить для них своего рода формулы — глубокие и точные. Книга прекрасно переведена Татьяной Набатниковой и другими переводчиками.
Зигмунт Бауман
Текучая современность
СПб.: Питер, 2008
По словам Баумана, самая суть современности состоит в том, что все те вопросы, которые раньше решались на уровне общества, государства или культуры, современный мир переложил на плечи самого индивида. "Культура, идеология, стиль жизни — все меняется безумно быстро. Индивидуальность как таковая остается единственной точкой опоры в этом мире". Все проблемы превращены в индивидуальные, а следовательно, в мучительно-неразрешимые: "Ты свободен — вини во всем только себя". Наше самообвинение неизбежно, бесконечно и бесплодно — но обвинять больше некого.
Симона де Бовуар
Сила обстоятельств
М.: Флюид / FreeFly, 2008
Мемуары хорошей писательницы, умной феминистки, изобретшей знаменитый диагноз "Женщиной не рождаются, ею становятся" и к тому же возлюбленной и соратницы Сартра. Мемуары женщины, которая жила "собственной жизнью, по собственному усмотрению, для себя самой, освободившись от условностей и предрассудков".
Михаил Гаспаров
Ваш М. Г.
М.: Новое издательство, 2008
В этих письмах — то же азбучно-простое изложение самых сложных вещей, что и в его стиховедческих и антиковедческих статьях или в заслуженно прославленной "Занимательной Греции", но материал этой проясняющей работы — это уже не чужие стихи и не древняя история, а собственная жизнь, включая отчаяние, угрызения совести, одиночество.
Гюнтер Грасс
Луковица памяти
М.: Иностранка, 2008
Скандальная автобиография Гюнтера Грасса, которая первоначально вызывала интерес исключительно в связи с эпизодами, описывающими то, как юный Грасс служил в танковых войсках СС. Эпизоды эти оказались на редкость малоинтересными, в отличие от остального текста книги, которая, в сущности, мемуарами не является, во всяком случае — правдивыми. В "Луковице памяти" воспоминания не обещают правды, но иногда приближают к ней, "пусть даже окольными путями и всего лишь на длину спички".
Сергей Жадан
Anarchy in the UKR
СПб.: Амфора, 2008
В этом сборнике текстов знаменитого украинского поэта вообще много забавного, но главное — предъявлена, возможно, самая актуальная сегодня политическая программа: "Никогда не интересуйся политикой, не читай газет, не слушай радио, выбей кинескоп из своего ТВ, не подключайся к сети, не ходи на выборы, не поддерживай демократию, не принимай участия в митингах, не вступай в партии, не подписывай ни одной петиции к президенту — это не твой президент..."
Илья Кабаков
60-70-е... Записки о неофициальной жизни в Москве
М.: Новое литературное обозрение, 2008
Философичные, чистые и не то чтобы настальгические, а скорее внимательные воспоминания самого успешного отечественного художника современности о времени, когда искусство жило неофициальной и, как он считает, ненормальной, но какой-то трогательной жизнью.
Сергей Капица
Жизнь науки
М.: Тончу, 2008
В книге собраны более ста предисловий к научным трудам по естествознанию, ставшим поворотными в истории науки,— от "Вращения небесных сфер" Коперника и "Строения человеческого тела" Везалия до "Элементарных частиц" Ферми и "Условных рефлексов" Павлова. Эту книгу стоит иметь в каждом доме, где есть дети — у них по крайней мере будет шанс услышать голос людей, самостоятельно искавших и находивших истину.
Редьярд Киплинг
Сталки и компания
М.: Лимбус-пресс, 2008
Впервые переведенные воспоминания Киплинга о школьных годах в военном колледже. Главный герой — подросток по кличке Сталки — списан с Чарльза Лионеля Данстервилла, впоследствии знаменитого генерала, прославившегося подвигами в Индии и Месопотамии. Он также известен тем, что в 1918 году в течение месяца с тысячей английских солдат оборонял город Баку, но, перед тем как его сдать, приказал расстрелять попавшегося под руку большевика Степана Шаумяна.
Наоми Кляйн
Доктрина шока
М.: Добрая книга, 2009
Многостраничное разоблачение методов современного капитализма и конкретно нобелевского лауреата Милтона Фридмана и Чикагской школы экономики (кстати, поставлявшей в ельцинскую Россию экономических советников). Дилетанты восхищаются силой и искренностью пафоса, профессионалы находят по десять экономических ошибок в каждой главе.
Сергей Круглов
Переписчик
М.: Новое литературное обозрение, 2008
Осенью поэтические чтения священника из Минусинска Сергея Круглова в Москве и Петербурге вызвали настоящий фурор, а в декабре его книга получила премию Андрея Белого. Это стихи насквозь религиозные, но в них говорит традиция не мистической темноты, а кипящее остроумие церковного красноречия: "он — обычный, честный/Советский человек:/Аккуратная, в стрелочку,/Офицерская рубаха/Застиранного цвета./Один глаз — стеклянный, в другом --/Царственное священство".
