Граждане «СМИ-иноагенты» оспаривают статус в суде

Трое российских журналистов и правозащитник Лев Пономарев подали иски к Минюсту из-за решения внести их в реестр физлиц, признанных «СМИ-иноагентами». Ранее то же самое сделала петербургская феминистка Дарья Апахончич. Истцы утверждают, что нарушены их права на равенство с другими гражданами, на свободу выражения мнений и уважение к частной жизни.

В конце декабря 2020 года Минюст впервые внес пять человек в реестр физлиц, признанных так называемыми СМИ-иноагентами. На этой неделе одна из пятерки, петербургская активистка и учительница Дарья Апахончич, подала иск в Ленинский райсуд. Теперь к ней присоединились остальные. Главред «Псковской губернии» Денис Камалягин, журналист портала 7X7 Сергей Маркелов, журналист «Радио Свобода» и «МБХ медиа» Людмила Савицкая и правозащитник Лев Пономарев подали иски в Псковский городской суд, Хорошевский и Замоскворецкий районные суды Москвы.

В исковых заявлениях они подчеркивают, что статус так называемого СМИ-иноагента необоснованно возложил на них ряд обязательств. Например, записи в соцсетях должны маркироваться фразой «Данное сообщение (материал) создано и (или) распространено иностранным средством массовой информации, выполняющим функции иностранного агента, и (или) российским юридическим лицом, выполняющим функции иностранного агента». Кроме того, они должны подавать ежеквартальные финансовые отчеты и отчеты о деятельности каждые полгода. Также они обязаны создать юридические лица. Отметим, Дарья Апахончич, Денис Камалягин и Сергей Маркелов объединились и учредили ООО «Как бы инагент». Лев Пономарев в разговоре с “Ъ” сообщил, что также присоединится к данному ООО, а Людмиле Савицкой пока не пришел ответ о регистрации ее собственного юрлица.

Адвокат господина Пономарева Олег Искаков уточнил, что его доверитель требует отмены решения Минюста на основании того, что он не является ни СМИ, ни «иностранным агентом». Лев Пономарев связывает давление властей с интересом ФСБ к его правозащитной деятельности. «Сначала в иноагенты были записаны правозащитные организации, которые я возглавлял. Мы боролись против преследования граждан, в том числе по принадлежности к религиозным организациям, а противостояла нам ФСБ. Началось все с этого»,— считает господин Пономарев. При этом он отмечает, что регулярное иностранное финансирование его организации получали только от Комитета по борьбе с пытками при ООН, куда входят и представители российских властей.

У Дениса Камалягина в иске (имеется в распоряжении “Ъ”), помимо описания нарушенных прав на уважение частной жизни, отмечены дискриминация и нарушение права на свободу выражения мнений.

Господин Камалягин отдельно отмечает, что внесение его с коллегами в реестр — попытка дискредитировать журналистов и подорвать доверие к их публикациям. Он также считает, что журналистика не может быть причислена к политической деятельности.

«Журналист, не участвующий в политической жизни государства, не может признаваться иностранным агентом по этому критерию»,— сказано в документе.

Отношения к наложенным ограничениям у журналистов разнятся. Например, Денис Камалягин уже свыкся с маркировками своих сообщений и публикаций: «Меня это напрягало первую неделю, потом я приноровился копипастить необходимое. К тому же я не так активно что-то публикую в соцсетях, как мои коллеги». А для Людмилы Савицкой это является проблемой. «Меня каждый раз ломает словосочетание "иностранный агент", все мое естество бунтует против этого навязанного властями ярлыка. От маркировки я прихожу в ярость, когда уродую ею свои статьи и сообщения»,— сказала она.

Еще больше проблем доставляют ежеквартальные отчеты об их финансовых операциях. При этом единого критерия нет: Людмила Савицкая отчитывается за каждую покупку, а Денис Камалягин указывает вид товара и итоговую сумму.

«Вместо того чтобы куда-то ехать и писать репортаж, я должна сидеть и составлять отчеты о покупках в Excel. Я просто делаю свою работу, но государство хочет унизить меня таким образом»,— говорит госпожа Савицкая.

Сергей Маркелов также возмущен наложенными ограничениями: «Это очень раздражает. И как-то я пока к этому не привык, особенно к заполнению ежеквартальной отчетности. Я не понимаю, зачем и почему я это все должен делать».

Истцы не рассчитывают, что суд вынесет решение в их пользу — но для них важно во всеуслышание заявить, что они не являются «иностранными агентами». «Работая, я защищаю интересы россиян. Любовь к родине — не синоним любви к власти»,— подчеркивает Людмила Савицкая. «Я надеюсь на благоприятный результат, но зная наши суды… В общем, посмотрим»,— поделился с “Ъ” господин Маркелов.

Руководитель проекта «Сетевые Свободы» Дамир Гайнутдинов отмечает: «Одна из целей закона — дать возможность объявлять иноагентской любую деятельность, которая тревожит власти. За время применения законодательства об иноагентах, по-моему, несколько десятков разных видов деятельности признавались политической. Закон об НКО и "закон Димы Яковлева" дают максимально широкое определение политической деятельности. В данном случае любой журналист, получивший хотя бы цент из-за рубежа, может быть признан агентом».

Олег Дилимбетов, Санкт-Петербург