Как сообщал вчера Ъ, 2 марта в Алма-Ате состоялось подписание промежуточного (на срок до 4 лет) соглашения по проекту разработки Карачаганакского нефтегазоконденсатного месторождения на северо-западе Казахстана между правительством этой республики и компаниями-подрядчиками — British Gas (BG), Agip и РАО "Газпром". Теперь компании получили возможность приступить к работам на месторождении. После выполнения промежуточного договора предполагается подписание основного контракта со сроком действия 40 лет. О подробностях этого одного из крупнейших в СНГ нефтегазовых проектов, который, впрочем, имеет все шансы быть нереализованным, рассказывает собственный корреспондент Ъ в Алма-Ате ТАТЬЯНА БУРЧИЛИНА.
История проекта началась в 1992 году, когда BG и Agip представили властям Казахстана совместное конкурсное предложение на разработку Карачаганкского месторождения. 1 июля 1992 года было объявлено, что они выиграли конкурс и получили эксклюзивное право вести переговоры по разработке Карачаганака. Тогда же стало очевидно, что без РАО "Газпром" эффективно разрабатывать месторождение невозможно. В результате "Газпром" получил приглашение войти в группу подрядчиков. Однако трех лет работы над проектом оказалось недостаточно для подписания окончательного договора по эксплуатации Карачаганака в течение 40 лет, как это было первоначально запланировано, и казахстанская сторона была вынуждена, по словам представителя государственной холдинговой компании "Казахгаз", в ультимативной форме потребовать от подрядчиков подписания документов, дающих возможность начать работу на месторождении. Дело в том, что казахские власти были всерьез обеспокоены проблемами, возникшими с Тенгизским месторождением и Каспийским трубопроводным консорциумом, а также падением добычи на Карачаганаке с 4 млн т нефти и 167 млн куб. м газа в 1991 году до 1 млн т и 37 млн куб. м соответственно в 1994-м и разрушением заброшенных скважин. Задача состояла в том, чтобы вынудить партнеров начать вкладывать деньги и таким образом отрезать им пути к отступлению. Если бы это не удалось, Казахстан, возможно, отказался бы от услуг этих подрядчиков и начал поиск новых. Перед лицом такой угрозы Agip и BG срочно выработали временное соглашение, рассчитанное на срок до 4 лет. При этом, судя по всему, самой большой проблемой стало согласие "Газпрома". По словам главного исполнительного директора BG Седрика Брауна, переговоры шли крайне тяжело и до последнего момента сохранялась опасность их срыва. Как недовольство российской стороны условиями соглашения можно расценивать тот факт, что появившуюся в Алма-Ате с двухдневным опозданием делегацию "Газпрома" возглавлял не председатель правления Рем Вяхирев, а его заместитель Валерий Ремизов, что не соответствовало уровню представительства других сторон. Несговорчивость "Газпрома" на переговорах вполне объяснима. Добыча на месторождении началась в 1984 году, когда оно находилось в ведении ПО "Карачаганакгазпром", входившего в состав "Газпрома", который совместно с правительством Казахстана в 1990 году пригласил BG принять участие в разработке месторождения. После распада СССР оно перешло в ведение "Казахгаза", и "Газпром" оказался вне игры, освободив поле для BG, объединившегося в сентябре 1991 года с Agip для совместных действий в подряде. По некоторым сведениям, "Газпром" пытался во время переговоров получить значительную компенсацию за средства, вложенные в разведку и разработку месторождения в 80-е годы. Очевидно также, что РАО хочет извлечь максимальную прибыль из своего монопольного положения. Дело в том, что казахстанская сторона не имеет средств ни для самостоятельной разработки месторождения, ни для строительства перерабатывающих мощностей, а огромный долг Казахстана России лишает "Казахгаз" возможности оплачивать транспортировку и переработку продуктов добычи на Оренбургском комбинате (пока это единственная схема, способная обеспечить рентабельность проекта). Именно по этой причине "Казахгаз" практически уступил поле деятельности подрядчикам и лишь представляет интересы республики как заказчик.
Временное соглашение дает право подрядчикам немедленно начать работу на месторождении. Основной их задачей в ближайшие годы будет доведение добычи до уровня 1991 года, а также повышение ее экологической и технологической безопасности. Для этого предполагается инвестирование подрядчиками до $80 млн ежегодно, которые будут возвращены "Казахгазом" из доходов от продажи причитающейся ему доли продукции. Предполагается, что вся эта работа завершится уже в текущем году, после чего будет подписано окончательное соглашение на 40 лет, регулирующее отношения между инвесторами и Казахстаном, внутри группы инвесторов, а также детализирующее план развития месторождения. Кроме того, оно должно содержать принципиальное решение проблемы транспортировки и экспорта продукции, без чего, как справедливо утверждают представители BG и Agip, невозможно заключение долгосрочных договоров, которые оправдывали бы крупномасштабные инвестиции. Судя по всему, надежда на помощь "Газпрома" в строительстве через Россию газопровода является одной из основных причин приглашения его в консорциум. Согласно предварительным оценкам и договоренностям, общий объем капиталовложений в месторождение должен составить $10 млрд, а прибыль за 40 лет — около $40 млрд без учета инфляции. Из них 85% получит Казахстан, а остальное — подрядчики в следующей пропорции: по 42,5% BG и Agip и 15% — "Газпром". Известно однако, что подрядчики стремятся увеличить свою долю в общей прибыли до 20%. Предусматривается также, что после строительства на месторождении НПЗ 4 млн т жидких продуктов будут стабилизироваться в Казахстане для последующего самостоятельного экспорта, а до 10 млн т — поступать на Оренбурсгкий комбинат, в чем и состоит основной интерес "Газпрома" в этом проекте.
Эксперты отмечают, что осуществление долгосрочных планов участников проекта проблематично по многим причинам. Помешать могут технологическая сложность месторождения, нерешенность вопроса транспортировки продуктов, а также жесткая позиция "Газпрома", играющего на своей монополии на переработку сырья. С этой позицией не может согласиться казахстанская сторона, которая считает требования РАО чрезмерно завышенными. Весьма вероятно, что данный проект может постичь судьба соглашения Казахстана с Chevron, связавшего республику серьезными обязательствами и пока не принесшего никакой прибыли.