Говорит уполномоченный по правам ребенка при президенте РФ Павел Астахов

Уполномоченный по правам ребенка при президенте РФ Павел Астахов рассказал Ольге Алленовой о своих претензиях к органам опеки и попечительства.

Вы проводили собственное расследование трагедии в Новороссийске, когда погиб изъятый из семьи ребенок. Каковы ваши выводы?

Я считаю, что слишком предвзято подошли органы опеки к этой семье. Да, они ссылались на то, что в итоге родители подписали согласие на помещение детей в больницу, но мы же понимаем, под каким нажимом даются все эти добровольные согласия. Да, говорили, что ребенка нужно лечить, что ребенок был нездоров, но всегда есть возможность оказать помощь — социальную, медицинскую, правовую, не забирая детей из дома. У нас же получается так, что органы опеки выступают неким карательным механизмом. Они часто перестраховываются, вместо того чтобы оказать помощь. В последние годы мы добиваемся привлечения к ответственности сотрудников органов опеки, если они не досмотрели за семьями, где пьяницы и хулиганы своих детей истязают или убивают. Да, действительно, у нас есть такие случаи. И вот, опасаясь ответственности, чиновники начинают перестраховываться и даже там, где жизни ребенка не угрожает опасность, начинают отбирать детей, запугивая несчастных родителей, которые не знают закона и подписывают добровольное согласие. Теперь этим добровольным согласием они там, в Новороссийске, прикрываются.

А вы видели заключение судебно-медицинских экспертов?

Да, и меня очень возмущает то, что теперь вроде никто и не виноват. Я получил уже два письма оттуда — мол, невозможно установить причину смерти. Я знаю, что там, в регионе, на эту историю наложено табу, ее замалчивают и не хотят будоражить общественное мнение. Это совершенно неправильно. Я считаю, что сильный руководитель региона, города, конкретного муниципалитета, которому подчиняются местные органы опеки, должен занять принципиальную позицию, потому что речь идет о гибели ребенка. И надо разобраться до конца. Вот это будет принципиально, по-человечески и по закону. А пытаться выгородить своих сотрудников и еще свою честь мундира сохранить — это подло.

В чем конкретно виноваты органы опеки?

Я не могу сказать, что они напрямую виноваты в смерти ребенка. Надо разбираться, что с ним произошло в больнице, от чего он умер. Пока я, несмотря на многочисленные запросы в регион, не получил никаких внятных данных о том, что там случилось.

Но органы опеки виноваты в том, что они могли оказать социальную помощь этой семье, а эта семья получила только изъятие детей. В Краснодарском крае огромное количество социальных программ. Можно было им помочь и не изымать детей. Но вместо этого дети оказались в больнице, и младенец погиб. А в больнице отношение к таким изъятым детям ужасное. Я как-то ездил в Самару, там была громкая история, в больнице в отделении ребенка-отказника оставили и все ушли, а он там лежал-разрывался. Вот такое отношение есть в профессиональной среде к детям, изъятым, "неблагополучным", отказникам. Медики понимают, что за этих детей некому заступиться. Вот это, я считаю, и стало причиной того, что ребенок погиб. Я уверен, кто-то в больнице виноват в гибели ребенка, и мы не успокоимся, пока не найдем виновного.

Как действовать органам опеки, если в квартире нет еды, дети голодные, родители не работают?

В их инструкции, составленной в соответствии с Семейным кодексом, написано, что, если жизни и здоровью ребенка угрожает опасность, они могут его изымать. Они приходят в дом и говорят: "У вас пустой холодильник, жизни ребенка угрожает опасность, мы его забираем, а вы признаете, что у вас временные трудности и что вы добровольно передаете ребенка". И это они считают своей социальной мерой помощи. А это никакая не социальная помощь. Это предлог для изъятия ребенка. А социальная мера начинается тогда, когда они эту семью берут на контроль. При каждом муниципалитете есть специальная комиссия, и на этой комиссии, в которой присутствуют не только органы опеки, но и сотрудники социальных, юридических, медицинских служб, решается судьба ребенка. Органы опеки не являются социальной службой, но они должны осуществлять межведомственное взаимодействие: обнаружив такую семью, сообщить в те ведомства или некоммерческие организации, где уже выделены деньги на социальную помощь таким семьям. У нас огромное количество общественных организаций, которые получают гранты и готовы предоставлять социальное сопровождение.

В истории с москвичкой Коробовой, у которой забрали детей из-за большого количества кошек в доме, органы опеки тоже неправильно действовали?

Кто пришел ей в итоге помогать? Не Чертановская опека, а общественные организации. Сделали ремонт, холодильник наполнили, мусор выбросили, кошек устроили. И такие фонды сегодня есть. Точно они есть в Краснодаре, там огромные социальные программы. "Цветик-семицветик", например, которая огромное финансирование из бюджета края получала и получает. Органам опеки надо дальше своего носа смотреть. Надо думать в первую очередь о детях и их интересы защищать. А у нас сегодня в этой системе многие себя прикрывают: главное — спать спокойно. Вот это отношение как нарыв в системе.