Выступление Андрея Козырева в Госдуме
Министр — депутатам: все хорошо, но могло быть и лучше
Москва начала подводить итоги чеченской операции — материальные, внутриполитические, дипломатические. Но если выводы по первым двум категориям еще только предстоит сделать спецкомиссии Совета безопасности, то влияние войны на внешнеполитический имидж России в общих чертах уже проанализировано. С анализом вчера выступил в комитете Госдумы по международным делам Андрей Козырев.
Анализ реакции на чеченскую кампанию, по мнению министра, приводит к следующим выводам. Во-первых, ни одна страна мира не поставила под сомнение территориальную целостность России и не признала Дудаева. При этом основные партнеры России определили все происходящее как вооруженный мятеж. А как заявил Козырев, "ликвидация очага такого мятежа является не только правом, но и международным обязательством". Оно, подчеркнул Козырев, даже закреплено в так называемом Кодексе поведения государств — членов ОБСЕ.
Во-вторых, министр считает, что "проверку на прочность" выдержали партнерские отношения России с ведущими мировыми державами, что было подтверждено в ходе его встреч с госсекретарем США Уорреном Кристофером, главой МИД ФРГ Клаусом Кинкелем и генсеком ООН Бутросом Бутросом-Гали. Со многими лидерами поговорили по телефону. В результате пропагандистско-дипломатических акций Москвы ни одна страна Запада не намерена вводить в отношении России экономические санкции, несмотря на порой мощное давление со стороны общественного мнения (правда, надо отметить, что намерение ЕС отложить подписание промежуточного соглашения о партнерстве с Россией из этой картины выбивается).
Касаясь скандального эпизода с министром обороны ФРГ Фолькером Рюэ, резко отозвавшемся о Павле Грачеве, глава МИД отметил: "Рюэ высказывается иногда не так, как канцлер Гельмут Коль и министр иностранных дел Клаус Кинкель". А комментируя оскорбления Сергея Ковалева и Сергея Юшенкова Грачевым, Козырев сказал: "Для людей, возвращающихся из района конфликта, это понятно и объяснимо".
Понимание проблемы, по словам министра, проявили Китай и Индия. Что же касается исламских государств, то большинство из них "заняло весьма выдержанную позицию", что стало результатом регулярных контактов с ними. Правда, отметил министр, в ряде стран и Запада, и Востока "выявились силы, пытающиеся муссировать разного рода недобросовестные домыслы, в том числе и об изменении характера режима в России". Но, видимо, именно "недобросовестность" этих домыслов и позволила министру не акцентировать на них внимание думского комитета.
Впрочем, критика России за чрезмерное применение силы в Чечне сама по себе (как не запрещенная международными нормами), по мнению Козырева, имеет право на существование.
Но это, отметил глава МИД, тема отдельного разговора: "Надо спокойно и тщательно разобраться во всем, а затем мы поделимся своими оценками с партнерами". В подходе к проблеме нарушения прав человека в Чечне нужен, как он выразился, "прагматизм". По словам министра, Москва обладает почти всеми фактами о нарушениях. Значит, международные наблюдатели ничего нового здесь не откроют, а их направление в Чечню есть "нерациональные использование потенциала международных организаций". То же самое касается и посредничества — посторонние не нужны. "Кто может сделать больше Черномырдина, который целые дни проводит с представителями различных политических сил Чечни и ищет подходы?" — вопрошал министр. Вот на мирном этапе конфликта советчики со стороны смогут развернуться — начать, например, поставки в Чечню компьютеров, или же, "следуя отработанным формам взаимопомощи в рамках СБСЕ", устраивать семинары и раздавать литературу о том, как создавать законные органы власти. И в этих областях у России и ОБСЕ "очень большое поле для взаимодействия". По мнению министра, тщательного анализа требует тот факт, что ход операции был практически полностью открыт для освещения — во всем мире в таких случаях вводят цензуру и ограничивают доступ "посторонних". В качестве примера министр привел действия США во время подавления беспорядков в Лос-Анджелесе.
Что касается реакция стран СНГ на события в Чечне, то она оказалась "взвешенной и дружеской" — на официальных заседаниях и встречах вопрос об этом не затрагивался, но зато в перерывах к главе МИД "подходили и спрашивали, переживали, сочувствовали". Это, по словам Козырева, было для него лучшей поддержкой.
В целом же, несмотря на чеченскую войну, "дело с европейской безопасностью обстоит не так плохо, как кажется, хотя могло бы быть и лучше". Если конкретнее, то "модели безопасности в Европе нет". Один из ключевых вопросов, который предстоит решить в процессе ее создания — отношения России и НАТО. Надо, считает Козырев, освободиться от "НАТОмании". НАТО трансформируется, и Москву интересует, в каком именно направлении. Но на простенький вопрос "кто ты такой?" НАТО не отвечает. Вернее, Москва получает сразу 17 ответов — по одному от 16 стран-членов и от секретариата блока. И каждый формулирует цели и задачи по-своему. В целом, по мнению министра, сегодня отношения России с НАТО находятся в "организационной ловушке", выход из которой состоит в налаживании "процедуры организационной работы".
