Дени Жиге — независимый часовщик, создатель маленькой марки МСТ, Manufacture Contemporaine du Temps, разработавшей пока только одни часы, Sequential One,— стал автором одиннадцатого "Опуса", серии, которую марка Harry Winston давно сделала главной и ожидаемой новостью салона Baselworld.
— Когда началась работа над вашим "Опусом"?
— Примерно два года назад, но это было лишь начало. Мне пришло в голову: вот было бы здорово, если бы час разбивался, а потом составлялся заново. Как в мультипликации, но только в настоящих часах. Образ, который мне пришел в голову,— это косяк рыбок, которые держатся вместе и вдруг рассыпаются при появлении малейшей угрозы. А потом опять собираются.
— Глава Harry Winston Фредерик де Нарп сказал, что это был один из самых трудных и рискованных проектов. Часы были готовы всего за неделю до Базеля.
— Да, но меж тем к тому времени мы уже 20 месяцев напряженно работали с инженерами Harry Winston. Принцип механизма был понятен, но главное — надо было его миниатюризировать, заставить работать вместе все 566 деталей. И мы очень внимательно следили за траекторией маленьких табличек, которые составляют число в центре циферблата, чтобы они не цеплялись одна за другую.
— Как происходит выбор часовщика для нового "Опуса"? К вам в дверь стучат и говорят: "Вы избраны" — или вы сами несете на фабрику заявление по всей форме?
— В моем случае было так. Я много работаю с часовым дизайнером Эриком Жиру, соавтором девятого "Опуса". Когда я поделился с ним первыми идеями — только идеями, о создании часов речи не шло,— он сказал: "Послушай, можно я поговорю о твоей идее с ребятами из Harry Winston, потому что это может быть новый "Опус"?" Так и вышло, и Эрик принес мне эту хорошую весть.
Harry Winston, Opus Eleven, белое золото,
111 экземпляров
— Вы ведь уже работали с маркой и поэтому знали друг друга.
— Да я пришел в Harry Winston в 2000 году, а в 2001-м появился первый "Опус", который сделал Франсуа-Поль Журн. Мне повезло увидеть рождение первых шести "Опусов". Я шесть лет занимал пост технического директора по продукции и разработкам, и опыт, который я там получил, был совершенно необыкновенным. Я научился разрабатывать проекты, во-первых, необычайно разнообразные — сегодня одно, завтра другое,— а во- вторых, лежащие за границами привычного часового мастерства. Это мне очень помогло, когда я создал свою компанию.
— Так что вы почувствовали, когда вам предложили вернуться в Harry Winston и сделать "Опус"?
— Скажу вам, ощущение любопытное. Конечно, потому, что я возвращался в дом, который очень любил и которому был многим обязан в своем творческом становлении, и потому, что я возвращался, чтобы сделать "Опус". Эти замечательные шесть лет, которые я прожил, я переживу заново, и на сей раз я буду ключевой фигурой нового проекта.
— Когда вы вернулись, это был тот же дом, который вы знали, или уже совсем другой?
— Нет, другой. Это было особенно заметно во время нынешней Базельской ярмарки — дом очень изменился. И скорее к лучшему. Мы с инициатором программы "Опусов" Максом Бюссером начинали с совсем-совсем маленького предприятия. Я не говорю о большом Harry Winston, я говорю о его часовой части. Теперь же я увидел совершенно новое, мощное часовое предприятие, хотя и с прежней душой и прежним трепетным отношением к понятию роскоши.
— Да и роль "Опуса" в жизни часовщиков изменилась. Когда-то это было испытание, а теперь — Нобелевская премия.
— Ну уж вы скажете — Нобелевская. Но все равно приятно. Я думаю, был один "Опус", который оказался принципиально важен для всего дальнейшего развития идеи. Это был "Опус-3" Вианни Хальтера.
— Тот, который потом не стал ходить?
— Но который идет сейчас. Начиная с третьего "Опуса" мы нашли тип взаимоотношений часовщика и дома, ритм работы. По сравнению с этим частная неудача — пустяк. Теперь "Опус" стал событием, мы все его ждем.
— Невежливый вопрос: сколько вам заплатили?
— Цифр я вам не скажу, но объясню, что дело здесь в партнерстве. Когда ты делаешь "Опус" для Harry Winston, ты знаешь заранее, что о тебе напишут все, и с маркетинговой точки зрения эту выгоду даже не просчитать. Мы стараемся поэтому быть очень умеренными в своих запросах и следим лишь за тем, чтобы покрыть издержки. С Harry Winston мы можем работать свободно — если бы такой проект я делал на свои средства, он обошелся бы мне очень дорого. Достаточно сказать, что только на разработку механизма мы потратили 14 000 часов работы. Более 580 суток работы всего для одних часов, выпущенных в лимитированной серии.
— А вы знаете, что там с двенадцатым "Опусом"?
— Это тайна Harry Winston, и я уверяю вас, что ничего об этом не знаю. Самому страшно интересно.