Утверждена "Энергетическая стратегия России до 2010 года". Она уже устарела
Эксперты Ъ не могут припомнить в последнее время такого случая, чтобы российские ученые и правительственные мужи нашли в себе смелость и силы заглянуть в столь отдаленное будущее. Но вот оно перед нами — "Энергетическая стратегия России", прошедшая с марта 1993 года все стадии согласований и через два года, утвержденная, наконец, правительством.
Как водится, в Стратегии есть три варианта развития событий — оптимистический, пессимистический и вероятный. Остановимся подробнее на первом, поскольку, как нам кажется, оптимистический сценарий — это именно то, к чему следует стремиться. Он "характеризуется успешной реализацией планов правительства по финансовой стабилизации экономики и замедлением спада производства уже в 1995 году". Предсказана "коренная смена общественного уклада с переструктуризацией экономики", а в области ТЭК — быстрая реализация идеи доведения цен внутреннего рынка на энергоресурсы до мировых. ВВП бесперебойно растет и к 2010 году вдвое превысит уровень 1993 года. К докризисному уровню жизни население возвращается уже к 2000-2002 году, а к 2010 году достигнет современных показателей жизненного уровня стран ЕС. Чего же лучше?
Заметим, правда, что разработчики не задаются анализом реакции промышленности на столь эффектный шаг со стороны ТЭКа (т. е. собственно реструктуризации), а что касается уровня жизни, то как следует из представленного графика, фонд потребления в 2010 году лишь на 36% превысит аналогичный показатель 1990 года. По нашим представлениям, европейский уровень жизни несколько выше, но не будем придираться к мелочам. Зададимся главным вопросом: откуда такое счастье?
Отгадка такова: нарастить экспорт энергоресурсов. Ставка делается на вывоз газа (экспорт энергоресурсов растет по оптимистичному сценарию на 35-40%, а газа — на 65-70% по сравнению с 1993 годом). А его нарастить можно, по мнению разработчиков, за счет проведения в жизнь колоссальной программы инвестирования в ТЭК и осуществления не менее масштабных мер по ресурсо- и энергосбережению (колоссальность и масштабность — в зависимости от оптимистичности сценария; чем оптимистичнее, тем масштабнее). Первое предложение не оригинально, как и предлагаемые шаги в этом направлении: ужесточить меры к неплательщикам, дать ТЭК налоговые льготы. Впрочем, на инвестиционной политике разработчики не слишком заостряют внимание, быстро перейдя ко второму источнику — энергосбережению. Это и есть конек всей Стратегии.
По оценкам специалистов ИНЭИ РАН — разработчиков документа, — неиспользованный потенциал энергосбережения достигает 40-45% современного энергопотребления. За счет "оргтехмероприятий" и внедрения энергосберегающих технологий оптимистический сценарий предлагает снизить энергопотребление первичных ресурсов на душу населения до 6,6 т у. т. (в 1993 году оно составляло 7,38 т у. т.). Учитывая двукратный рост ВВП, заложенный в "оптимистическом сценарии", разработчики Стратегии предлагают за 15 лет снизить энергоемкость ВВП в 2,24 раза или почти на 5% в год! Очень впечатляет, хотя, впрочем, удалось же что-то подобное Японии. "Вероятный" сценарий предусматривает рост душевого потребления первичных энергоресурсов к 2010 году до 7,8 т у. т и менее резкий рост ВВП — "всего" на 40%. Таким образом, энергоемкость ВВП должна снижаться примерно на 3% в год. Это тоже круто, и хотя не столь красиво, как в случае с Японией, случалось чаще.
Добиться столь резкого сокращения энергопотребления за счет одного только роста цен на энергоресурсы удастся вряд ли: эластичность потребления энергии по цене в США, например, всего 0,03-0,05, и в России этот показатель едва ли намного выше. Следовательно, рост ВВП на 3,5-4% в год при резком снижении энергоемкости народного хозяйства возможен, только если заменен будет почти весь нынешний парк оборудования. По нашим представлениям, речь идет о суммах, сопоставимых с пятикратным объемом ВВП! Но Стратегия об этом скромно умалчивает и, похоже, не зря.
Переоснащение может осуществляться за счет заемных средств, внутренних ресурсов или импорта. Что касается первого источника, на него надежда невелика: деньги, может, и дадут, но в объемах явно мизерных по сравнению с потребностями. Перевооружение за счет внутренних ресурсов, проще говоря — замена устаревшего оборудования современным энергосберегающим отечественным — почему бы нет? Но производить-то новое оборудование будут на старом, энергоемком. Производственного бума в этом случае достигнуть, возможно, и удастся, но об экономии ресурсов забыть придется прочно и надолго. Остается последний вариант — заменять устаревший парк импортным оборудованием. Но средства для этого могут быть получены только за счет резкого наращивания экспорта (для России сейчас — однозначно — сырьевого). Но нужно принять во внимание, что добыча, транспортировка и разведка новых запасов — пожалуй, самые энергоемкие отрасли производства. А если учитывать, что по данным, приведенным в документе, экспорт энергоресурсов не превысит в обозримом будущем 60-70% максимального уровня 1988 года, придется и эту возможность отмести как не соответствующую стратегическим задачам.
Таким образом, все возможные варианты реализации Стратегии отпадают. Остается лишь один — бросить всю эту возню с переоснащением производства и заняться, например, бортничеством. А что? И энергии почти не потребляется, и "коренная смена общественного уклада" гарантирована.
Валерий Фадеев, Марина Шпагина