АЛЕКСАНДР Ъ-КОРЕЦКИЙ
Москва начала подводить итоги чеченской операции — материальные, внутриполитические, дипломатические. Но если выводы по первым двум категориям еще только предстоит сделать спецкомиссии Совета безопасности, то влияние войны на внешнеполитический имидж России в общих чертах уже проанализировано. С анализом вчера выступил в комитете Госдумы по международным делам Андрей Козырев.
Анализ реакции на чеченскую кампанию, по мнению министра, приводит к следующим выводам. Во-первых, ни одна страна мира не поставила под сомнение территориальную целостность России и не признала Дудаева. При этом основные партнеры России определили все происходящее как вооруженный мятеж. А как заявил Козырев, "ликвидация очага такого мятежа является не только правом, но и международным обязательством". Оно, подчеркнул Козырев, даже закреплено в так называемом Кодексе поведения государств — членов ОБСЕ.
Во-вторых, министр считает, что "проверку на прочность" выдержали партнерские отношения России с ведущими мировыми державами, что было подтверждено в ходе его встреч с госсекретарем США Уорреном Кристофером, главой МИД ФРГ Клаусом Кинкелем и генсеком ООН Бутросом Бутросом-Гали. Со многими лидерами поговорили по телефону. В результате пропагандистско-дипломатических акций Москвы ни одна страна Запада не намерена вводить в отношении России экономические санкции, несмотря на порой мощное давление со стороны общественного мнения (правда, надо отметить, что намерение ЕС отложить подписание промежуточного соглашения о партнерстве с Россией из этой картины выбивается).
Касаясь скандального эпизода с министром обороны ФРГ Фолькером Рюэ, резко отозвавшемся о Павле Грачеве, глава МИД отметил: "Рюэ высказывается иногда не так, как канцлер Гельмут Коль и министр иностранных дел Клаус Кинкель". А комментируя оскорбления Сергея Ковалева и Сергея Юшенкова Грачевым, Козырев сказал: "Для людей, возвращающихся из района конфликта, это понятно и объяснимо".
Понимание проблемы, по словам министра, проявили Китай и Индия. Что же касается исламских государств, то большинство из них "заняло весьма выдержанную позицию", что стало результатом регулярных контактов с ними. Правда, отметил министр, в ряде стран и Запада, и Востока "выявились силы, пытающиеся муссировать разного рода недобросовестные домыслы, в том числе и об изменении характера режима в России". Но, видимо, именно "недобросовестность" этих домыслов и позволила министру не акцентировать на них внимание думского комитета.
Впрочем, критика России за чрезмерное применение силы в Чечне сама по себе (как не запрещенная международными нормами), по мнению Козырева, имеет право на существование.
Но это, отметил глава МИД, тема отдельного разговора: "Надо спокойно и тщательно разобраться во всем, а затем мы поделимся своими оценками с партнерами". В подходе к проблеме нарушения прав человека в Чечне нужен, как он выразился, "прагматизм". По словам министра, Москва обладает почти всеми фактами о нарушениях. Значит, международные наблюдатели ничего нового здесь не откроют, а их направление в Чечню есть "нерациональные использование потенциала международных организаций". То же самое касается и посредничества — посторонние не нужны. "Кто может сделать больше Черномырдина, который целые дни проводит с представителями различных политических сил Чечни и ищет подходы?" — вопрошал министр. Вот на мирном этапе конфликта советчики со стороны смогут развернуться — начать, например, поставки в Чечню компьютеров, или же, "следуя отработанным формам взаимопомощи в рамках СБСЕ", устраивать семинары и раздавать литературу о том, как создавать законные органы власти. И в этих областях у России и ОБСЕ "очень большое поле для взаимодействия". По мнению министра, тщательного анализа требует тот факт, что ход операции был практически полностью открыт для освещения — во всем мире в таких случаях вводят цензуру и ограничивают доступ "посторонних". В качестве примера министр привел действия США во время подавления беспорядков в Лос-Анджелесе.
Что касается реакция стран СНГ на события в Чечне, то она оказалась "взвешенной и дружеской" — на официальных заседаниях и встречах вопрос об этом не затрагивался, но зато в перерывах к главе МИД "подходили и спрашивали, переживали, сочувствовали". Это, по словам Козырева, было для него лучшей поддержкой.
В целом же, несмотря на чеченскую войну, "дело с европейской безопасностью обстоит не так плохо, как кажется, хотя могло бы быть и лучше". Если конкретнее, то "модели безопасности в Европе нет". Один из ключевых вопросов, который предстоит решить в процессе ее создания — отношения России и НАТО. Надо, считает Козырев, освободиться от "НАТОмании". НАТО трансформируется, и Москву интересует, в каком именно направлении. Но на простенький вопрос "кто ты такой?" НАТО не отвечает. Вернее, Москва получает сразу 17 ответов — по одному от 16 стран-членов и от секретариата блока. И каждый формулирует цели и задачи по-своему. В целом, по мнению министра, сегодня отношения России с НАТО находятся в "организационной ловушке", выход из которой состоит в налаживании "процедуры организационной работы".
АЛЕКСАНДР Ъ-КОРЕЦКИЙ