ЭПИГРАФ"О счастье,
Что в мир мы явились позднее, чем предки"...
Саша Черный.ЭПИГРАФ
"Ялтинская конференция была конференцией войны и победы в этой войне. Это была встреча, во время которой ее участники попытались представить себе возможный мир и построить его. Не было никаких переговоров о каком-либо разделе мира." Такими впечатлениями о крымской встрече лидеров трех великих держав, закончившейся ровно 50 лет назад, делился бывший посол США в СССР Аверелл Гарриман. Цитировать американского визави товарища Сталина (а посольство США располагалось некогда как раз напротив Кремля — в нынешнем здании АО "Интурист" архитектора Жолтовского) чрезвычайно любили историки советской поры. Тем самым они развенчивали "бытовавший в западной историографии миф" о некоем сговоре вождей.
Хотя не одной лишь западной историографией подмечено, что политикам дележ мира имманентен по самой их сути. Причем всем — от "неразумных хазар" и охваченных жаждой странствий викингов и до современных гладстонов, дизраэлей, меттернихов и горчаковых. В ХХ веке мир делили трижды. Версальский раздел не протянул и 20 лет, приведя лишь к тому, что униженная Германия поверила первому встречному, обещавшему ей возрождение, славу и мировое господство — Адольфу Шиккельгруберу. И тот, движимый незатейливой ефрейторской логикой, поначалу решил мир переделить (на время). В этом начинании он нашел неожиданного (для прочих) союзника. Еще недавно активно разоблачавшие "инсинуации западной историографии", "вдруг" в нужном месте и в нужное время обнаружили карту второго раздела мира — за подписью верного соратника г-на Шиккельгрубера г-на Риббентропа и тов. Молотова. Последний, правда, почему-то расписался латинскими буквами. Это обстоятельство было последней зацепкой любителей развенчивать западные мифы: дескать, не мог тот, кого старые товарищи по партии называли за глаза "железной задницей", знать иностранных букв. Хотя зря они на Вячеслава Михайловича грешили — он еще и не такое знал.
Наконец, Крым. Черчилль, у которого предвыборные проблемы были еще впереди, доживавший последние недели жизни Рузвельт и Сталин, у которого особых проблем уже не было (и не предвиделось), на первый взгляд, собрались под сенью олеандров в старинной резиденции российских императоров лишь для того, чтобы говорить о мире. Однако дуализм русского понимания слова "мир", как известно, выказал еще граф Толстой в названии знаменитого романа. И в Левадии говорили не только (и не столько) про "миръ" (как "невойну"), сколько про "миръ" (как общество). Вожди порешили созвать первую конференцию Объединенных наций и условились положить в основу деятельности ООН принцип единогласия постоянных членов Совета безопасности — великих держав. Сей почетный титул получили не только СССР, США, Великобритания и Китай, но и возвращенная в лоно великих Франция.
Франция и поныне помнит о великодержавии. Но если в 1945 году "большая тройка" скидывались ей на оккупационную зону в Германии (вернее, скинулись Великобритания и США), то теперь французские "делянки" находятся в иных местах. В частности, в традиционной сфере французских интересов — в Алжире. Франсуа Миттеран на закате карьеры отважился на широкомасштабный план (под стать его прочим починам — например, амбициозному строительству в Париже) созыва международной конференции по мирному урегулированию в Алжире, спонсируемой ЕС. Драма там разразилась после того, как власти посчитали недействительной победу исламского Фронта спасения на выборах 1992 года. С тех пор в угаре исламского экстремизма сложили головы более 30 тыс. чел. Несмотря на это, миротворческий почин Миттерана пришелся не всем по душе. Не по душе он, в частности, премьеру Эдуарду Балладюру. Тот уже намекнул, что Алжир, где французы правили 132 года, и откуда они затем столь бесславно ретировались — не лучший объект приложения усилий. Ибо там о французах сохранились не лучшие воспоминания. И ни власти, ни тем более исламские экстремисты не хотят импортировать миротворчество из Европы. Впрочем, Балладюра как "кандидата #1" на пост президента можно понять: он опасается, что последствия эффектного шага Миттерана придется разгребать уже ему, если Франция в Алжире опять увязнет.
