«Долгая счастливая жизнь» и еще 10 фильмов, оказавшихся единственными для своих авторов

50 лет назад состоялась премьера "Долгой счастливой жизни" — полнометражного режиссерского дебюта поэта и сценариста Геннадия Шпаликова. Фильм не был принят ни публикой, ни критиками, и следующая режиссерская заявка автора "Заставы Ильича" и "Я шагаю по Москве" была отклонена "Мосфильмом". Впоследствии "Долгая счастливая жизнь" была признана вершиной оттепельного кино, но так и осталась первым и последним режиссерским опытом Шпаликова. Мария Бессмертная вспомнила еще 10 фильмов с похожей судьбой — оказавшихся по разным причинам единственной режиссерской работой в карьере их создателей

Прежде чем снять свой первый (и последний) фильм, пионер кубизма Леже успел дважды поработать художником-оформителем в кино, и оба раза у звезд французского авангарда: в 1921 году у Абеля Ганса на "Колесе" (фильм вышел в 1923-м и так потряс Леже, что он едва не бросил живопись), а спустя два года — у Марселя Л'Эрбье на "Бесчеловечности". Состав "Механического балета" Леже был не менее звездным: в операторское кресло сел его друг Ман Рей, а главную роль исполнила всеобщая муза сюрреалистов и Парижской школы Кики с Монпарнаса. 20-минутный немой фильм (музыку, которая должна была исполняться на 16 синхронизированных пианолах, сочинил американский композитор Джордж Антейл) стал одним из главных манифестов эстетики "эпохи машин". Принципиальный отказ от сюжета, полное подчинение повествования логике изображения позволили авторам переосмыслить собственный опыт Первой мировой войны (Леже служил в саперных войсках, в 1916-м попал под газовую атаку, после чего был освобожден от службы): ее навязчивые образы — будто бы ампутированные человеческие конечности, геометрические конструкции, напоминающие оружие, агрессивные механизмы,— Леже и Ман Рей максимально эстетизировали и тем самым очистили от собственной биографии. Премьера "Балета" с большим успехом прошла в 1924 году в Вене, а в 1926-м — в Париже. Но в кино Леже больше не возвращался — режиссуру потеснило преподавание: в том же 1924 году он вместе с Амеде Озанфаном, Александрой Экстер и Мари Лорансен открыл Свободную школу искусств в Париже.

Фернан Леже
Ошибкой в живописи является сюжет. Ошибка кино — сценарий. Освобожденное от этого груза, кино может стать гигантским микроскопом вещей, никогда не виданных, никогда не ощущаемых

Единственный игровой фильм Александра Аскольдова, вольная экранизация дебютного рассказа Василия Гроссмана "В городе Бердичеве", названного Максимом Горьким лучшим русским рассказом о Гражданской войне, выиграл четыре приза на Берлинском кинофестивале 1988 года, удостоился специального показа в Конгрессе США, а исполнительница главной роли Нонна Мордюкова благодаря ему была названа одной из десяти лучших актрис XX века по версии Британской энциклопедии. Но все это шумное признание пришло к фильму спустя 20 лет после окончания съемок. В 1967 году "Комиссар" без единого показа для публики с пометкой "профессионально непригоден" был не допущен к прокату, а Союз кинематографистов СССР постановил уничтожить все его копии. Однако решению Союза не подчинился один из его главных начальников: в 1985 году, сразу после смерти Сергея Герасимова, в его рабочем кабинете была обнаружена несмытая копия "Комиссара", которую спустя еще три года впервые публично показали в московском Доме кино. По воспоминаниям самого Аскольдова, фильм не только сохранился, но и состоялся благодаря Герасимову: именно он протащил "антисоветский" сценарий об общей судьбе еврейской семьи и комиссара Красной армии через цензуру и сумел запустить съемки, пусть они и оказались крайне тяжелыми. Аскольдова отправили работать на полуразрушенную ялтинскую киностудию, а директором съемочной группы поставили "абсолютнейшего бандита", который регулярно писал на начинающего режиссера доносы. После такого дебюта Аскольдов к режиссуре не вернулся. Уже в 1990-е ему предлагали заняться реставрацией "Комиссара", несколько раз перемонтированного киночиновниками,— но он отказался и от этого, признав свой фильм достоянием не кино, а истории.

