В преддверии российско-американского саммита Tarrance Group и Российский институт сравнительных социологических исследований по заказу американского еженедельника US News & World Report провели опрос, цель которого — выяснить, что думают россияне о своем президенте и его потенциальных конкурентах. Всего по всей России было опрошено 1035 человек в возрасте от 18 лет, то есть потенциальные избиратели. Билл Клинтон словно получил в руки краткую справку о том, каково сегодня политическое самочувствие его главного собеседника — президента России, и в какую именно Россию он приехал. Интересно, что опрос носит сравнительный характер: нынешние данные сопоставляются с настроениями середины октября 1993 года, когда впечатления от военной победы Бориса Ельцина над Верховным Советом еще не улеглись. Материалы социологического исследования любезно предоставлены Ъ редакцией US News & World Report.
Кто стал бы президентом, если бы выборы были сегодня
Пожалуй, это самый излюбленный вопрос всех социологических исследований. И ответы на него весьма показательны. Применительно к Борису Ельцину можно говорить о том, что его нынешние шансы, увы, малы: поддержка упала с 29% в октябре 1993 года до 6% (последняя цифра, кстати, подтверждается целым рядом других социологических исследований). Между прочим, поднаторевшие на предвыборных предсказаниях американские политологи считают, что президент, желающий повторного избрания, должен стремиться к тому, чтобы отношение числа одобряющих и неодобряющих его деятельность было не меньше, чем 3 к 1; у Ельцина же сегодня этот показатель ниже чем 1 к 6. Тех, кто считает, что Ельцин достаточно хорошо исполняет свои обязанности, чтобы вновь стать президентом (не путать с числом намеревающихся за него голосовать), всего 9% — это очень мало. Чуть больше опрошенных (20%) считают, что он в принципе справляется с работой (по сравнению с 50% в октябре 1993 года), не связывая это с его избранием на новый срок. Насколько малы даже эти 20%, можно понять, если вспомнить, что это на 4 пункта ниже наихудшего рейтинга Ричарда Никсона в самый разгар "уотергейта".
Главная же неприятность для президента Ельцина заключается в том, что не ясно, на какую группу избирателей ему следовало бы сделать ставку, чтобы переломить крайне неблагоприятные для себя тенденции. Согласно опросу, ни одна группа населения не питает какой-либо особой расположенности к президенту. Исследователи установили, что популярность Бориса Ельцина упала во всех без исключения регионах России, и во всех социальных группах, в том числе и у городского населения, ранее традиционно Ельцина поддерживавшего. Горожане и сельчане выступают единым фронтом: в городах за избрание Ельцина на второй срок выступают 10%, в деревнях — 7%. Следует отдельно отметить, что даже среди молодежи, а также лиц с наиболее высокими доходами (то есть тех, кого традиционно считают прореформистски настроенными) лишь 11% высказываются за повторное избрание Ельцина.
О чем задумалась Россия
Прежде всего следует отметить, что социально-экономическая ситуация в стране крайне неблагоприятна для политиков, несущих бремя власти. 64% россиян заявили, что им в материальном плане жить стало хуже, чем год назад. Повезло лишь 8%. В стране нет ни одной группы населения, в которой большинство имело бы позитивный взгляд на уровень своего материального положения. И даже 51% лиц с наиболее высокими доходами считает, что им жить стало хуже. Хотя надо, разумеется, сделать скидку на чисто российскую привычку жаловаться на тяжелую жизнь и винить во всех грехах власть. И все же...
С очень большой осторожностью можно сделать "оптимистический" вывод: "дно" уже достигнуто, а едва-едва намечающийся выход из затяжного кризиса (регистрируемый некоторыми макроэкономическими показателями) начинает приобретать некоторый, едва заметный, резонанс на уровне общественного сознания. В частности, делясь своими надеждами и страхами на будущее, относительное меньшинство россиян (39%) полагает, что положение и дальше будет ухудшаться, тогда как треть респондентов ухудшения уже не ожидают, а каждый десятый рассчитывает даже поправить свои дела. Есть и групповые точки роста оптимизма: среди молодежи в целом, почему-то населения Санкт-Петербурга (там завзятых оптимистов аж 18%) — но не Москвы, лиц с высшим образованием (14%), а также сельчан.
Опрос не выявил ничего сенсационного с российской точки зрения. Интерес к реформам упал — они вошли в накатанную колею, а сам по себе лозунг модернизации экономики греет лишь 14% респондентов (год назад — 29%). Неудивительно и то, что общество по-прежнему больше всего обеспокоено ростом цен — причем в той же мере, как и эффективностью работы власти. Видимо, этатизированное постсоветское сознание по-прежнему отождествляет государственную политику и политику ценовую. Причем 20-процентный уровень озабоченности в обоих случаях есть величина средняя, ибо женщины гораздо больше мужчин (25% против 13) озабочены ростом цен, тогда как сильный пол (25% против 16) — неэффективностью власти. Рыночная экономика ставит женщин в более уязвимое положение, мужчины же, в большей степени способные сами заработать себе на хлеб, хотят, чтобы власть им в этом способствовала, а не мешала. Любопытно и то, что уровень обеспокоенности безработицей в России по-прежнему низок. Следовательно, страх потерять работу еще не может быть использован на выборах теми, кто сулит создание новых рабочих мест (тогда как в странах развитой демократии на этом можно набрать немало очков). Лозунг борьбы с безработицей пока еще не слишком актуален для массового сознания.
