Мысль о том, что все зло в России — от иностранцев, видимо, настолько глубоко укоренилась в умах, что лидеры многих регионов считают борьбу с ними одной из своих первейших задач. Причем провинция в этом вопросе уступать центру не намерена: в списке субъектов федерации, где введены разного рода ограничения для иностранных граждан, значатся не только обе столицы, но и многие другие территории — от Северного Кавказа до Сибири.
Инициатором "великого почина" по введению ограничений для иностранцев и лиц без гражданства стал мэр Москвы Юрий Лужков. В феврале 1993 года его первая попытка взять под контроль поток приезжих оказалась неудачной из-за неуступчивости Моссовета, однако через девять месяцев, когда Моссовет был распущен, помешать мэру ввести наконец особый порядок пребывания в столице для неграждан России не смог уже никто. Примеру московского коллеги тотчас последовал мэр Петербурга. Правда, профессор-юрист Собчак решил не ограничиваться борьбой с иностранцами вообще, а развил инициативу — до требования регистрироваться в органах милиции всех граждан России, прибывающих в Петербург, но не имеющих счастья являться его постоянными жителями.
Вслед за столичными градоначальниками за иноземцев взялось и руководство регионов: в 1994 году аналогичные нормативные акты были приняты в Якутии, Краснодарском крае (который тогда возглавлял нынешний министр по делам национальностей Николай Егоров), Ростовской области, а в нынешнем году сезон охоты на иностранцев открыла Ярославская облдума. Главные положения всех этих документов в основном совпадают: лица, не являющиеся гражданами России, по приезде в указанные местности обязаны зарегистрироваться, заплатить регистрационный сбор и периодически обивать административные пороги с нижайшей просьбой разрешить продлить свое пребывание. Разумеется, местные власти имеют право отказывать в регистрации. Разумеется, "нарушителей конвенции" выдворяют за пределы субъекта федерации. Но даже этими административными изяществами дело не ограничивается: авторы некоторых документов, отличающиеся более развитой фантазией, добавляют и более экзотические положения — например, о получении гостями спецприглашений или о необходимости соблюдать местные нравственные нормы. До визового режима пока дело не дошло, но лиха беда — начало.
Хотя невыполнение законов самими законодателями стало для России уже традицией, авторы "антииностранных" актов, похоже, ставили себе целью одним махом нарушить как можно больше разных правовых документов. Начав с международного права (граждане дальнего зарубежья вынуждены теперь кроме российской визы получать еще по сути и отдельные визы для каждого региона), региональные начальники без лишнего шума ревизовали все договоренности о свободе передвижения в рамках СНГ и даже собственную Конституцию, вроде бы провозглашающую право граждан России на свободу передвижения и выбора места жительства.
Естественно, все запретительные акты по старой советской традиции принимаются местными властями "по просьбам трудящихся": ростом преступности многие регионы обязаны именно "гастролерам", и строгий контроль за приезжими, по задумке регионального начальства, должен серьезно оздоровить криминогенную обстановку. Однако реального эффекта никакого нет, и хотя в первые недели после вступления в силу подобных документов власти действительно бодро рапортуют о достигнутых успехах в деле отлавливания неучтенных иностранцев, через пару месяцев их энтузиазм обычно иссякает. Единственное, что плодит подобный административный раж, так это коррупцию в самих "регистрирующих органах", которые становятся волею судеб последней инстанцией, решающей сложную дилемму — "когда нельзя, но очень хочется, то если очень попросить, то все-таки можно"...
ДМИТРИЙ Ъ-КАМЫШЕВ, МАКСИМ Ъ-ЖУКОВ