Для получения господдержки не нужно быть эффективным — достаточно быть российским
Послание Бориса Ельцина Федеральному собранию стало первым сигналом того, что власти готовы кардинально сменить ориентиры экономической политики — и перейти от максимальной открытости экономики к защите интересов национальных производителей. Было бы по меньшей мере наивно ожидать, что эта идея не будет подхвачена парламентом. Прошедшие парламентские слушания "О мерах по защите внутреннего рынка" (о них Ъ вчера уже писал) показали энтузиазм, с которым власти готовы реализовать пожелания президента и защитить любого российского производителя. Это и неудивительно — забота о политическом выживании оттесняет на второй план экономический расчет.
Всем сестрам — по серьгам
Наиболее простое и поэтому не совсем верное объяснение всплеска интереса властей к идее защиты национальной промышленности — ярко выраженная цикличность экономической политики правительства. Каждый год власти озабочены поиском методов, которые прежде еще не употреблялись в борьбе с экономическим кризисом, — биржи, банки, борьба с инфляцией и, наконец, протекционизм по отношению к национальной промышленности. Более того, если судить по результатам парламентских слушаний "О мерах по защите внутреннего рынка", власти намерены прибегнуть к чисто российской форме протекционизма — защитить абсолютно всю промышленность. Вместе с тем при выборе того или иного способа реанимировать национальную экономику весьма существенно сказываются политические факторы.
В первоначальный период экономических преобразований президент и правительство вполне могли себе позволить совершенно не прислушиваться к мнению оппозиции и следовать только ортодоксальным рецептам международных финансовых организаций. В сущности, вся экономическая политика 1992-1993 года была направлена на поощрение импортеров: постоянно снижающийся реальный курс рубля в сочетании с непозволительно большим для технологически отсталой промышленности ростом цен на сырье привел к тому, что доля импорта в структуре конечного спроса увеличилась почти вдвое, превысив 50% (а по отдельным товарам 75%). Именно это — завышенный курс национальной валюты и вызванная им неконкурентоспособность промышленности — составило основной пункт критики правительственного курса Григорием Явлинским. Он считает, российская промышленность в результате действий правительства Егора Гайдара едва ли не полностью потеряла шанс закрепиться на внешних рынках.
Правда, необходимо заметить, что правительство все же делало попытки защитить некоторые отрасли промышленности — автомобилестроение и самолетостроение. Однако ирония ситуации состоит в том, что, установив заградительные пошлины на, например, импортные самолеты и комплектующие, правительство вызвало ожесточенное недовольство авиакомпаний, которые прибегли к следующим аргументам: ситуация, из-за старения самолетного парка, чревата потерей имеющихся позиций на рынке авиаперевозок. Поэтому вслед за увеличением импортных пошлин правительство вынуждено было принимать множество решений по освобождению от них в индивидуальном порядке. Строго говоря, потенциальные импортеры западной техники и не испытывали особых проблем с получением льгот. "Если нам надо, мы точно так же добьемся снижения пошлин на импортные авиадвигатели", — заявил корреспонденту Ъ сотрудник ульяновского АО "Авиастар" после того, как подобное решение было принято в отношении производителей Ил-96М. Точно так же к защитным действиям правительства можно с полным основаниям отнести административное сдерживание цен на энергоносители или разнообразные попытки искусственно стимулировать спрос на продукцию машиностроения, создав государственные лизинговые компании.
Полностью же сменить экономическую тактику правительство заставили несколько обстоятельств. Прежде всего, и Кремль, и Белый дом не могут сбрасывать со счетов фактор выборов: промышленный директорат потенциально способен не только к политической самоорганизации (что уже достаточно серьезно), но и к значительному влиянию — через лояльные трудовые коллективы — на исход выборов в индустриальных регионах. Это вынуждает исполнительную власть действовать не в качестве центра экономической политики, но предвыборной команды президента. Однако арсенал традиционных для России средств завоевания голосов избирателей практически исчерпан: бюджетно-финансовый кризис существенно ограничивает возможности правительства по прямому финансированию неэффективной промышленности. В этих условиях совершенно неизбежен был переход к формально бесплатным методам помощи вроде становящейся основополагающим элементом национальной экономической стратегии круговой защиты промышленности.