В Ялте в 1945 году "большая тройка" решала и дальневосточный вопрос. Рузвельт очень хотел, чтобы Сталин ввязался в войну с Японией. И тот обещал, но не задаром: Москва оговорила status quo Монголии, тогда уже усердно строившей социализм, "минуя капиталистическую стадию развития". Оговорено было и восстановление прав СССР, "нарушенных Портсмутским мирным договором 1905 года" (когда Японии отошел Южный Сахалин), и передача Советскому Союзу Курильских островов. Правда, потом Сталин несколько увлекся и в самые последние дни войны с Японией заодно оккупировал и Южные Курилы. Как теперь утверждают, он даже мечтал войти в Токио, но "отца народов" вовремя тормознули из Вашингтона. А ни одно из советских территориальных приобретений на Дальнем Востоке не нашло пока закрепления в виде соответствующего договора. Прежние соратники по "большой тройке" теперь скромно стоят в стороне, предоставив Москве и Токио возможность разбираться с глазу на глаз. И территориальная проблема уже давно стала главным препятствием развития их отношений. На этой неделе в Японии, кстати, опять отмечали День "северных территорий", посчитав, что полувековой юбилей канувшей в Лету "ялтинской системы" — отличный повод для начала нового витка борьбы за "восстановление исторической справедливости".
Олег Сосковец, побывавший недавно в Стране Восходящего Солнца, предусмотрительно избегал дискуссий на столь деликатную тему, уступив это сомнительное удовольствие коллеге Козыреву. Но коллега, разумеется, тоже не в восторге от такой перспективы. Ибо понятно, что как только он заикнется в Токио насчет территориальной проблемы (причем безразлично, что именно он скажет, а в Японии его спровоцируют на этот разговор), как в российской Госдуме поднимется страшный шум: дескать, опять этот Козырев "распродает Родину". Поэтому относительно сроков визита министра в Японию МИД высказывается крайне туманно. Некоторые же действия самого Андрея Владимировича демонстрируют, как ему не по душе вообще туда ехать. Вот недавно газета "Сегодня" опубликовала кусочек мемуаров Козырева. Как правило, за такого рода произведения дипломаты принимаются после отставки (и козыревские "былое и думы" уже породили на сей счет досужие предположения), так в газету попал именно "японский сюжет" — о том, как Токио хотел-хотел, но так и не купил у Горбачева Южные Курилы за $28 млрд.
Разумеется, в Ялте и речи не могло идти о том, чтобы Германия или Япония стали членами СБ ООН. Зато теперь обе страны на правах ведущих держав вошли в элитарный "клуб Рамбуйе" ("семерка"). А ФРГ по праву считают одним из столпов новой — "пост-ялтинской" — системы европейской безопасности. И в эти дни Гельмут Коль навестил заокеанского соклубника Билла Клинтона. Говорили примерно о том же, о чем их предшественники в Ливадии — о судьбах мира (как "невойны"), точнее, Европы и расширении НАТО. Еще точнее — о России. Оба сошлись на том, что третьего друга — Бориса Ельцина — надо поддерживать и впредь, ибо, как было замечено в совместном заявлении, тот "никогда не давал повода для того, чтобы ему не верить". И впрямь, он с самого начала повел себя как "честный малый" и, встретившись в 1992 году с Джорджем Бушем, без обиняков признался: "По количеству ядерных зарядов мы повели себя как бесчестные люди. Так воспитаны. Обманули по количественному составу армии и обещанному сокращению. Специально занизили состав вооруженных сил, чтобы фактическое сокращение было меньше обещанного". Разумеется, это он не о себе — о предшественниках.
А еще в Ялте тов. Сталин очень просил, чтобы в будущую ООН все 15 советских республик вошли на правах полноправных членов. Но тут даже питавший определенную симпатию к тов. Сталину Рузвельт пошел лишь на то, чтобы в число 50 участников (стало быть, и учредителей ООН) апрельской конференции в Сан-Франциско вошли, кроме СССР, Белорусская и Украинская ССР. Зато теперь тов. Сталин может спать спокойно: все 15 республик — стали членами ООН.
Советско-американское противостояние, как выразился герой "Бури в Пустыне" , а затем глава объединенного комитета начальников штабов США Колин Пауэл, — это что-то вроде "двухполюсного замка на весь мир, и во многих отношениях это способствовало сохранению мира. Сейчас этот замок снят. Новые тектонические пласты передвигаются под нами, вызывая нестабильность". Нестабильность эта может побудить к новому переделу — на "миръ", где царит "миръ", и "миръ", где его нет и от которого хочется отгородиться. И пока первые в поисках новых точек опор устремились в НАТО, вторые тихо собрались в Алма-Ате, балансируя на поплывших под ногами "тектонических пластах" — Абхазия, Осетия, Карабах, Чечня, Ингушетия, Приднестровье, Таджикистан... Что дальше? Вопросом уже озадачились. Ответ еще не нашли.
ГЕОРГИЙ Ъ-БОВТ, НАТАЛЬЯ Ъ-КАЛАШНИКОВА