Если верить средствам массовой информации, государственная политика в области культуры ограничивается лишь вопросами реституции и выделением дотаций на некоммерческие проекты. Тем не менее исполняются и вполне традиционные обязанности государства по поддержке памятников архитектуры и историко-культурных заповедников — однако понятно, что постановки памятника под госохрану, незначительных денежных влияниями и поддержки краеведческого энтузиазма недостаточно. Новая концепция охраны исторического наследия разработана НИИ культурного и природного наследия Министерства культуры и Академии наук России.
Институт, организованный три года назад по инициативе Дмитрия Сергеевича Лихачева, призван заниматься, как это видно из названия, проблемами культурного наследия, историческими и природными заповедниками, то есть значительной частью государственного богатства, до сих пор остающейся лишь бременем для бюджета — правда, не слишком тяжким. Тем не менее Соловки, русская Арктика, старые уральские рудники, провинциальные усадьбы, монастыри, Старосмоленская дорога и Каргополь — столь же важные для национальной культуры объекты, как Эрмитаж и Большой театр.
Разработанная институтом концепция уникальных историко-культурных и природных территорий предлагает, как кажется, вполне реальный и разумный подход к решению проблем, связанных с охраной памятников и сохранению культур малых народов. Вкратце суть ее такова: под государственной опекой должен оказаться на единичный исторический или архитектурный памятник, не национальный парк-заповедник, а вся окружающая их территория, причем не как заповедная зона, для которой существует строгая система ограничений, а как естественно сложившаяся природно-историческая среда плюс население этой территории, сохранившее исторические обычаи, традиционный бытовой уклад и систему землепользования. Статус уникальной территории поможет комплексно решить вопросы охраны и рационального использования памятников, экологические и социальные проблемы.
Пример такого подхода — остров Валаам, где более или менее мирно соединены интересы православной церкви, местного карельского населения, туристических агентств и служб охраны природы. В Карелии, кстати, принят закон об уникальных исторических природно-ландшафтных территориях, управление которыми осуществляет дирекция этих территорий, куда входят юристы, экономисты, этнографы, экологи, и именно этот орган управления определяет программу экономического развития территории. Естественно, для каждой уникальной территории разрабатывается собственная программа, поскольку жизнь поселений поволжских немцев существенно отличается от жизни поморских сел, а исторический памятник Поле Куликово должен существовать в ином режиме, чем, например, вологодский кремль. Таким образом, институт предложил новую региональную политику, заключающуюся в "специализации ряда регионов на сохранении и использовании природного и культурного наследия".
Со своей программой институт знакомит региональные органы управления, там ее воспринимают с разной степенью сочувствия, широкому обсуждению она не подвергалась. Вряд ли о ней узнали бы и в Ъ, если бы не напечатали 28 января материал об анкете "Ваше мнение о нравственной деградации молодежи под воздействием современной культуры". Эта странная анкета поступила на рецензирование в социологическую службу "Комкон-2" от одного из думских комитетов. На экземпляре анкеты, находящемся в редакции, указано, что она разработана именно российским НИИ культурного и природного наследия, однако дирекция института сообщила, что никто из сотрудников подобной анкетой не занимался, поскольку в сферу интересов академического НИИ входят вопросы сохранения культурного наследия, а не уличение СМИ в аморальности.
ОЛЬГА Ъ-КАБАНОВА