В этом обзоре адвокатской практики недели сошлись дела скорее курьезные: о похулиганившем солдате, которого обвиняли в покушении на жизнь милиционера, о туристе из Германии, купившем себе сувениры и чуть было не обвиненном в покушении на контрабанду, о самозванном заложнике, которого якобы захватили семеро провинциальных банкиров. Еще одна тема — подготовка российских адвокатов к учредительному съезду своего Федерального союза.
Даешь учредительный съезд Федерального союза адвокатов России!
1 сентября в конференцзале Мособлколлегии адвокатов состоялось заседание оргкомитета по проведению учредительного съезда Федерального союза адвокатов России. Сам съезд пройдет 12-13 сентября этого года в Москве в конференцзале Министерства юстиции России. Ожидается участие 150 делегатов — представителей всех 113 адвокатских коллегий, в том числе 35 альтернативных.
Заседание оргкомитета получилось весьма представительным. Присутствовали: председатель Союза адвокатов России Алексей Галоганов, председатель комитета по защите прав адвокатов Александр Клигман, зампред Мособлколлегии адвокатов Юрий Боровков, председатель Российской ассоциации адвокатов Алексей Малаев, председатель Мосгорколлегии адвокатов Алексей Рогаткин, председатель коллегии адвокатов "Московский юридический центр" Гасан Мирзоев, председатель Владимирской облколлегии Людмила Кулакова, вице-президент Международного союза (содружества) адвокатов Михаил Гофштейн, зампред Межреспубликанской коллегии адвокатов Юрий Сорокин, замминистра юстиции России Анатолий Степанов, начальник отдела адвокатуры Минюста России Исай Сухарев.
На заседании обсуждались вопросы, связанные с проведением самого съезда, а кроме того, говорили о вариантах организации российской адвокатуры. Известный адвокат Александр Клигман рассказал корреспонденту Ъ, что на этот счет были две основные точки зрения.
Первая выражалась в идее "министерства" адвокатуры — управленческого органа, которому были бы подконтрольны российские адвокаты. Вторая — напротив, состояла в том, чтобы создать общественную организацию, которая не выполняла бы административных функций по отношению к адвокатам, а защищала бы их и оказывала им помощь. Несмотря на полярность этих позиций, присутствующие сошлись в одном: необходимы консолидация всех российских адвокатских объединений, общие этические нормы, единая дисциплинарная и гонорарная практика — ради максимальной защищенности адвокатов и их клиентов. Съезд же определит конкретную форму этой консолидации.
Адвокат помог банкирам избежать противоречия
На минувшей неделе председатель Центрального банка России Виктор Геращенко утвердил "Временное положение о временной администрации по управлению коммерческими банками и другими кредитными учреждениями", подготовленное при участии руководителя сектора адвокатов бизнеса Международного союза (содружества) адвокатов Петра Баренбойма. По оценке г-на Баренбойма, этот документ — "сенсация в банковской жизни России".
Как рассказал корреспонденту Ъ адвокат Петр Баренбойм, законом "О ЦБ России", принятым в 1990 г., предусматривается, что для восстановления платежеспособности коммерческого банка ЦБ России вправе назначить в него временную администрацию. Однако эта норма применялась только в отношении двух банков, находившихся на стадии становления и, по мнению адвоката, не принесла ощутимых результатов — не было механизма ее применения. Утверждение "Временного положения о временной администрации..." решает эту проблему. Оно, по утверждению г-на Баренбойма, должно ликвидировать противоречия между законом "О ЦБ России" и законом "О несостоятельности (банкротстве) предприятий".
По словам адвоката, закон о банкротстве позволяет неплатежеспособным предприятиям ходатайствовать о назначении для них реорганизационных процедур, которые дают возможность на 18 месяцев заморозить все долги и с помощью этого выйти из финансового кризиса. Но в законе "О ЦБ России" есть положение о том, что лишение банка лицензии означает его ликвидацию. Процедуру же банкротства можно применять только после отзыва лицензии, то есть фактически после ликвидации этого банка. То есть образовалось противоречие, требовавшее разрешения, поскольку сегодня многие коммерческие банки находятся в состоянии финансового кризиса или близки к нему.
