Данила Козловский в фильме «Тренер»

В прокат вышел режиссерский, сценарный и продюсерский дебют Данилы Козловского «Тренер» с Данилой Козловским в главной роли. Михаил Трофименков испытывал к фильму предубеждение из-за его оглушительно банального трейлера, но вынужден с чувством глубокого облегчения констатировать: Козловский снял не совсем банальный и совсем не глупый фильм.

На первый взгляд «Тренер» встраивается в линейку новейших спортивных хитов, но на деле радикально отличается от «Легенды №17» или «Движения вверх». Их герои, представляющие СССР перед лицом всего мира, изначально — коли уж они вошли в сборную Союза — лучшие из лучших. Но, как говорил великий актер Михаил Щепкин: «Полюби нас черненькими, а беленькими нас всякий полюбит». «Тренер» — это как раз о любви к «черненьким», причем любви, творящей чудеса исключительно от безнадеги.

В отличие от большинства фильмов о профессионалах в той или иной области, это история не о восхождении, а о дурацком падении. Запоров пенальти в решающем матче с румынской сборной, звездный Юрий Столешников (Козловский) теряет берега, дает в морду румыну, потом — судье, потом — болельщику. И в буквальном смысле слова оказывается в грязной луже. Метафора падения зазнавшейся звезды — мазохистская игра в американский футбол на слякотном пустыре, который и стадионом-то не назовешь.

По прихоти судьбы и Ларисы, дочери провинциального мэра, занимающей кресло президента заштатного футбольного клуба (Ирина Горбачева), Юра оказывается главным тренером команды, название которой — «Метеор» — иначе как злую насмешку расценить нельзя. Команда (чья сине-белая символика выдает «зенитовский» патриотизм Козловского) состоит из пацанов разной степени злобности, давно забивших на режим. Если что-то и объединяет их, так это пофигизм: во глубине России никому ничего не нужно. Точнее, нужно одно: чтоб никто не доставал, не докапывался, не вынуждал делать усилия. Этакая драматическая вариация на тему митьков, которые, как известно, никого не хотели победить. Мэр делает вид, что заботится о спорте, футболисты притворяются, что играют, фанаты болеют, как умеют. Судья даже не притворяется, что не берет бабки у всех сразу. И все они просят героя об одном: чтоб тот притворялся, будто тренирует.

Логика Юры в предполагаемых обстоятельствах чужда сентиментальной или патриотической демагогии. Она примерно такова. Да, я козел и чудак, но вы на себя посмотрите. И не надо меня на слабо брать, а то я вас сам возьму. Первая попытка показать подопечным в полевых условиях, кто есть кто, завершается очередным впечатляющим падением нетрезвого тренера. Ну а дальше он действительно начинает творить обещанные чудеса. Несмотря на пафосность нежданного «движения вверх», режиссер не впадает в истерику: ни в победительную, ни в пораженческую. Он равномерно распределяет эмоции по всему пространству фильма. Соблюдая, скажем так, устоявшиеся жанровые схемы, ближе к финалу разогревается и позволяет странные отступления от канонов массового зрелища. Это совершенно условный, как в мюзикле, проход по улицам фанатов, распевающих «Друг мой, прощай»: пивные, траченные ненужным жизненным опытом фигуры вдруг окутывает романтическая дымка. И замечательный эпизод, в котором Лариса единственный раз выпускает когти и проводит воспитательную беседу с арбитром в жанре «моргала выколю».

Козловский, конечно,— и было бы странно его этим попрекать — любит своего героя в себе и себя в своем герое, но не в ущерб кастингу. Одно из главных достоинств фильма — коллекция выверенных ролей второго плана. Прежде всего восхитительная Ирина Горбачева, которая, не произнося ни слова про любовь — точнее говоря, про капризное, но мощное желание,— играет страннейшую сексуальную психодраму. Владимир Ильин — убедительно забивший на все и рискующий спиться детский тренер-идеалист Адольф Бергер. Виктор Вержбицкий — мэр, этакий кубанский Завулон, мастер социальной демагогии. Наконец, Андрей Смоляков, с лаконичной надрывностью сыгравший отца героя.

Рассуждения о неправдоподобии экранной трансформации ленивой шпаны в сильнейшую команду России неуместны. Наверное, было бы правдоподобнее, обломай тренер зубы о злосчастный «Метеор», но тогда бы фильм как массовое зрелище не имел смысла. А ведь есть, наверное, даже и гражданственный смысл в том, чтобы подарить лузерам иллюзорную, но надежду, надавив на их мужскую гордость, взяв на слабо.