Концентрация выходцев из Ленинграда-Петербурга в федеральных учреждениях Москвы довольно велика и продолжает расти. Они брали высоту за высотой, не уступив ни одной из занятых ранее. И это наводит на вопрос: есть ли на свете "петербургская политическая мафия"?
Осенью, вопреки нехорошим слухам, сохранил место Юрий Яров. Его коллегой — вице-премьером тогда же стал Алексей Большаков. В начале текущего года тот же статус обрел Юрий Болдырев, избранный зампредседателя Счетной палаты. В феврале трехмесячная борьба за кресло председателя Госкомимущества кончилась в пользу Сергея Беляева, некогда руководившего соответствующим петербургским ведомством. И наконец, самый знаменитый из московских петербуржцев, Анатолий Чубайс, в ноябре был произведен в первые вице-премьеры, а теперь все решительнее претендует на место первейшего из первых замов Черномырдина. Что это — скоординированное наступление некоей "петербургской мафии"? Нет, такой подход кажется упрощенным.
Уже почти пять лет между столицами действует канал обмена кадрами, причем некоторые успели сделать несколько ходок туда и обратно — у кого не получилось в Петербурге, получается в Москве. И наоборот...
Им не повезло на чужбине
Первый пример обмена кадрами показал Анатолий Собчак. В 1989 году, в дни первого союзного съезда, никому доселе не известный профессор стал телезвездой. К концу года по популярности он соперничал с Ельциным и Сахаровым и даже опережал Горбачева. Но, пытаясь держаться между враждующими лагерями, Собчак как-то незаметно оказался в изоляции. Весной 1990 года Собчак очень надеялся получить освободившееся место председателя союзного парламента и явно был шокирован, собрав в 15 раз меньше депутатских голосов, чем Анатолий Лукьянов. Тогда он стал думать о возвращении домой. Случай представился почти сразу: новоизбранному Ленсовету понадобился как раз такой спикер-центрист. Теперь время от времени Собчак напоминает, что доволен своей нынешней должностью и ни на что ее не променяет.
В противоположном направлении, потерпев неудачу дома, в свое время последовал Петр Филиппов — политизированный экономист и один из лидеров Ленинградского народного фронта. Весной 1990 года, получив мандаты в российском парламенте и Ленсовете, он, если верить опросам, был фаворитом городского общественного мнения и считался первым кандидатом в новые руководители Ленинграда. Обладая внушительной внешностью, убедительной манерой держаться и очень красивой окладистой бородой, Филиппов, казалось, вполне соответствовал посту, на который притязал. Но возглавить горсовет так и не смог, поссорившись с другими, более радикальными и не менее амбициозными демлидерами. Зато Филиппов помог стать спикером Собчаку, надеясь обрести в нем партнера. И ошибся: вдвоем в одном городе они ужиться не смогли. Со своим стремлением быть невестой на всех свадьбах Филиппов слишком походил на Собчака.
Неудивительно, что местом работы Филиппова быстро стала Москва, где его дела довольно долго шли в гору: стал председателем парламентского подкомитета по экономической реформе, а когда в правительство пришли люди Гайдара, близко с ними сотрудничал. "Егору или Толе непросто написать законопроект. Тут нужна профессиональная рука", — сочувственно говаривал Филиппов, сидя в офисе на пятом этаже Белого дома. Но когда война властей набрала обороты, Филиппову стало не до законопроектов. Он начал работать в президентских аналитических и контрольных службах, понемногу растворяясь среди чиновников. Осенью 1993 года Филиппов вышел из "Выбора России", где короткое время числился, сколотив собственный предвыборный блок — Ассоциацию независимых профессионалов. Ассоциация имела неплохую материальную базу, но состояла в основном из аутсайдеров и потерпела закономерную неудачу. С месяц назад Филиппов напомнил о себе, объявив об уходе с президентской службы. По его словам — ради свободы рук в политической деятельности. Впрочем, его сотрудничество с исполнительной властью продолжается.