"Временное положение о временной администрации по управлению коммерческими банками и другими кредитными учреждениями" позволяет ЦБ России назначать в банки свою временную администрацию (менеджеров), что будет происходить в интересах сохранения или восстановления их платежеспособности. При этом, как правило, банк уведомляется о подобном назначении. Назначение без уведомления возможно, если у ЦБ России есть "основания для незамедлительного введения" подобной администрации. По словам г-на Баренбойма, это может произойти в случаях, когда в ЦБ поступит информация о незаконных, недобросовестных или некомпетентных действиях руководства коммерческого банка, которые могут повлечь серьезные проблемы для банка и его клиентов.
Срок действия временной администрации ограничен шестью месяцами — за это время она должна либо восстановить банк, либо подготовить его к банкротству и передать дело о ликвидации в арбитражный суд. Таким образом, по мнению г-на Баренбойма, противоречие между двумя важными законами сглаживается и появляется возможность "спасения банков".
Заложник оказался самозванцем
На минувшей неделе группа адвокатов юрконсультации #84 (Межреспубликанской коллегии адвокатов) — Анатолий Дзюба, Алексей Наумов, Николай Кузьмин, Александр Прохоров, Михаил Цыганенко и Игорь Огородников — добились освобождения из-под стражи шести провинциальных банкиров, обвиняющихся в похищении москвича Красникова.
Как рассказал корреспонденту Ъ заведующий юрконсультацией #84 Владимир Волков, в начале лета 1994 г. Красников пообещал нескольким банкам из других городов обеспечить их крупными межбанковскими кредитами на выгодных условиях, а также кредитами по линии военно-промышленного комплекса. Больше десяти банков решили воспользоваться услугами, для чего выдали Красникову свыше $300 тыс. наличными.
28 июня, когда ни один из обещанных кредитов не показался, банкиры забеспокоились и принесли свои договоры о совместной деятельности с г-м Красниковым в юрконсультацию #84 Межреспубликанской коллегии адвокатов. Там пришли к выводу: банкиров скорее всего элементарно надули (каждый договор занимал не более трети страницы и юридически был абсолютно безграмотен). Адвокаты посоветовали обратиться к Красникову, чтобы получить обратно отданные ему деньги.
29-30 июня банкиры и г-н Красников "сели за круглый стол переговоров" в московской квартире одного из сотрудников банка. За этим столом Красников сообщил, что деньги потратил на погашение долга своей фирмы, и предложил одному из собравшихся съездить к нему в офис и привезти оттуда оставшиеся $20 тыс., которые готов вернуть, а также пистолет ТТ (принадлежащий самому Красникову).
При этом, улучив момент, Красников позвонил сестре и попросил ее обратиться в милицию с заявлением о том, что группа рэкетиров держит его в качестве заложника, требуя огромную сумму денег. 30 июня сотрудники милиции вошли в указанную квартиру (вместе с ними, по словам адвокатов, была съемочная группа германского телевидения) и задержали мнимых рэкетиров. По словам адвоката Волкова, при этом германское телевидение трижды просило сотрудников милиции продублировать момент захвата "рэкетиров", и поэтому банкиров трижды "скручивали, били и надевали на них наручники".
Семерым представителям банков прокуратура Москвы предъявила обвинение по ст. 1251 (похищение человека, до 5 лет), а одному из них еще и по ст. 218 УК России (незаконное ношение, приобретение, изготовление или сбыт оружия, боеприпасов или взрывчатых веществ, до 5 лет). Арестованных поместили в "Матросскую тишину".