Владимир Маканин
Асан
М.: Эксмо, 2008
Премированный роман заслуженного писателя о Чечне вызывает раздражение своей очевидной военно-исторической недостоверностью и спекулятивной игрой с памятными всем ужасными событиями, но подкупает готовностью автора понять практически любого человека.
Владимир Набоков
Трагедия господина Морна. Пьесы. Лекции о драме
СПб.: Азбука-классика, 2008
Набоков-драматург не продолжал и не развивал в своих пьесах Набокова-поэта или Набокова-писателя. В них есть набоковские темы — тема двойника, тема зеркала, сновидения,— но оценивать и читать их нужно и можно только как театральные тексты. Пьесы Набокова, может, и не покорят читателя и тем более поклонника "привычного" Набокова. Но они театральны настолько, насколько не может себе этого позволить ни одна современная пьеса.
Видиадхар Найпол
Территория тьмы
М.: Логос, 2008
Самый известный травелог, нобелевский лауреат — индус по крови, британский колонизатор по сознанию. Вот практически первая попавшаяся цитата: "Хорошо, что индийцы не умеют глядеть на свою страну прямо, иначе бы они сошли с ума от горя, которое увидели бы. И хорошо, что у них нет чувства истории — иначе как бы они продолжали справлять нужду среди своих руин? Да и какой индиец мог бы читать без гнева и боли историю своей страны за последнюю тысячу лет".
Уистен Оден
Лекции о Шекспире
М.: Издательство Ольги Морозовой, 2008
Это публичные лекции, которые Оден читал в 1946-47 году в Нью-Йорке, блестяще переведенные Марком Дадяном. Каждая лекция рассказывает об одной пьесе, в хронологическом порядке — от "Генриха VI" до "Бури". Большую часть времени Оден рассуждает не о приемах Шекспира-художника, а разбирает персонажей как живых людей, пытается понять их психологию и попутно говорит много интересного на самые разные темы.
Виктор Пелевин
М.: Эксмо, 2008
Весьма ожидаемая и весьма разочаровывающая книга. Даже не настоящая книга, а сборник разрозненных текстов. Но Пелевин — даже вот в таких не самых удачных своих проявлениях — остается очень умным, возможно, самым умным из всех, кто возделывает сегодня поляну отечественной словесности. Он оглядывает мутную рябь отечественного болота, опознавая на его поверхности те иероглифы, которые, по его мнению, стоит опознавать. И делает это с абсолютно буддистским спокойствием — что в его случае, правда, вовсе не удивительно.
Фидель Кастро, Игнасио Рамоне
Фидель Кастро. Моя жизнь
М.: Рипол Классик, 2009
Авторизованная биография главного мирового революционного старца. Ничего принципиально нового о Фиделе из этой книги мы не узнаем, но и не принципиально новое тоже интересно. Например — фирменные революционные бороды помогали подпольщикам отсекать шпионов, ведь любой, кто хотел проникнуть в ряды los barbudos, должен был иметь по крайней мере шестимесячную бороду. Или вот еще — в романах Хемингуэя Фиделю больше всего нравятся те места, где герой разговаривает сам с собой.
Андрей Родионов
Люди безнадежно устаревших профессий
М.: Новое литературное обозрение, 2008
Стихи лучшего певца современной Москвы — города, в котором в любую минуту можно сгинуть, "за секунду жизнь искалечить" и в котором эти гибели и калеченья погружены в стихию уменьшительной, ласковой нежности — "вот тихо меж нами летают добрейшие птицы/как мертвые мягкие руки нам машут они,/все-все нам прощают и — высшая нежность столицы --/нам ласково светят неяркие эти огни".
Филип Рот
Возмущение
СПб.: Амфора, 2008
Щемяще-умная книга американского классика об одном учебном годе в провинциальном колледже во время Корейской войны. Некоторая взрослая нравоучительность, с которой автор порицает лицемерные пуританские порядки американских университетов, здесь перекрыта абсолютно юным сознанием неминуемости смерти — в том почти возрасте, когда все девятнадцать прожитых с момента рождения лет кажутся какими-то глыбами важнейшего опыта.
Ведрана Рудан
Ухо, горло, нож
СПб.: Амфора, 2008
Книжка хорватки Ведраны Рудан такая же шикарная, как ее название. Не в том смысле, что — хорошая, а именно в том, что — шикарная. Читать эти 250 страниц истерического женского монолога на фоне послевоенной Хорватии, казалось бы, может наскучить. Но, даже наскучив, эта книга останется такой, какая есть,— шикарной.
Салман Рушди
Клоун Шалимар
СПб.: Амфора, 2008
Один из самых "немагических" романов Рушди. Магическая сторона действительности, которая здесь поглощена самой действительностью, вернее — самой историей. Увлекательной, наполненной (но не перегруженной, как бывает у этого автора) героями и чувствами, событиями и фактами, складывающимися в повествование о гибели Кашмира, прекрасного, практически райского места, безжалостно разрушенного в бессмысленной борьбе за бессмысленные вещи.