Бесплатный сыр бывает только в мышеловке
То, что российское правительство решило прибегнуть к активной протекционисткой политике, с точки зрения мирового опыта не является экстраординарным событием. Тем более что набор мер в рамках такой политики весьма традиционен: повышение средней ставки импортных пошлин с нынешних 11% до 14%, возможность введения количественных квот на импорт и введение антидемпинговых процедур. Все они помимо внутренних задач решают и некоторые внешние. Повышение ставок импортных пошлин, например, ставит Россию в удобную позицию на переговорах с ГАТТ-ВТО: правительство теперь может идти на уступки в обмен на прием в эту организацию. Точно так же возможность введения Россией антидемпинговых санкций создает "противоядие" на аналогичные процедуры против России.
Можно предположить, что особых возражений такая позиция у контрагентов российского правительства не вызовет. Международные финансовые организации больше озабочены либерализацией национального экспортного режима (прежде всего, разумеется, сырьевого). Судя по последним заявлениям властей, они готовы пойти на такой шаг из-за боязни потерять крупные кредиты. Торговые партнеры России тоже останутся достаточно равнодушны: при значительной зависимости России от импорта западные компании в гораздо меньшей степени заинтересованы в восточном рынке. Однако ужесточение условий импорта неизбежно вызовет негативную реакцию внутри страны. И подтверждений этому уже сейчас предостаточно. Юрий Лужков выступил с заявлением: предполагаемое повышение таможенных сборов вызовет продовольственный кризис не только в столице, но и в других крупных городах.
Строго говоря, отголоски такого рода дискуссий были слышны и на парламентских слушаниях, общий девиз которых был "защита национального производителя безусловно необходима". Иногда складывалась курьезная ситуация: один оратор призывал установить высокие пошлины на товар, поскольку он конкурирует с его производством, а выступающий следом ратовал за снижение, поскольку этот товар используется в его производстве. Можно лишь предполагать, какие споры развернутся между регионами: российские расстояния вполне могут послужить основанием для введения дифференцированного таможенного тарифа.
Впрочем, так или иначе, но о предстоящем закрытии экономики можно говорить, уже не употребляя сослагательного наклонения. Вопрос лишь в том, насколько долго оно продлится. Официальная позиция Министерства экономики состоит в том, что жесткий и всеобщий протекционизм вводится на 4 года. Объяснение этого весьма просто: поскольку правительство официально отказалось от так называемой селективной структурной политики, то поддерживать, в том числе и прямой финансовой помощью, нужно всех. По истечении четырех лет защита может быть пролонгирована еще на 4 года, но уже только для тех отраслей, которые действительно будут нуждаться в этом. Положительный момент в действиях властей всего один: правительство, по крайней мере на словах, решило отказаться от роли верховного судии и решать, какая из отраслей имеет право на существование, а какая нет.
Отрицательных последствий гораздо больше. Прежде всего, вызывает сомнение исходный тезис властей — "закрытие рынка приведет к тому, что неудовлетворенный спрос начнет удовлетворятся национальной промышленностью, которая получит инвестиции за счет притока частных капиталов". Нет никаких оснований говорить о том, что поток капиталовложений окажется достаточным для переоснащения под "спросовые ограничения" отсталой национальной экономики. Надежды же правительства на то, что меньше чем за 5 лет сформируются конкурентоспособные отрасли, совершенно безосновательны. Как показывает мировой опыт, на это уходят десятилетия, причем фактор государственной опеки оказывает гораздо меньшее влияние, чем ему приписывается. Более того, все может произойти с точностью до наоборот: однажды оказанная помощь будет бесконечно рождать спрос на все новую и новую поддержку (отечественных примеров такого рода более чем достаточно). Разорвать же этот порочный круг не всегда удается даже куда более решительным правительствам.
ВЛАДИСЛАВ Ъ-БОРОДУЛИН