Главной темой публикаций западной прессы, посвященных проблемам антикварного рынка, в этом месяце стало обсуждение итогов прошлого сезона, подведенных недавно отдельными фирмами и национальными корпорациями. Общий тон довольно оптимистичен. Особенно в Англии, Германии и США. Наиболее сложной ситуация рисуется во Франции. По мнению экспертов, это связано с каверзами французского законодательства, замедляющими включение французского антикварного рынка в международный процесс. Что полезно принять к сведению и нам.
Французский антикварный рынок по своей структуре принципиально отличается от рынков других стран, ориентирующихся на британскую модель и стремящихся к главенству частной аукционной деятельности и интеграции. Международные лидеры Sotheby`s и Christie`s — наиболее яркий тому пример. Во Франции же частная аукционная практика практически запрещена, право вести аукционную деятельность государство предоставляет только комиссар-призерам. Число их ограничено, на манер британской палаты лордов, и определяется количеством административных округов. Правда, одной комиссар-призерской лицензией могут совместно владеть несколько человек (так называемые ассоциации комиссар-призеров). Проведение аукционов для комиссар-призеров не только право, но и административная обязанность. Часто не совсем престижная — ведь с аукционов продается не только искусство, но и конфискованное имущество (для чего собственно и была некогда создана эта должность). Конечно, этим занимается не мэтр Таян — без иерархии дело не обошлось. Аукционеры, специализирующиеся на продаже произведений искусства, — на вершине. Однако и они должны вести аукционы не самостоятельно, а только через Hotel Drouot — обладателя государственной монополии на организацию аукционов на художественном рынке.
Схема не из простых. Но французы к ней привыкли. Одобрения же нефранцузов не требуется. Иностранным аукционным домам во Франции торговать попросту запрещено. Даже могучим Sotheby`s и Christie`s. Эти фирмы держат во Франции свои представительства, однако аукционы имеют право проводить только в административно независимом Монако. Брюссельская комиссия считает такое положение дел противоестественным. Но все попытки его исправить натыкаются на неразрешимые административные проблемы. Единственная возможность для иностранных фирм комфортно чувствовать себя на французской почве — это войти акционерами с большим пакетом акций в какое-нибудь французское общество. Но мало кого из иностранцев такой вариант устроит.
Не спешат во Францию и иностранные покупатели. В целом им здесь при прочих равных условиях приходится из-за различных налогов платить на 6% больше, чем в Англии. Основная причина — налог на импорт, введенный в 1991 году. Неуютно чувствуют себя здесь и владельцы, решившие расстаться со своими сокровищами. В Англии, например, наследник коллекции старинного искусства, поставив свои вещи на аукцион, может избегнуть 3-процентного налога на право наследования. Французское же законодательство такой возможности не предоставляет. Поэтому большие иностранные коллекции чураются Франции, что никоим образом не может способствовать притоку на французский рынок новых и качественных вещей.
Все эти обстоятельства губительно сказываются на французском антикварном бизнесе. Франция выходит из затяжной рецессии начала 90-х куда медленнее, чем ее соседи из-за Рейна и с той стороны Ла-Манша. Как считает мэтр Жерар Шампэн, президент Национального совета комиссар-призеров, во Франции, в отличие от Англии и Германии, возрождение антикварного рынка еще только ожидается. Но итог прошлого года плачевным назвать нельзя — общая сумма продаж на французских аукционах впервые поднялась выше 8 млрд франков (сюда, впрочем, входят коллекционные машины и индустриальные объекты). По сравнению с прошлым годом она увеличилась на 4% (в 93-м рост был больше — 7%).
Так что темпы возвращения к вожделенному уровню периода расцвета ударными не назовешь. В немалой степени это связано со сменой приоритетов спроса. Грандиозные обороты рубежа 1990-х получались в основном за счет спекулятивных сделок с импрессионистами и современным искусством. Наиболее же престижные продажи 1994-го связаны с сектором старых мастеров. Среди фаворитов сезона — "Две собаки, отдыхающие под деревом" Якопо Боссано, проданные мэтром Таяном за 12,4 млн франков, "Иоанн Креститель" Жоржа де ла Тура, приобретенный на льготных условиях французским государством на аукционе в Монако 2 декабря за 11,1 млн франков, и "Свадебные пляски" Питера Брейгеля Младшего, проданные всего лишь за 2,9 млн франков в ноябре в Версале мэтрами Перреном, Руайером и Лажонессом.
Однако обзор французского художественного рынка был бы не полон, если бы мы не упомянули частных специализированных галерей. Ведь именно они, а отнюдь не аукционеры, пользуются во Франции наиболее высоким авторитетом. Самые фешенебельные из них находятся на парижской улице Фобур Сент-Оноре. Престижнейшие — галереи Aaron, Jean Lupu, специализирующиеся на продаже живописи и коллекционной мебели XVIII века, Aveline — картины и старый китайский фарфор, Maurice Segoura — мебель и фарфор самого высокого коллекционного класса. Есть здесь и галерея, специализирующаяся на русском искусстве (на старом русском фарфоре), — Popoff & Co, руководимая сейчас семьей Baruch. Вместе с букинистической галерей "Санкт-Петербург" Лампера, галереей Дженичева и Басмаджана она едва ли не исчерпывает сектор русского искусства на сегодняшнем французском рынке.
Для старожилов Сент Оноре прошлый год был более успешен, чем для аукционеров. Однако и они сетуют на затянувшуюся рецессию, изменившую образ некогда фешенебельной улицы, куда раньше допускался только элитный товар. По мнению профессионалов, это новое соседство — иллюстрация сегодняшнего положения антикварного бизнеса во Франции.
Как ни странно на первый взгляд, французская ситуация впрямую касается и нас. Не только в смысле показательного примера — вот, мол, к чему приводит антикварный рынок жесткий государственный контроль и изоляционистская политика — но и куда более непосредственным образом. Затянувшаяся рецессия вынуждает французских антикваров искать новых контактов, а также снижать цены. Пока это не касается самых престижных галерей. Но мелкие торговцы, а также созданные ими профессиональные организации охотно идут на контакт с российскими антикварами. Свидетельство тому — все увеличивающийся поток дешевых французских бронз и прочих вещей на наш рынок. Не проще ли их ценителям съездить во Францию, чем покупать за две цены у нас?
НАТАЛИЯ Ъ-СИПОВСКАЯ