Дмитрий Бутрин об абсолютном и относительном значении нового рейтинга Fitch для США

Даже по формальным признакам снижение рейтинговым агентством Fitch Ratings странового рейтинга США невозможно считать событием малозначимым. Более десятилетия назад, в 2011 году, высшего уровня рейтинга США лишило S&P, и тогда эмоциональность этого решения и его «смысловое», а не расчетное значение де-факто было подтверждено тем, что в Минфине США немедленно обнаружили в отчете S&P арифметическую ошибку величиной в $2 трлн — и рейтинговое агентство, признав ее, пояснило, что смысл его решения не изменился. Время показало, что S&P в своей невнимательности было право: расчеты агентства 2011 года предполагали, что к 2021 году долг федерального правительства США превысит $22 трлн, тогда как формулы ограничивали его $20 трлн. Но в 2021 году, наступившем в реальности, долг все равно превысил $22 трлн (а сейчас он выше $24 трлн), и дальше ничего не изменилось. Сейчас Fitch приняло аналогичное решение и, по сути, с теми же фактическими обоснованиями, что в свое время S&P,— механизмы сдерживания роста госдолга США проблемны.

Если бы речь шла о рядовой юрисдикции, в отношении которой всегда считается работающим правило «два из трех» (полностью шкалы «тройки» — S&P, Fitch и Moody’s несопоставимы, но их оценки платежеспособности юрисдикций нечасто расходятся более чем на ступень — и две совпадающие оценки считаются рынками чем-то вроде консенсуса), то речь шла бы о сенсации: США, эмитент главной мировой валюты, более не являются экономикой, займы в валюте которой минимально рискованны. Но в этом случае придется предполагать, что заемщик из США (страновой рейтинг AA+ от Fitch и S&P) при прочих равных менее надежен, чем заемщик из Канады или Австралии (рейтинг AAA). Впрочем, бегства инвесторов ни в канадский, ни в австралийский доллар, которое было бы логично наблюдать после решения Fitch, конечно, не случилось. Напротив, случилось предсказуемое (и довольно немасштабное) бегство от «крушения доллара» в тот же самый доллар, в госдолг США, а второстепенные последствия события, например колебания ставок по долгосрочным займам США, исчерпали себя за несколько дней. То есть реакция рынков на решение Fitch подтвердила: доллар здесь и сейчас по-прежнему мировая резервная валюта.

Парадокс со страновым рейтингом США в том, что он одновременно и должен, и не может рассматриваться как потолок мирового рейтинга госдолга. Технически в мире могут быть кредиторы, у которых безопаснее (с точки зрения рисков дефолта) занимать, чем у Белого дома. Но пока доллар остается столпом мировых финансов, стран, в среднесрочной перспективе именно рейтинг США — потолок для мировой экономики. Но на практике смысл констатаций Fitch немного другой: во всей мировой экономике риски растут, и выигравших от этого нет. Пока все это лишь теория, но за ней неизбежно последует практика.