Иллюстрацией пословицы "от добра добра не ищут" стала карьера Георгия Хижи. Перед отъездом в Москву он добился полного триумфа в борьбе за первенство в правительстве Петербурга. В 1991 году, когда из городских исполнительных структур были изгнаны Алексей Большаков и Анатолий Чубайс, в новосозданной мэрии на первые роли стали претендовать руководитель экономического комитета Хижа и недавний глава Ассоциации городских промышленников контр-адмирал Щербаков.
В начале 1992 года, когда в местной прессе стало популярно публиковать компромат на все конфликтующие стороны, победил Хижа, составивший экономический блок городского правительства примерно поровну из своих людей и людей вошедшего в Москве в силу Чубайса. Контр-адмирал и вице-мэр Щербаков затворился в смольнинских покоях, пока его должность не была упразднена мэром.
Георгий Хижа с его репутацией идущего в ногу со временем технократа и внешностью западноевропейского "капитана индустрии" выглядел убедительно в группе "опытных хозяйственников" (куда входил и Черномырдин), которые в середине 1992 года были посланы на укрепление команды Гайдара. Но московская карьера у Хижи не задалась. Опекал ли он старые секторы промышленности, наводил ли порядок в зоне осетино-ингушского конфликта, не стихали шутки насчет того, что Хижа разваливает любой участок. В московскую бюрократическую тусовку он вписаться не смог и довольно быстро был задвинут. В Петербург он тоже возвращаться не стал.
Те, кому повезло
В отличие от Хижи Алексею Большакову, одному из самых молодых по стажу вице-премьеров, при переезде в столицу терять было вроде нечего. (Хотя Большаков и Чубайс в свое время вместе работали в Ленгорисполкоме, прежний коллега с переездом в Москву Большакову не помогал. Судя по многим признакам, это была идея думского спикера Рыбкина). Большаков, правда, был зампредом горисполкома еще при советской власти, какое-то время удерживал это место и после нее, но потом на три с лишним года лег на дно. РАО "Высокоскоростные магистрали", которое создал в этот период Большаков, часто называют хорошо организованным блефом, что и не мудрено — ведь прикидочная стоимость этой магистрали в несколько раз больше годового петербургского бюджета. Теперь Большаков поддерживает свое детище на федеральном уровне.
Говорят, что Большакова хотели сделать председателем ГКИ, но в ноябрьской сумятице он был оттеснен и вынужден был возглавить Межгосударственный экономический комитет СНГ. Он взялся за дело серьезнейшим образом и теперь наводит ужас на федеральные экономические ведомства требованиями воплотить в жизнь договоры о таможенном союзе и чуть ли не немедля открыть границы с Казахстаном и Белоруссией.
Страх, но иного рода, наводит на некоторых и другой петербуржец — вернувшийся в большую политику Юрий Болдырев. Одинокий "политический ковбой", культивирующий этический подход к политике, Болдырев в 1992-1993 годах был главным госконтролером России, на чем "правдоискатель" и разошелся безнадежно со своим земляком Чубайсом. Опальный госконтролер был избран от Петербурга в Совет федерации, затем стал вице-председателем Счетной палаты. Не очень ясно, когда этот контрольный орган реально приступит к работе. Но Болдырев не скрывает своих планов начать наступление на коррупцию.
А вот вице-премьер Яров ни на кого не наступает. Он, кажется, единственный из московских петербуржцев, чья биография лишена резких взлетов и падений. Спокойная линия карьеры — отражение стиля, благодаря которому Яров выделяется среди коллег тем, что никогда и ничем не выделяется.
Наконец, самое устойчивое и заметное объединение петербуржцев в Москве — группа Чубайса. Она ведет происхождение от ленинградской части команды Гайдара — компании молодых экономистов, в середине 80-х годов объединившихся вокруг доцента Ленинградского инженерно-экономического института Анатолия Чубайса и завлаба Финансово-экономического института Сергея Васильева. После 1990 года они заняли места в Ленгорисполкоме и Ленсовете, но попали в опалу и летом 91-го остались не у дел. Вскоре они переехали в Москву. Как люди Гайдара. Чубайс и Дмитрий Васильев пришли в ГКИ, Сергей Васильев и Андрей Илларионов — в Рабочий центр реформ. За три с половиной года пребывания в правительстве команда Чубайса показала себя на диво устойчивой. Работая в связке с экономическими ведомствами Петербурга, она выполняла роль насоса, перекачивающего в столицу тех, кому по каким-то причинам становилось плохо дома: из петербургского ГКИ в федеральное переместились Альфред Кох и Сергей Беляев (ныне — глава комитета). Ленинградская группа почти не несла потерь. Единственным, кто выпал в прошлом году из обоймы, стал Андрей Илларионов, около года бывший советником премьера. Сейчас он — директор частного Института экономического анализа и известен критикой курса правительства и конформизма бывших коллег.
