В причудливой мозаике интересов и противоречий, именуемой региональной политикой центра, Татария всегда занимала особое место. За последние годы взаимоотношения между Казанью и Москвой прошли через несколько этапов — от жесткой конфронтации до "дружбы на вечные времена". А президент Минтимер Шаймиев из "сепаратиста" превратился в одного из самых влиятельных региональных лидеров России, к мнению которого прислушиваются даже не склонные к сантиментам кремлевские политики. Сегодня МИНТИМЕР ШАЙМИЕВ отвечает на вопросы Ъ.
Ъ: Года три назад журналисты окрестили Татарстан "островком коммунизма". "Островком" чего является он сегодня?
Минтимер Шаймиев: Я думаю, островком стабильности. Согласитесь, это в наше время дорого стоит. Мы поставили задачу, чтобы период снижения жизненного уровня для населения был более коротким. Как бы ни относились к нашей формуле мягкого вхождения в рынок, она себя в конце концов оправдала. До 1994 года мы не снижали жизненный уровень. Сейчас, правда, идет определенное снижение, но по времени оно получается более коротким. И потом, у нас глубина этого снижения не такая, как в целом по России. За эти годы мы практически не снизили потребление мяса, молока, сахара и яиц. Это о чем-то говорит. Начинается некоторая стабилизация промышленности. Конечно, об устойчивости говорить еще рано, но, надеюсь, к концу года мы должны выйти из кризиса. Это еще при том, что КамАЗ пока толком не работает. Но мы очень рассчитываем на то, что со второго полугодия он начнет набирать темпы. Правда, вызывает беспокойство тяжелое положение ВПК республики. Заказов мало. Людям не на что жить. Да еще задерживаются средства из федерального бюджета за госзаказ и конверсию. Решение российского правительства есть, но пока оно слабо выполняется. К сожалению, это далеко не первый случай, когда указания федеральных властей федеральные же органы не выполняют. Для чего тогда власть? Если указания не выполняются, надо незамедлительно вмешиваться.
Ъ: И какими же могут быть рычаги воздействия?
М. Ш.: Так власть — это же диктатура...
Ъ: Если сравнивать отношения "Казань--Москва" до подписания договора о разграничении полномочий и после: сложнее или проще стало общаться с федеральными властями?
М. Ш.: Не скажу, что стало сложнее. Я, как и раньше, настаиваю, что мы можем все меньше и меньше обращаться к ним. Так должно быть. Надо добиваться еще большей децентрализации. Потому что все равно федеральные органы власти сегодня не способны эффективно влиять на многие вопросы, да в этом и нет необходимости. Надо дать регионам полную самостоятельность и потом сказать: вы к нам со своими местными проблемами не обращайтесь. Сколько ругали Татарстан: вот, он самостоятельную позицию ведет!.. А ведь хуже не стало. По глобальным вопросам мы, конечно, обращаемся, а по мелким не беспокоим. В то же время еще глубоко сидит в чиновниках это "не пущать". Потому что их очень много в федеральных органах власти. И каждый, оправдывая свое существование, вынужден сочинять инструкции...
Ъ: После принятия в Татарстане законодательных актов о льготах иностранным инвесторам прошло уже более полугода. Что реально удалось сделать за это время?
М. Ш.: К сожалению, существует большая настороженность потенциальных инвесторов к России. Отражается она и на Татарстане, но время работает на нас. Веры все больше, особенно после подписания договора с Россией и принятия местного закона об иностранных инвестициях. Практически все СП, созданные в республике, особенно в нефтяной и нефтеперерабатывающей промышленности, работают успешно. Единственным и пока самым большим нашим недостатком являются слабые инвестиции в конверсию предприятий ВПК. Я думаю, они пойдут, когда ценные бумаги начнут хорошо работать на вторичном рынке. Я уверен в этом, потому что Татарстан пока еще не распродан! В руках государства находится контрольный пакет очень привлекательных предприятий. У нас есть чем гарантировать иностранные инвестиции. Где-то, безусловно, мы их будем и продавать, но мы не будем соблюдать порядок, при котором деньги возвращаются только тому предприятию, чей пакет акций был продан. Они в целом должны идти на возрождение промышленного потенциала Татарстана под привлекательные проекты. Что касается сельского хозяйства, то мы поставили перед собой задачу: через технологию сделать конкурентоспособной продукцию агропромышленного комплекса.