Александр Аскольдов
Был назначен просмотр в Белом зале Дома кино, в том самом зале, где в 1967 году меня исключили из партии за того же "Комиссара". Я стоял растерянный, потрясенный; навстречу мне шла какая-то женщина, казавшаяся мне необычайно красивой, она влепила мне поцелуй и сказала: "Ну, дождались",— и тут я понял, что это Алла Борисовна Пугачева

Жана Жене, "комедианта и мученика" французской литературы, экранизировали лучшие люди кинематографа — Тони Ричардсон, Райнер Вернер Фассбиндер, Тодд Хейнс, а Энди Уорхол и Дерек Джармен прямо называли себя его учениками. Но в 1950 году Жене, находясь в творческом кризисе, уже оставив прозу, но еще не придя к драматургии, решил экранизировать сам себя. "Песнь любви", 20-минутный черно-белый немой фильм — это дайджест по главным темам Жене: гомоэротизм, преступление, сексуальная подоплека отношений между заключенным и надсмотрщиком, вуайеризм, невозможность любви. Оператором фильма (не указанным в титрах) выступил открывший Жене Жан Кокто, а в главной роли снялся его любовник Люсьен Сенемо. Самому Жене фильм в итоге не понравился — что, впрочем, нисколько не помешало ему тут же стать культовым. "Песнь" как порнография была запрещена в Англии до середины 1990-х, в США первый судебный процесс по поводу ее демонстрации прошел в 1964 году — тогда в качестве эксперта на суде выступала Сьюзен Зонтаг и доказывала, что фильм — искусство, а не порнография. На решение суда это никак не повлияло: "Песнь" была запрещена в США еще 20 лет.

Жан Жене
Фильм был слишком сентиментальным и недостаточно яростным

Стивен Кинг, самый экранизируемый современный автор, про которого говорят, что у него "в голову встроен кинопроектор", попробовал поработать режиссером в 1986 году. К этому времени его уже успели экранизировать Брайан Де Пальма, Стэнли Кубрик, Джордж Ромеро, Фрэнк Дарабонт, Джон Карпентер и Дэвид Кроненберг, так что особых амбиций у начинающего режиссера не было: Кинг честно признался, что взялся за проект исключительно из любопытства — ему было интересно по-новому разъять собственную прозу. Что он и сделал. В качестве материала для эксперимента Кинг выбрал один из самых ранних рассказов "Грузовики", вошедший в его дебютный сборник. После написания итоговой версии сценария Кинг разбил текст на 1200 планов и для каждого сделал специальную карточку с режиссерской версией сценария — по ним и снимал. В середине съемок, правда, он от своей системы отказался: во-первых, очень быстро стало скучно, во-вторых, следование заранее продуманному плану стало мешать самому процессу съемок. Это решение, по словам Кинга, было принято слишком поздно — и "фильм спасти не удалось". Полукомедийный триллер о восстании электроприборов и машин, саундтрек для которого написала любимая группа Кинга AC/DC, провалился и у критиков, и в прокате, и навсегда отбил у Кинга охоту снимать. Зато этот опыт почти примирил его с Кубриком: как известно, Кинг, любивший все экранизации собственных произведений, был страшно недоволен "Сиянием", но с 1986 года он честно сообщает, что автор худшей экранизации Стивена Кинга — сам Стивен Кинг.

Стивен Кинг
Это фильм для идиотов. Как „Всплеск“

К своему режиссерскому дебюту — экранизации романа Дэвиса Грабба, названного лучшей книгой США 1953 года,— актер Чарльз Лоутон приступал в статусе абсолютной международной звезды. В 1934-м он стал первым англичанином, получившим актерский "Оскар" (за главную роль в фильме "Частная жизнь Генриха VII"), в 1938-м Лоуренс Оливье в одном из интервью назвал Лоутона единственным актером на земле, которого можно признать гением, в 1946-м вместе с Бертольтом Брехтом он перевел на английский и поставил в США его пьесу "Жизнь Галилея". Но ни прошлые заслуги дебютанта, ни то, что главную роль в "Охотнике" сыграл Роберт Митчем, суперзвезда 1950-х, не спасло фильм от провала в прокате, после которого Лоутон уже не оправился и больше не решился повторить режиссерский опыт. История о серийном убийце, выдающем себя за проповедника, снятая в стилистике немецкого экспрессионизма, была признана абсолютной классикой только после смерти всех создателей, а в 2008 году французский журнал Cahiers du cinema отдал "Охотнику" второе место в списке лучших фильмов всех времен (первым традиционно стал "Гражданин Кейн" Уэллса). "Ночь охотника" своим любимым фильмом в разное время называли Дэвид Линч, Мартин Скорсезе, Ларс фон Триер, братья Коэн и Джим Джармуш.

