Монетизация вирусной нагрузки
Россия остается в числе условно выигравших от «ковидного» финансового кризиса
Финансовые кризисы всегда приводят как к оттоку капитала и к «бегству в качество» инвесторов, так и к ослаблению стоимости активов и к изменениям кросс-курсов валют — однако общий результат происходящего, условный «общий счет прибылей и потерь», рассчитать можно лишь с большой задержкой. По подсчетам исследователей из МВФ и Университета Калифорнии, США и Россию наряду с Великобританией, Бразилией, рядом развивающихся стран по итогам 2020 года можно считать условно выигравшими в суммарном приросте стоимости иностранных активов и обязательств в кризисе, вызванном COVID-19.
Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ
Расчеты, суммирующие показатели иностранных балансов для отдельных экономик, делать даже при нынешнем уровне развития статистики очень сложно, констатируют в работе «Внешние счета и кризис COVID-19» Галина Хейл из Университета Калифорнии в Санта-Крузе и Лучиана Ювеналь из Международного валютного фонда (МВФ) — статья опубликована в серии NBER.
С точки зрения иностранных активов и обязательств конкретной страны любой глобальный кризис — это совокупность самых разных и часто противоречивых движений стоимости.
«Внешние» активы номинированы в разных валютах, в современном мире нередко в национальных. Даже резервные валюты, не говоря о вполне популярных «безопасных валютах» (например, швейцарский франк), в кризисы неустойчивы по отношению к фактической резервной мировой «пятерке» (доллар, евро, фунт, йена, юань) — как и по отношению друг к другу. Изменения стоимости валют меняют «цену» внешнего долга, и часто в пользу заемщика,— но стоимость активов на внешних рынках может расти, а может падать. Наконец, кризис — время не только девальваций, но и активного физического «бегства в качество» инвесторов. Результат по одному классу активов (по внешним обязательствам) бывает противоположным результату по другому классу (например, по инвестициям за рубежом).
Наконец, не вся страновая статистика сопоставима, а часть информации официально не публикуется странами — одним из результатов работы Хейл и Ювеналь является сбор панели корректных данных. Кто в итоге выиграл, а кто проиграл? У кого в результате больше денег? Хотя ответ на такой вопрос достаточно условен, а использование ответа в «патриотических» целях лишено смысла, авторы дают эти оценки — и они неинтуитивны.
По итогам «ковидного» кризиса пока наиболее выигравшими являются (помимо США) РФ, Бразилия и Великобритания, по отдельным параметрам — Аргентина и Гонконг.
К числу «проигравших» по итогам 2020 года можно относить Турцию и Ирландию, в меньшей степени Нидерланды и Швецию. В соотношении к страновым ВВП эффекты невелики (до 0,7% ВВП).
Хейл и Ювеналь интересовали в первую очередь различия между «острой» фазой кризиса (первый квартал 2020-го) и его условным «ослаблением» (по итогам года): результаты разных стран по разным классам активов в результате бегства в доллар и обвалов национальных валют в большинстве стран в начале и конце 2020-го были разными, а сам характер посткризисного восстановления отличался от «стандартных» кризисов 1998 и 2008 годов. На первой стадии кризиса США стандартно выступили в качестве «мирового страховщика», потеряв в совокупном балансе внешних обязательств и стоимости активов порядка $200 млрд, по итогам года — выигрывали около $600 млрд. РФ, в основном за счет прироста резервов ЦБ, в условном «плюсе» порядка $40 млрд. Авторы обращают внимание на то, что в 2020 году потери развивающихся рынков от колебаний курсов валют существенно меньше, чем в прошлые кризисы,— это связано скорее с развитием финрынков. Впрочем, Хейл и Ювеналь оговариваются, что часть потерь в балансе учесть пока невозможно, они по мере развития ситуации будут обнаруживаться на банковских балансах и в операциях по «спасению» банков и финансовых систем — на это могут уйти годы, которые выявят истинных выигравших от COVID.