Несколько удивляет, что интерес к национальным конфликтам за год упал — даже несмотря на Чечню. Что это — привычность телесюжетов о боях "местного значения"? Удивляет также некоторое несоответствие между тем старанием, с которым власти (федеральные и местные), стремясь протолкнуть всякие чрезвычайные меры вроде строжайшей регистрации и перерегистрации всех пришлых людей, пугают обывателя преступностью и мафией, и едва заметной (7%) реальной озабоченностью обывателя этой самой преступностью.
Общественное сознание и перспективы партии власти
Прежде всего надо попытаться ответить на вопрос: насколько соответствуют сегодняшней структуре общественного сознания и настроениям избирателей те самые центристские избирательные блоки, о создании которых заявил в конце апреля непопулярный Борис Ельцин? Пока можно констатировать, что ничего адекватного двухпартийной системе на уровне массового сознания не наблюдается. Нет признаков того, что такая идея объективно обусловлена "снизу". В относительные лидеры (если вообще правомерно говорить о лидерстве, исходя из рейтинга в пределах 1-9%) "низы" выводят того, кого двухблоковая система выводит за скобки. Явлинский уверенно держится близко к 10%, Жириновский за год приблизился по уровню поддержки к Ельцину (с 1 до 5%), вырос рейтинг Зюганова (с 1 до 3%). В первой десятке нет лидера левоцентристского блока Ивана Рыбкина. Что касается Виктора Черномырдина, претендующего на лидерство в правоцентристском и уже окрещенном партией власти блоке, то его популярность (упавшая с 4 до 1%) пока подозрительно низка. Но этот 1% требует некоторых разъяснений. Столь низкий уровень не противоречит тому, что премьер может восприниматься некоей нейтральной фигурой, не ассоциирующейся у значительной части населения напрямую ни с ухудшением материального положения, ни с неэффективностью власти. Российский обыватель привык ассоциировать власть все же с одним конкретным человеком — царем, генсеком или президентом. Иначе невозможно объяснить неизменно демонстрируемый успех региональных "партий власти" на всех последних местных выборах, в каком бы регионе они не проходили.
Сегодня в общественном сознании России место общенационального лидера вакантно. Занять его — задача отнюдь не невыполнимая, учитывая известную высокую манипулируемость и переменчивость общественного сознания россиян. И шанс у федеральной "партии власти" тут хоть и небольшой, но есть.
Самым популярным политиком сегодня можно назвать "господина Х" (а может, "товарища Х"), ибо 27% россиян не выказывают никаких предпочтений по отношению к уже известным политикам, а 16% настолько все безразлично, что они вообще голосовать не собираются. Тот, кто увлечет эти 33%, и станет победителем. С другой стороны, общественное мнение в России, как известно, очень переменчиво. И если сейчас, исходя из настроений "низов", в первой десятке политиков сегодня значатся лица, которых большинство политологов никуда не прочат, то за счет "разгребания" упомянутых 33% иные имеют шанс заметно поправить свои позиции. Особенно если им удастся использовать и развить те самые "точки роста оптимизма", о которых упоминалось выше.
Большая озабоченность ростом цен (как символом неэффективности власти) возникла в условиях относительно высокой инфляции. Сегодня пик инфляции уже позади. Ставка на тех, кто надеется, что хуже не будет, может оказаться довольно перспективной. Быть может, это тот самый политический центр (компенсирующий отчасти отсутствие среднего класса), о котором так много говорят российские политологи. В контексте данного опроса это лица из категории "хуже не будет" (40%). Скорее всего, именно среди них и следует искать наиболее социально активных граждан (они могут стать и наиболее политически активными). Они стараются "выплыть" и как-то приспособиться к быстро меняющейся социальной ситуации (чтобы не было хуже, надо уметь грести против течения), они уже не жаждут политических революций и переворотов (ибо им есть что терять), они будут приветствовать любую политическую силу, которая покажется им респектабельной и сможет гарантировать стабильность в условиях новой реальности.
Неосуществимость в ближайшее время резких перемен к лучшему в экономической области (а обещаниям счастья за один год или за 500 дней сегодня уже не поверят) может быть компенсирована, так сказать, добрым словом, а именно созданием имиджа власти авторитетной, патриотичной, с элементами твердой руки и стремлением поправить дисциплину. У КПСС ведь уже был такой опыт, когда объективная социально-экономическая ситуация в стране не ассоциировалась напрямую с политическим имиджем власти. Личная нищета ведь вполне уживалась с чувством гордости за Нашу Советскую Родину в целом, как и за мраморное московское метро, лучший с мире балет и космонавта Гагарина в частности. Сам по себе факт обладания властью можно достаточно умело использовать. Объектом подхода с преимущественным упором на позитивный имидж, пропаганду и хорошо оркестрованные public relations выступят прежде всего наиболее аполитичные или политически менее активные слои населения. Их следует искать среди тех 33% (о которых упоминалось выше; условно говоря, это "серая масса"), что разочарованы во всех известных политиках и безразличны ко всему происходящему за пределами их личного кошелька.
В общем, чтобы победить на будущих выборах, надо решить очень сложную задачу — понравиться стране, которой, между прочим, сегодня очень нравится американский президент Билл Клинтон. Наверное, потому, что он этой страной не управляет.
ГЕОРГИЙ Ъ-БОВТ, НАТАЛЬЯ Ъ-КАЛАШНИКОВА