Чарльз Лоутон
Когда я в первый раз пришел в кино, люди там сидели не шелохнувшись. Теперь зрители вертятся, крутятся, едят попкорн и сладости. Я хотел, чтобы они снова замерли

Дальтон Трамбо, один из самых знаменитых сценаристов Голливуда, пацифист, коммунист, член печально известной "Голливудской десятки" кинодеятелей, в 1947 году отлученных от профессии из-за политических убеждений, оказался в режиссерском кресле лишь однажды — уже в статусе американского национального достояния. В 1971 году Трамбо экранизировал собственный роман 1939 года о молодом солдате Первой мировой, который в результате чудовищного ранения лишился, рук, ног, зрения и слуха, но сохранил разум и память. В разгар войны во Вьетнаме фильм о Первой мировой оказался не слишком успешным в США, но прогремел в Европе: его мировая премьера состоялась в Канне, где он выиграл специальный гран-при и приз Международной федерации кинопрессы. Экранизировать роман Трамбо предлагали начиная с 1950-х, но дальше разговоров дело не шло: сценариста не устроила ни одна из предложенных режиссерских кандидатур. В 1964-м "Джонни" прочел Луис Бунюэль — и ему Трамбо отказать уже не смог. Они встретились в Мексике, вместе написали режиссерскую версию сценария, но к этому моменту проект покинул продюсер, на том все и кончилось. А через пять лет Трамбо поставил этот сценарий сам — и лучшего материала для режиссерского дебюта гениального сценариста, тяжело пережившего опалу, едва ли можно было придумать: все происходящее с обездвиженным немым главным героем, вспоминающим свою жизнь и пытающимся найти новый способ коммуникации с миром,— сплошной текст от первого лица, не ограниченный монтажом, прерываемый только в эпизодах галлюцинаций и снов, написанных как раз профессиональным режиссером Бунюэлем.

Дальтон Трамбо
Я не перестаю думать о том, как бы это снял Бунюэль. Полагаю, он бы страшно нападал на демократию. Его подход был бы гораздо более шокирующим. Я же сконцентрировался на истории молодого человека, солдата, и предоставил зрителю самому делать выводы по поводу системы, которая довела его до всего этого

27 марта 1960 года в газете Sunday Daily News была напечатана статья об Альме Мэлоун, провинциальной домохозяйке, которая, бросив семью и детей, вместе с любовником отправилась грабить банки. Их быстро поймали, и вообще это была вполне заурядная история — за исключением одного момента. На последнем заседании суда Мэлоун, получившая 20 лет тюрьмы, сказала судье, закончившему зачитывать приговор, "спасибо". В 1970-м на кинофестивале в Венеции состоялась мировая премьера фильма Барбары Лоден "Ванда", полуторачасовой истории из жизни домохозяйки Ванды Горовски, похожей одновременно на Мэлоун, Лоден и всех женщин, находящихся в бесконечной и неизбывной зависимости — от общественных установок, семьи, работы. "Ванда" вышла через три года после "Бонни и Клайда" и, формально повторяя их сюжет, отличалась принципиально иной режиссерской интонацией и полным отказом от романтизации героев. Знаменитая актриса и не менее знаменитая жена (мужем Лоден был режиссер Элиа Казан) внезапно оказалась одним из флагманов нового американского кино и первой женщиной, написавшей, срежиссировавшей и сыгравшей главную роль в одном фильме. "Ванда" выиграла в Венеции приз критики, но в домашнем прокате провалилась — и до сих пор остается в статусе периферийного шедевра. Сама Лоден, впрочем, судьбой картины была довольна: снятая за 100 тысяч долларов командой из пяти человек и всего с двумя профессиональными актерами в кадре, она и задумывалась как негромкое концептуальное высказывание. Лоден умерла от рака в 1980-м, а в 1988 году Элиа Казан издал мемуары, в которых утверждал, что изначальный сценарий фильма был написан им, да и снимать Лоден просила его, а после успеха в Венеции сильно изменилась, стала носить более мужественную одежду — и тогда-то он "понял, что теряет ее".

Барбара Лоден
Я ненавижу ловкие фильмы. Они слишком хороши, чтобы быть правдой. И я говорю не только о картинке. Ритм, монтаж, музыка — все. Подобная техника выхолащивает и смысл, и людей

Пьеса, которая превратила 29-летнего драматурга и критика Тома Стоппарда в звезду, ждала своей экранизации почти 25 лет. Права на "Розенкранца и Гильденстерна" в 1966 году, сразу после премьерной постановки в Эдинбурге, купила MGM, которой в качестве режиссера посоветовали начинающего английского режиссера Джона Бурмена. Проекту в итоге хода не дали: иметь дело с неизвестными в США сценаристом и режиссером тогда показалось рискованным. Зато в конце 1980-х Стоппард был известен уже настолько, что смог сам выбирать, с кем работать. В интервью Los Angeles Times он вспоминал, что вместе с продюсерами за год он встретился с 20 режиссерами, и все 20 раз с неизменным результатом — никто из кандидатов, среди которых были и друзья Стоппарда, не понимал, о чем, собственно, идет речь в пьесе. В итоге Стоппард сильно переписал оригинал и сам сел в режиссерское кресло. Что, впрочем, было актом скорее смирения, чем гордыни: никаких режиссерских амбиций у него не было — сам он любит рассказывать историю о том, как после трех недель съемок продюсеры в ужасе обнаружили, что он снимает все сцены статичной камерой. Фильм, несмотря на плохую критику, в 1990 году выиграл главный приз Венецианского кинофестиваля, но Стоппард с тех пор больше ничего не снимает, предпочитая управлять кинопроцессом в качестве сценариста.

