Вице-президент Sberbank CIB Оскар Рацин — в интервью “Ъ FM”

На фоне санкций в Россию стали чаще инвестировать бизнесмены из Азии и Ближнего Востока, рассказал в интервью экономическому обозревателю «Коммерсантъ FM» Олегу Богданову вице-президент Sberbank CIB Оскар Рацин.

— Начнем с проблем, которые сейчас волнуют инвесторов — торговые взаимоотношения различных стран, общие глобальные тенденции, завязанные на стоимости денег, рост процентных ставок и исход инвесторов из emerging markets, который наметился в отдельных регионах… Из тех факторов, что я перечислил, что тревожит инвесторов больше всего?

— Мы работаем, в отличие от наших западных коллег, на российском рынке, на котором процентные ставки снижаются. Основная масса наших клиентов — это бизнесы, которые работают в России, ориентируются на внутренний спрос, соответственно, это рублевые бизнесы, которые привлекают, в основном, рублевые средства для развития своих бизнесов в России. Поэтому мы не так сильно страдаем от того, что американская финансовая политика идет в сторону повышения ставок, что, в принципе, ожидаемо.

— Ставки не только ФРС повышает, ставки растут на самом рынке сами по себе.

— Долларовые ставки действительно растут и будут, наверное, продолжать расти. Евро и ставки в евро до сих пор очень привлекательные, очень дешевые, мы видим определенное замещение долларовых кредитов кредитами в евро. Но мы в основном, как я уже сказал, ориентируемся в рублевой зоне, поэтому у нас в этом отношении все хорошо.

— У клиентов интерес к российским активам как-то варьируется? Какие отрасли сейчас стали самыми интересными с точки зрения инвестиций?

— Очевидно, рубль находится в зоне, которая очень привлекательная для российских производителей, особенно тех, которые ориентированы на экспорт. Не только нефть, у нас и уголь хорошо продается теперь за границу. И ресурсные секторы, которые ориентированы на внешние продажи, чувствуют себя очень хорошо. Хороший рублевый курс, который сдерживает рост себестоимости.

— В этом нет опасности?

— Я, честно говоря, не вижу опасности, мне кажется, это правильная политика поддержания конкурентоспособности российского производителя.

— А потребители в этом случае страдают?

— Смотря какие категории потребления. Если вы ориентируетесь на тех, которые потребляют внешние продукты, то, да, страдают — они дороже, чем были. Если это потребители, которые ориентируются на российское потребление, то инфляция, как вы знаете, у нас не очень высокая, рекордно низкая даже, можно сказать.

— Последние годы не очень с точки зрения взаимоотношений России и западного мира были удачными или успешными, есть определенные сложности, как на этом фоне круг инвесторов, который интересуется российскими активами, изменился?

— Я думаю, что изменения, конечно, есть. Мы видим удельный рост инвесторов с Ближнего Востока и из Азии, которые замещают отчасти европейский и североамериканский спрос. Большой спрос внутренний, мы четко видим, как изменилась ситуация по сравнению с 2015-2016 годами. Для нас 2017 год, в принципе, был, наверное, рекордным с точки зрения того, как вырос наш бизнес. Мы строго коррелируем с инвестиционной активностью в стране. Когда наши клиенты начинают инвестировать — спрос на деньги, конечно, в первую очередь, мы чувствуем это как финансовый институт. Западные инвесторы никогда не были нашими серьезными клиентами, потому что они обычно финансируют свои инвестиции у себя на родине и приезжают уже с готовым капиталом.

— Но это какие-то краткосрочные инвестиции спекулятивного характера? Или есть длинные?

— Есть длинные. В перерабатывающей, в пищевой промышленности есть и корейские инвесторы, тайские инвесторы, вьетнамские инвесторы. Мне кажется, российский рынок с точки зрения населения не самый большой, но очень перспективный. 145 млн человек — это не самая большая, очевидно, страна с точки зрения потребления. Но потребности, которые определяются еще и территорией, размером страны, конечно, очень высокие. Поэтому я думаю, что те, кто ориентируется на долгосрочный рост своего бизнеса, однозначно так или иначе будет присутствовать в России.

— Понятно, что подразделение Sberbank CIB — наверное, один из основных игроков на этом рынке, какая у вас есть линейка продуктов для клиентов, что интересное вы им предлагаете?

— В ситуации, когда намечается серьезный экономический инвестиционный рост, новых источников капитала нет, мне кажется, у Сбербанка есть уникальная возможность предоставлять нашим клиентам дополнительный капитал для реализации их проектов. Наше подразделение предоставляет сложные структурные продукты, которые призваны замещать собственные средства, давать возможность нашим клиентам реализовывать те проекты, которые по-другому они бы не смогли. Это некий гибридный инструмент, который сочетает в себе как некие элементы заемного финансирования, так и акционерного финансирования. Мы действительно чувствуем себя партнерами в наших проектах. Мы заинтересованы как в том, чтобы проекты клиента нашего выстреливали и возвращали деньги Сбербанку, так и в том, чтобы они работали еще лучше, чем даже предполагалось, чтобы мы вместе с клиентом могли зарабатывать на росте акционерной стоимости или стоимости проекта.