Адвокаты ходатайствовали об изменении меры пресечения своим подзащитным. Они рассказали следствию о предыстории случившегося, представили договоры, заключенные Красниковым и арестованными, доказывая, что ни похищения, ни захвата заложника не было, наоборот — Красников сначала обманул банкиров, а затем и правоохранительные органы.
В итоге шестерым из семи банкиров была изменена мера пресечения на подписку о невыезде (все они отбыли под арестом в среднем около месяца). До сих пор находится под арестом лишь банкир, ездивший по просьбе Красникова в его офис за остатком денег и пистолетом. Однако адвокаты убеждены в скором изменении меры пресечения и для него.
В ходе следствия адвокаты поставили вопрос о возбуждении уголовного дела против самого Красникова. Однако он к тому времени скрылся из поля зрения правоохранительных органов.
Сувениры туриста признали за народное достояние
На минувшей неделе вице-президенту международной коллегии адвокатов "Санкт-Петербург" Игорю Сидельникову удалось добиться прекращения уголовного дела в отношении гражданина Германии Вильфрида Гельца, обвинявшегося в покушении на контрабанду. Еще на этапе предварительного следствия адвокат убедил сотрудников санкт-петербургской авиатранспортной прокуратуры в том, что у его подзащитного не было прямого умысла контрабанды, вследствие чего прокуратура прекратила уголовное преследование иностранца.
Адвокат Сидельников рассказал корреспонденту Ъ, что гражданин Германии Вильфрид Гельц прибыл в Санкт-Петербург 7 июля в составе группы туристов. За время пребывания в Петербурге Гельц приобрел за наличные в магазинах города несколько ценных сувениров XIX века: икону "Спаситель" (в окладе желтого металла), икону "Серафим Саровский" (в окладе белого металла), табакерку, кофейник из белого металла с клеймом фирмы "Фаберже" и еще несколько мелких предметов.
Однако приобретенным в свободной продаже предметам пройти таможню не удалось. 14 августа старший инспектор Пулковской таможни изъял эти ценности из чемодана туриста (предметы "высветились" на мониторе). После чего был составлен протокол о нарушении таможенных правил. Немца обвинили в том, что он не декларировал ценности и не заявил о них при устном опросе. Дело приобрело нешуточный оборот, а репортаж с места событий был показан в программе новостей Петербургского телевидения.
Немец же утверждал, что он не знал о необходимости заполнять выездную декларацию и вносить в нее сведения о приобретенных сувенирах; кроме того, он заявил, что декларацию заполнял уже после того, как у него вещи изъяли. При этом он действительно не указал изъятые предметы, поскольку не считал нужным указывать то, что ему уже не принадлежало. Позже все изъятое были оценено экспертами в 1,25 млн руб.
В итоге против Вильфрида Гельца возбудили уголовное дело по обвинению в покушении на контрабанду: ст. 15 (покушение на преступление) и 78 (контрабанда) УК России. 15 августа его задержали и поместили в камеру отделения милиции на Московском вокзале Санкт-Петербурга. С просьбой о помощи адвокату позвонили из немецкого консульства.
В тот же день адвокат Сидельников направил авиатранспортному прокурору Санкт-Петербурга ходатайство о немедленном освобождении Гельца из-под стражи. И тот на следующий день был освобожден под залог. Однако 25 августа туристу было предъявлено обвинение, хотя виновным он себя никак не хотел признавать.
Адвокат пытался убедить следствие, что в действиях немца не было прямого умысла контрабанды. Дело в том, что его обвиняли в умысле контрабанды "путем сокрытия ценностей", но этого-то, по мнению адвоката, как раз и не было. Сам немец показал, что не считал изъятое ценностями, так как он приобрел его в антикварных магазинах города, в подтверждение чего у него имеются квитанции. Ценности же эти турист не пытался скрыть, что, по мнению адвоката, подтверждается показаниями работников таможни. Те заявили, что "немец сразу же поставил чемодан на рентген".