Том Стоппард
Я чувствовал, что к пьесе необходимо проявить немного неуважения. Больше всего я боялся, что другие режиссеры отнесутся к ней слишком бережно и фильм превратится в телеспектакль

О продолжении "Волшебника страны Оз" заговорили еще в 1939 году, сразу после премьеры великого фильма Виктора Флеминга. Но дело не задалось с самого начала: исполнительница главной роли Джуди Гарленд ушла в запой, а позже и вовсе отказалась сниматься, параллельно начались бесконечные тяжбы по поводу прав на книгу — в итоге спустя 40 лет они оказались у Disney и попали в руки к приглашенному продюсеру Джорджу Лукасу, к тому времени успевшему открыть с Фрэнсисом Фордом Копполой American Zoetrope, придумать Pixar и снять "Звездные войны". Именно Лукас сосватал в качестве режиссера своего друга и бывшего однокурсника по Университету Южной Калифорнии Уолтера Мерча — на тот момент бессменного монтажера и звукорежиссера Копполы. Сам Мерч, надо сказать, мечтал тогда не о новом проекте, а о заслуженном творческом отпуске: в 1980 году закончился двухлетний монтаж и озвучка "Апокалипсиса сегодня", и после "Оскара" за звукорежиссуру Мерч объявил, что намерен на несколько лет забыть о кино. Отпуск превратился в четырехлетние съемки, за время которых руководство Disney успело поменяться, а самого Мерча дважды пытались уволить (в первый раз его спас Лукас, во второй — Коппола). Студия была не в восторге от того, что травестийность и убойная жизнерадостность оригинала превратилась у Мерча в мрачную фрейдистскую историю: чего стоит только завязка фильма, в которой Дороти сбегает в страну Оз во время сеанса электрошоковой терапии. "Возвращение", оказавшееся единственным режиссерским опытом Мерча, журналисты тут же окрестили "Апокалипсисом в Оз" и назвали одним из самых страшных детских фильмов в истории.

Уолтер Мерч
Мы пытались привить собственному кино непосредственность и европейскую чувственность. На нашу удачу, студии в то время искали то же самое — новых режиссеров и новый тип таланта

30-минутный немой фильм, снятый Юкио Мисимой,— экранизация его собственного рассказа, ставшая генеральной репетицией его будущего самоубийства. Сюжет одного из любимых рассказов Мисимы посвящен "инциденту 26 февраля": в 1936 году офицеры Императорской японский армии организовали мятеж, захватили парламент и министерство внутренних дел под националистическими лозунгами о реставрации японской монархии. Мятеж был подавлен и осужден императором, но это не помешало одному из самых знаменитых японских писателей XX  века спустя почти 35 лет его повторить: в 1970 году, через четыре года после съемок "Патриотизма", Мисима совершил харакири после неудавшейся попытки государственного переворота. Главный герой рассказа и фильма, молодой офицер Императорской армии, в отличие от Мисимы, участия в восстании не принимает, но должен казнить своих сослуживцев. Отказавшись исполнить приказ, он вместе со своей женой совершает сэппуку. Секретные съемки "Патриотизма" проходили в Париже в течение двух дней в 1965 году, после чего там же состоялась его закрытая премьера, а в 1966-м фильм был показан на фестивале короткометражного кино в Туре. После предсказуемого скандала в Европе (во время сцены сэппуку, сопровождаемой вагнеровской "Смертью Изольды", зрители падали в обморок) фильм выпустили в широкий прокат в Японии, и он до сих остается одним из наиболее кассовых короткометражных фильмов в истории кино. Срежиссировав собственную смерть, Мисима больше ничего не снимал. После его самоубийства вдова уничтожила все копии фильма. Последняя пленка "Патриотизма" была случайно обнаружена в чайной коробке в токийском доме писателя в 2005 году.

Юкио Мисима
Харакири — очень правильная и очень достойная смерть, сильно отличающаяся от западного понимания самоубийства. Для западной культуры самоубийство — это почти всегда поражение. Но харакири иногда позволяет тебе остаться победителем