Интерес иностранных инвесторов к production sharing в России не ослабевает. Переговорная хроника весьма напряженна: вчера Ъ писал об обсуждении проекта "Сахалин III" первым вице-премьером Олегом Сосковцом и замминистра внешней торговли и промышленности Японии Йосихиро Сакамото; с Texaco и Mobil Oil, по информации Агентства нефтяной информации, все принципиальные вопросы уже решены. 17 апреля эстафету переговоров принимают представители Exxon. По существу, решающее слово в привлечении инвесторов на основе production sharing за Федеральным собранием — закон о соглашениях о разделе продукции пока прошел только первое чтение.
Нельзя сказать, что проекты production sharing в России сейчас находятся в полном правовом вакууме. Действует закон "О недрах". Он устанавливает конкурсный характер привлечения инвесторов, получающих лицензии на недропользование. Конкурсы действительно появились, их около 25, включая находящиеся в стадии проведения или подготовки. Однако практически сразу выяснилось, что одного закона "О недрах" недостаточно. Во-первых, разные возможности перед инвесторами открывают законы "О недрах", с одной стороны, и "Об иностранных инвестициях", с другой. Неясно, например, под какой режим попадают инвесторы — национальный (закон "Об иностранных инвестициях") или преференциальный (положение "О порядке лицензирования пользования недрами"). Во-вторых, никак не решена проблема экономической природы цены лицензии.
Президентским указом "Вопросы соглашений о разделе продукции" от 24 декабря 1993 года намечены, но не решены важнейшие проблемы production sharing. Указ легализует основной принцип раздела продукции — возможность уплаты налогов в натуральной форме. Однако дальше провозглашения этого принципа дел не пошло. Строго говоря, любые новации в сфере налогообложения правомочно принимать только Федеральное собрание.
Отсутствие правовой ясности порождает массу практических проблем. Вопросы, которые будут обсуждаться на предстоящих переговорах с Exxon, сводятся к тому, что американцы считают завышенной долю в 52% "прибыльной нефти", на которой настаивает российская сторона. Не решена и проблема величины налога на прибыль: компания Exxon согласна на 32, но не 35%.
Любопытно, что, не дождавшись легализации раздела продукции, президент своим указом "О первоочередных мерах по совершенствованию деятельности нефтяных компаний" уже наделил "Роснефть", преобразованную из госкомпании в акционерную с 51% акций, закрепленных за государством, эксклюзивным правом в течение 3 лет "обеспечивать реализацию государственной доли по соглашениям о разделе продукции". Так что сторонниками скорейшего принятия закона о соглашениях о разделе продукции выступают уже не только западные инвесторы.
В принципе, эти ожидания совсем не беспочвенны. Принятый в первом чтении законопроект очерчивает круг налогов, которые инвесторы — участники соглашений о разделе продукции (причем не обязательно иностранные) уплачивают в обычном порядке; остальные платежи погашаются в рамках собственно раздела продукции, определяемого на договорной основе. Тем самым инвестору обеспечивается налоговая стабильность на период действия соглашения. Законопроект решает и проблему раздела продукции между российскими участниками соглашений (федерацией и ее субъектами). Преимущество проекта, приближающее его практическую реализацию, — практически законченная подготовка пакета необходимых подзаконных актов. В итоге есть все основания рассчитывать, что инвесторы дождутся легализации production sharing еще от нынешнего состава Федерального собрания.
ВАДИМ Ъ-БАРДИН