Северный стиль
Для оценки размаха сегодняшнего номенклатурного возрождения придуман такой тест. Нынешнюю должность тестируемого чиновника сличают с той, которую он занимал 7-8 лет назад. С успехом выдержать этот тест сегодня может большинство высших администраторов — от президента и премьера до изрядной доли губернаторов. Но не московские петербуржцы, за исключением, может быть, Алексея Большакова. Нехватка номенклатурности в равной мере свойственна и группе Чубайса, и тем, кто к ней не принадлежит. Пройти "номенклатурный тест" не смогут ни Юрий Болдырев, ни директор ФСБ Сергей Степашин. Почти всех их отличает сравнительно молодой возраст (в основном между тридцатью с небольшим и сорока с небольшим) и неплохое, хотя и не элитарное образование.
Процветание администраторов этого типа на фоне нынешнего номенклатурного ренессанса в России выглядит особенно впечатляюще, если сравнить его с судьбой других молодых чиновников. Люди Гайдара, например, так и не смогли вписаться в новую среду. Причина здесь не только в административном мастерстве Чубайса, хотя его и наделяют почти мистическим ореолом. И дело не только в групповой спайке. Многие из петербуржцев довольно далеки друг от друга, входя в объединения отнюдь не земляческого типа. Хотя у выходцев из северной столицы есть общий стиль, помогающий им выжить в московском климате. Полустоличное-полупровинциальное положение Петербурга породило удачное для карьеры сочетание качеств — хорошую профподготовку в соединении с дисциплиной и любовью к службе. Удивительно ли, что избалованные разнообразием возможностей москвичи пасуют перед ними, как и замкнутые в провинциальные номенклатурные мирки служивые из глубинки?
Апофеоз Чубайса
Новое возвышение Чубайса началось в январе. В это же время исполнительные структуры начали осознавать, что война в Чечне политически нерентабельна. Вот главные рычаги на сегодня в руках Чубайса: прямой доступ к президенту, патронаж над ГКИ (им руководит его земляк Сергей Беляев); тесные контакты с министром экономики и его замами, один из которых, Сергей Васильев — давний соратник; председательство в нескольких комиссиях высокого статуса, самыми значительными из которых являются Комиссия по улучшению системы платежей и расчетов и Федеральная комиссия по рынку ценных бумаг. Реанимированная Комиссия по экономической реформе, которой также руководит Анатолий Чубайс, скорее похожа на клуб именитых выходцев из Петербурга, собирающихся в Волынском. В КЭР, предназначенную для выработки экономической стратегии, входят Сергей Васильев, Михаил Дмитриев (тоже петербуржец, замдиректора Института экономического анализа) и введенный туда недавно Петр Филиппов. Споры в "клубе" вызывает вопрос, может ли приватизация системы государственного социального обеспечения стать такой же эмблемой нового курса, какой была в свое время ваучерная приватизация. Похоже, Чубайс и сам пока не решил, браться ли еще раз за проект такого масштаба. Тем более что о каких-либо долгосрочных гарантиях его нынешнего высокого статуса говорить, конечно, не приходится.
Вообще же говорить о том, что петербуржцы являют собой некую "мафию", нельзя. Они по большей части сами за себя, и никакой корпоративной активности за ними не наблюдается. Более того, между ними возможен даже конфликт, главными действующими лицами которого могут стать Счетная палата (Болдырев) и ГКИ (Беляев). И конфликт этот может стать дестабилизирующим фактором в отношениях исполнительной и законодательной властей.
СЕРГЕЙ Ъ-ШЕЛИН