Курбан Саид
Али и Нино
М.: Ad Marginem, 2008
Самое интересное в этом романе, который вышел в 1937 году в Вене,— личность его автора. Того, кто скрывался под псевдонимом Курбан Саид, скорее всего, звали Лев Нусенбаум. Он родился в 1905 году в Киеве, юность провел в Баку, в 1926 году принял ислам в турецком посольстве в Берлине, а в начале 1940-х умер в нищете в итальянском городке Позитано. Существует мнение, что там он дожидался заказа на биографию Муссолини — похлопотать перед дуче обещался Эзра Паунд.
Владимир Сорокин
Сахарный кремль
М.: АСТ, Астрель, 2008
Сборник рассказов, описывающих тот же мир, что и в "Дне опричника" (изоляция России от внешнего мира, собачьи головы на "мерседесах", солидарность элиты как свальный грех и проч.), но без жестокой энергии "Дня", а в более расслабленном тоне, приглашающем читателя насладиться и сорокинскими пародиями на советскую и антисоветскую классику, и самой этой новой Московией с ее порками и стабильностью.
Мария Степанова
Проза Ивана Сидорова
М.: Новое издательство, 2008
В "Прозе Ивана Сидорова" сошлись волшебная поэма и истории про вампиров, романтическая баллада и фильмы Дэвида Линча. Посмертные мытарства, охота за упырями, превращение Черной курицы из сказки Погорельского в современную инкарнацию Вечной женственности рассказаны с невероятным разнообразием, свободой и, главное, точностью ритмов и интонаций.
Елена Фанайлова
Черные костюмы
М.: Новое издательство, 2008
"Страна Россия переживает чудовищный антропологический и онтологический кризис. Поэзия обязана не только это вяло констатировать, но и найти способ довести до сознания безмозглых современников, что дела обстоят более чем неважно",— говорит Фанайлова в интервью — и сама она никогда не пишет вяло, а к сознанию современников пробивается, используя все средства, которые кажутся ей действенными — от ругани и скорби Катулла до ракурсов кинокомикса "Город грехов".
Ричард Фейнман
Вы, конечно, шутите, мистер Фейнман!
М.: КоЛибри, 2008
Американец Ричард Фейнман в 1965 году получил Нобелевскую премию по физике, в 1943-1945 годах входил в группу разработчиков атомной бомбы в Лос-Аламосе и считается одним из создателей квантовой электродинамики. Не менее чем научными работами, он известен своими шутками и розыгрышами. И в рассказах об этих шутках ясно виден жестокий любопытный ребенок, которому все интересно и который не очень понимает, чем живые одушевленные существа отличаются от прочей материи.
Федор Фидлер
Из мира литераторов
М.: Новое литературное обозрение, 2008
Дневники петербургского немца Федора Фидлера, описывающие жизнь русских литераторов с 1888 по 1917 год, похожи одновременно и на дотошно-точные записи этнографа о туземцах и на абсурдно-рациональные рассуждения обериутских персонажей. Ни один мемуарист не сохранил столько бессмысленных и странных деталей из жизни русских литераторов, никто не смотрел на них более равнодушным и внимательным взглядом.
Пауль Целан
Стихотворения. Проза. Письма
М.: Ad Marginem, 2008
За эту книгу составители Татьяна Баскакова и Марк Белорусец в декабре получили премию Андрея Белого в номинации "За особые заслуги в развитии русской литературы" — и совершенно справедливо. Это самое полное и разностороннее русское издание Целана — ключевого автора европейской послевоенной поэзии. В книгу вошли около 100 стихотворений в оригинале и в русском переводе, и вся изданная при жизни проза, и многие письма Целана с подробными комментариями.
Юн Чжан
Дикие лебеди
СПб.: Издательство Ивана Лимбаха, 2008
Это невыдуманный рассказ о жизни женщин трех поколений на фоне китайской истории 1920-1970-х годов. Неудобоносимые бремена традиционного общества и "кошмар истории", от мучительного бинтования ног до зверств культурной революции, показаны с точки зрения нескольких поколений женщин — и этот ракурс оказался убедителен для современных читателей во всем мире, которые именно по этой книге узнают, что такое Китай.
Умберто Эко
Таинственное пламя царицы Лоаны
СПб.: Симпозиум, 2008
Последний роман Умберто Эко "Таинственное пламя царицы Лоаны" начинается как рядовое произведение массовой художественной продукции: главный герой обнаруживает себя на больничной койке, не помня ни кто он такой, ни как его зовут. Но, несмотря на то что амнезия — одна из самых популярных тем сегодняшней культуры, этот роман — не о ней. Эко не интересуют ни беспамятство, ни его эффекты. Его, наоборот, интересует память.
Сюсаку Эндо
Молчание
М.: Иностранка 2008
"Молчание" — главная книга Эндо, японца, крещеного в детстве в католичество и всю жизнь писавшего об отношении японской культуры и христианства. Он стал одним из лидеров "новой волны" японской литературы, возникшей после второй мировой войны. Его называют японским Грэмом Грином, а сам Грин (перешедший в католичество уже в зрелом возрасте) считал его одним из ведущих авторов ХХ века.