Ъ: Вас часто называют президентом, устраивающим всех. Однако итоги недавних выборов в Госсовет Татарстана, а точнее, ряд заявлений оппозиции о нелигитимности нынешнего парламента дают почву для размышлений. Насколько сильна оппозиция в республике, и как вы намерены с ней общаться?
М. Ш.: Нормально. С их стороны выпады есть, с моей же — нет. Я всегда работаю открыто. Относительно выборов я еще задолго до их начала заявил о недопустимости прихода к власти в республике крайних сил. Я всегда говорил: если события будут идти не в том русле, то в определенный момент я буду использовать свое влияние на избирателей. Татарстан — республика, где доминируют две нации — татары и русские. Довольно ли было бы население республики, приди, например, к власти блок "Равноправие и законность", полностью отрицающий идею суверенитета, или национальная партия "Иттифак", добивающаяся полной независимости от России? Обе эти идеи не воспринимаются большинством населения. По данным социсследований, люди стали больше жить заботами республики. Появляется всеобщее чувство патриотизма. В этом плане у нас оппозиции нелегко. Единственный выход, и я им открыто об этом говорю, — присоединяться к нам. Вообще я считаю, что оппозиция должна быть. Лучше, правда, конструктивная. Я готов к сотрудничеству со всеми, включая крайних. Но занимаю при этом строго принципиальную позицию, которая включает в себя все то, что приемлемо для народов Татарстана.
Ъ: Почти половина состава парламента — главы районных и городских администраций. Не получится ли, что они будут смотреть на президента в первую очередь как на своего начальника, и уже потом — как депутаты на главу республики?
М. Ш.: Много разговоров о главах администраций. Я знал, что так и будет. Я совершенно открыто сказал, что глава, который не пользуется доверием населения, не должен занимать своего места. Если он проходит как депутат в тот или иной совет — это уже легитимность. Если нет, то я вынужден буду назначать другого через выборы всем населением. Чем это не демократично? И потом, почему вторую сторону вопроса никто не учитывает? Глава администрации, являющийся депутатом, сосредоточивает в руках большую власть. И президенту станет тяжелее работать с такими властными депутатами.
Ъ: Кто из политиков России вам наиболее симпатичен?
М. Ш.: При всей противоречивости, я считаю, Ельцин много сделал. В своей основе он больше других привержен демократическим преобразованиям. Говорю это как человек, который бывал с ним в разных политических ситуациях. Хотя чеченские события посеяли во мне некоторые сомнения... Я боюсь крайностей, это у меня в подсознании, что ли. Вот сейчас Руцкой... Судя по тем заявлениям, которые он делает, он не принесет добра. У Гайдара стало больше политического опыта. Его подходы к экономическим реформам я всегда высоко оценивал, хотя Татарстан и шел несколько иным путем. Гайдар многое сделал: если бы не его начало, сложно предположить, что бы было теперь. А сейчас Гайдар растет и как политик... Очень нравится Чубайс, хотя разное о нем говорят, обвиняя в неверных шагах в приватизации... Ну, а с чего можно было еще начинать в безденежной России? Я, например, по большому счету его ошибок не вижу. Чубайс, на мой взгляд, прогрессирует очень серьезно. Если мы хотим строить цивилизованные рыночные отношения, этот путь надо было пройти.
Ъ: В последние дни много разговоров вокруг только что созданного избирательного "блока Черномырдина". Вы также приняли участие в заседании инициативной группы блока.
М. Ш.: Татарстан в принципе поддерживает это движение — оно дает возможность лучше представлять интересы нашей республики в Госдуме. Почему существующая власть не может через выборы добиваться поддержки своего курса? По существующему до сих пор представительству в Думе по партийным спискам половина всех депутатов оказалась от Москвы и Петербурга. Для федерации это неприемлемая норма, тем более на местах московские партии не пользуются особой поддержкой.
Ъ: Ваше мнение о принципах формирования будущего Совета федерации?
М. Ш.: Это должно делаться в соответствии с Конституцией России. Сейчас вносится ряд предложений об изменении существующего порядка формирования СФ. Но для этого сначала надо изменить соответствующие статьи Конституции. А как это сделать? Нельзя же разрабатывать и тем более принимать законы, противоречащие Конституции. Что же касается губернаторов, назначенных президентом России, то я считаю, что они тоже должны пройти через выборы. Вот тогда и будет полная легитимность Совета федерации в соответствии с Конституцией.
Ъ: Спасибо.
М. Ш.: На здоровье!