Кроме того, адвокат утверждал, что не было "недостоверного декларирования", так как его не было вообще. То есть, доказывал адвокат, немец декларацию заполнял после того, как у него обнаружили вещи, а до того он ее не заполнял вовсе (его декларацию среди сданных туристами не нашли).
Санкт-петербургская авиатранспортная прокуратура, рассмотрев доводы адвоката, пришла к выводу (о чем письменно сообщила адвокату), что не имеет возражений против выезда Гельца на родину. По словам адвоката, фактически это равнозначно прекращению дела, по которому туристу грозило наказание от 3 до 10 лет лишения свободы.
Солдатское хулиганство милиционеры приняли на свой счет
На минувшей неделе адвокат Светлана Борисова в ходе слушаний в Военном суде одной из воинских частей Москвы добилась для своего подзащитного — солдата срочной службы — условного наказания. Солдата обвиняли в хулиганстве и покушении на жизнь работников милиции (до 15 лет лишения свободы). Признавая, что обвинение в хулиганстве справедливо, адвокат вместе с тем убедила судей, что обвинение по второй статье несостоятельно, а умысла на покушение на жизнь милиционеров попросту не было.
Адвокат Светлана Борисова рассказала корреспонденту Ъ, что ее подзащитный Андрей Бурминов служил в одной из московских воинских частей. 19 марта 1994 года Бурминов выезжал на машине командира части через КПП. Когда машина уже выехала, выяснилось, что нужно вернуться в часть, чтобы отдать ключи. Он это сделал. А на обратном пути один из работников милиции, охранявших въезд через КПП, бросил в машину консервную банку с объедками. В результате дверь УАЗа оказалась испачканной.
Это возмутило Бурминова. Он ворвался в караульное помещение КПП, где завтракали охранники (сломав защелку на двери), и грубо обругал милиционеров. После чего милиционер, бросавший банку, вышел на улицу за солдатом и попытался с ним разобраться. В ходе перебранки милиционер ударил солдата, но Бурминов ответного удара нанести не успел, поскользнувшись на льду и упав.
Поднявшись с земли, солдат сел в машину. Однако милиционер встал перед автомобилем, продолжая кричать на солдата. Отскочил он только после того, как машина тронулась. Эту сцену видел другой милиционер, который впоследствии доказывал, что УАЗ "несся на милиционера со скоростью 30 км/ч". Свою версию случившегося сотрудники милиции изложили в рапорте.
В итоге спецпрокуратурой Москвы было возбуждено против Бурминова уголовное дело по ст. 206 ч. 2 УК России (хулиганство с особой дерзостью). Но в ходе следствия было предъявлено новое обвинение: к старой статье добавилась еще 191 ч. 2 (посягательство на жизнь работника милиции, от 5 до 15 лет лишения свободы).
Адвокат рассказала, что на этапе следствия ее упорно не допускали ни к материалам дела, ни к подзащитному. Допустили же только после неоднократных жалоб — уже тогда, когда солдату было предъявлено обвинение.
Выступая в Военном суде, адвокат обратила внимание на то, что у ее подзащитного не было умысла лишать жизни работников милиции. При этом адвокат признала, что в действиях Бурминова был состав преступления по ст. 206 (хулиганство). Однако она указала на то, что обвинения по статьям 206 и 191 (2) несовместимы, поскольку в действиях подзащитного было именно хулиганство, но не посягательство на жизнь. Несовместимость двух статей в обвинении, по мнению адвоката, доказывает и тот факт, что инкриминируемые солдату действия длились непрерывно во времени. Когда Бурминов тронул машину, это было продолжение того же конфликта (а не так: сорвал замок, а потом спустя некоторое время решил задавить милиционера).
В итоге суд приговорил солдата Бурминова к одному году условно по ст. 206 (за хулиганство). А по статье 191 (2) — покушение на милиционеров — оправдал.
ОТДЕЛ ПРЕСТУПНОСТИ