История, казалось бы, бессмертного и чисто российского института прописки может окончиться. Хотя в это почти не верится. Живучесть режима прописки, даровавшего советскому народу одну из наиболее популярных поговорок: "без работы нет прописки, без прописки нет работы", не вызывала сомнений. Более того, ужесточавшийся год от года порядок обязательной регистрации лишь укреплял свои позиции. Решение Конституционного суда, оглашенное вчера и имеющее силу прямого действия с момента оглашения, ликвидировало (хотя тут так и хочется вставить — "как будто бы") последнее упоминание о прописке, содержащееся в Жилищном кодексе. Вердикт КС станет своего рода тестом на действенность. Заработает ли оно? Противники чрезмерной свободы передвижения граждан — мэры крупных городов и губернаторы пользующихся популярностью российских регионов — будут, вероятно, ссылаться на отсутствие механизма "уведомительной" регистрации и попытаются навести порядок по своему разумению.
В течение недели судьи разбирали жалобу г-жи Ситаловой, которая, ссылаясь на противоречия статей Жилищного кодекса Основному закону, пыталась доказать, что нарушаются ее конституционные права на жилье и свободу передвижения. Ранее райсуд отказал Ситаловой в праве на жилплощадь, причем главным образом из-за того, что у нее нет прописки. Госпожа Ситалова, вероятно, сама о том не подозревая, подтолкнула суд к разрешению проблемы скорее политической и государственной, нежели сугубо частной. Рассмотрение частного иска закончилось вынесением вердикта о неконституционности статьи Жилищного кодекса, которая сопрягала осуществление права на жилье лишь в увязке со строгим соблюдением режима прописки. Но теперь из российского законодательства исключено последнее упоминание об институте прописки, на протяжении почти всей советской истории бывшего неотъемлемой частью жизни каждого советского, а затем и российского гражданина.
Сразу после установления советской власти паспортная система была отменена, но уже скоро была предпринята первая попытка ее восстановления, продиктованная борьбой с "трудовым дезертирством". В 1919 году вместе с трудармиями появились трудовые книжки, фактически выполнявшие функцию паспортов. В годы НЭПа система была несколько смягчена. Но не умерла.
Закон от 24 января 1922 года гарантировал всем гражданам свободное передвижение по территории РСФСР. А декретом ВЦИК от 1923 года было запрещено требовать от граждан предъявления паспортов и иных видов на жительство, которые "стесняют их право передвигаться и селиться на территории РСФСР". Граждане могли получить удостоверение личности, однако никто их не принуждал получать такое удостоверение. Хотя система регистрации по месту жительства и продолжала существовать, но была не обязательной и приобрела характер лишь регистрационный, а не разрешительный. Однако регистрационный период в советской истории оказался столь же кратким, что и сам НЭП. Уже в 1932 году ЦИК и СНК издали постановление, которым вводилась паспортная система и обязательная прописка. А введенная в то время в Уголовный кодекс статья предусматривала для беспаспортных граждан лишение свободы сроком на два года. Механизм прописки стал инструментом регулирования расселения по территории государства. Увеличились возможности контроля за гражданами. Проживание без прописки каралось штрафами или даже исправительно-трудовыми работами до полугода.
Дальнейшие советские нормативные акты лишь укрепляли и ужесточали институт прописки, власть паспортных столов и столоначальников. Появились режимные города, где прописка регулировалась особенно строго. При этом вопрос о том, разрешать или не разрешать прописку, законом не регулировался и оставался предметом административного права. То есть почти все решал милицейский начальник (а оснований для отказа или разрешения в прописке могло было множество), обжаловать действия которого в суде было практически невозможно.
Впрочем, недавно некие правовые основания для законного игнорирования бессмертного института все же появились. В 1993 году Верховный совет принял закон "О праве граждан на свободу передвижения", по которому "никто более не вправе отказать гражданину в регистрации на свободно избранном им месте жительства". Кроме того, документ предписывал перейти на исключительно уведомительный характер регистрации. Иными словами, прописка — регистрация по месту жительства — осталась, но эта процедура по закону перестала быть "разрешительной".
Подписанный президентом закон должен был вступить в силу с 1 октября 1993 года. Но на деле ничего не изменилось. Закон не работал. Хуже того, отсутствие в законе указания на определенный вид нормативного акта, который должен "устанавливать порядок вселения", привело к тому, что он устанавливается субъектами федерации по своему усмотрению. В Москве, например, Юрий Лужков подписал распоряжение об особом порядке пребывания в городе. Согласно этому документу, в Москве введен "режим особого пребывания": все прибывающие в столицу должны платить пошлину, а уклоняющимся обещано выдворение — либо за собственный счет, либо за счет ГУВД. Аналогичные меры были введены мэрами других городов и главами администраций областей. Но согласно Конституции, права человека (в том числе и на право передвижения) могут быть ограничены лишь федеральным законом(!) и лишь в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, прав и интересов других лиц, нравственности, здоровья, обеспечения безопасности.
Вчерашнее решение КС не имеет прямого отношения к описанным местным актам нормотворчества, но в постановлении отмечено, что подобная самодеятельность может "нарушать конституционное право каждого на жилище и свободу передвижения". Оно не означает, разумеется, немедленной отмены всех подзаконных актов, ограничивающих право граждан на свободное местожительство. Но теперь в каждом конкретном случае непрописанные граждане могут смело обращаться в суд, который теперь может просто обязать милицию их прописать. В том-то и суть решения КС, что со вчерашнего дня суды при решении дел о прописке обязаны руководствоваться только этим решением, федеральным законом и Конституцией. И ничем иным! Хотя паспортные столоначальники и местные власти могут и еще что-нибудь придумать.
МАКСИМ Ъ-ЖУКОВ