Сократив государственные расходы, уже в ближайшее время можно было бы снизить совокупные нормативы отчисления в фонды социального страхования, отказаться от 50-процентного налога на превышение минимальной заработной платы (строго говоря, такого налога и нет вовсе. — Ъ), ликвидировать принудительные отчисления в отраслевые и внебюджетные фонды, снизить общий уровень налога на прибыль, провести общую ревизию и сокращение круга специальных налогов на отдельные виды деятельности.
Ловись, предприниматель, большой и маленький, налоги скостят! И дело-то за малым, за снижением государственных расходов, например, за счет урезания сезонного кредитования и субсидирования сельского хозяйства, которое Гайдар осудил с горячностью не меньшей чем та, с какой Карл Маркс заклеймил "идиотизм сельской жизни" и мальтузианство в части закона об убывающем плодородии земли.
Гайдар сказал: "Они (дотации селу. — Ъ) в несколько раз превышают размеры финансовой поддержки, оказываемой аграрному сектору в развитых рыночных экономиках. Но еще важнее другое. Направляемые на эти цели кредиты выдаются под символическую процентную ставку, финансовая ответственность получателей не обеспечена." Поэтому автор предлагает развивать коммерческое сезонное кредитование, а оно не может развиваться без реабилитации полноценной частной собственности на землю, без свободы купли, продажи и залога земли.
Ну, во-первых, что это за "поддержка в развитых рыночных экономиках", которая в несколько раз меньше? Поддержка в США или в Люксембурге? В Люксембурге она, может, и меньше, а вот в Америке — уж точно больше. И потом, разве корректно сравнивать поддержку тамошней цветущей фермы с нашим прозябающим колхозом? Ведь и школьнику ясно, что это абсолютно несопоставимые вещи: там платят "молочные пенсии", чтобы избежать перепроизводства молока, а у нас — чтобы с голода не помереть.
А во-вторых, когда это в России был полноценный земельный рынок, который надо лишь "реабилитировать"? Не было его, здесь даже не Гайдар — Петр Аркадьевич Столыпин спасовал.
Но оставим эти мелочи, ведь, по Гайдару, главный выход из положения — ипотечное кредитование сельхозпроизводителей. Хорошо, попробуем смоделировать сюжет из этой области.
Возьмем, скажем, сельскохозяйственное АО (то есть, бывший колхоз-бедолагу), взявший кредит на проведение уборочной под залог своей пашни. Взял, косит себе тучные хлеба, тут же их обмолачивает и засыпает в закрома в надежде потом выгодно продать. Тем временем растут цены на бензин и солярку, на запчасти для сноповязалок, на гербициды, пестициды и инсектициды. В результате, подсчитав по осени расходы-доходы, колхоз-АО убеждается, что пока косил и засыпал, потратил больше, чем собирался, то есть себестоимость урожая выросла и его продажа не окупает издержек. Кредит, таким образом, как-то "не возвращается". И вот здесь-то начинаются дела уже необычные.
Банк забирает за долги пашню и начинает ею торговать. Но кто купит пашню и земли, на которых разбросаны там и сям центральная усадьба колхоза, его отделения, деревни и выселки с проживающими в них хлебопашцами? Здраво рассуждая — никто, кроме, разве что, соседнего колхоза, сумевшего выкрутиться и оказаться в прибыли. Но даже если такой колхоз и найдется (что маловероятно), много он банку уж точно не даст — у самого нету. Банк это прекрасно понимает, а значит, и земли в залог будет оценивать невысоко, и следовательно, кредит под них давать небольшой. А небольшой кредит повышает шансы заемщика прогореть. Круг замкнулся.
Можно конечно фантазировать, что земли купит западный инвестор и уж он-то и заплатит за них щедро, и работать научит. Может быть, конечно, но при этом очень вероятно, что западный инвестор какую-нибудь другую страну предпочтет. К тому же, купив земли, западный инвестор невольно столкнется с необходимостью решить проблему проживающих на них вольных хлебопашцев. И это при том, что любой западный инвестор со школьной скамьи усвоил, что неподобающее отношение к вольным хлебопашцам в свое время обернулось крупной проблемой для шерифа Ноттингема.
Что-то подобное решению аграрной проблемы Гайдар предлагает и в разделе, посвященном социальной политике, в частности, в жилищной сфере. В программе предлагается повысить роль населения в строительстве жилья опять-таки за счет залогового кредита.
Очень интересно, что же это должен быть за кредит и какой такой банк будет его выдавать. Сделаем несложный расчет. Себестоимость строительства 1 кв. м жилья сейчас составляет, по минимуму, около 160 тыс. рублей, цена с учетом прибыли строителей — 200 тыс. Значит, скромная двухкомнатная квартира обойдется средней семье в 11-12 млн рублей, часть из которых семья способна возместить, продав свою комнату в коммуналке, допустим, миллиона за три. Доход такой семьи составляет около 140 тыс. рублей в месяц. Значит, с учетом минимальных расходов на одежду и пропитание (около 120 тыс. в месяц) семья сможет выплатить беспроцентную ссуду не ранее чем через 40 лет. Но беспроцентную ссуду никто никогда (даже Егор Гайдар) не даст. Сколько же времени придется отдавать процентную ссуду? Дальнейшие рассуждения так или иначе выводят нас на более чем шаткую почву предположений о будущем проценте инфляции, ссудном проценте и росте реальных доходов населения — и ходить по этой почве мы не рискнем. И никому другому не советуем.
И потом, что это за странная программная цель у Гайдара: в течение трех лет довести долю расходов, связанных с удовлетворением жилищных потребностей в высоко- и среднедоходных семьях, до 10 процентов доходов.. Что это, новый "квартирный" налог на личные доходы?
Хотя программа блока "Выбор России" содержит и другие разделы, мы были вынуждены отказаться от их комментария, поскольку, по нашему мнению, они (и мы беремся доказать это в любой аудитории) просто для этого непригодны. Чего стоит, например, соображение относительно структурных приоритетов на транспорте (отметим, что определение структурных приоритетов — основная задача Министерства экономики), которое гласит, что в этой сфере нам нужна не реализация крупномасштабных проектов, направленных на развитие ее сети, а приспособление транспортных систем к нуждам рыночной экономики. У экспертов Ъ нет, к сожалению, ни малейшего представления о том, как можно приспособить транспортную сеть к каким-либо нуждам, не развивая ее. Ну если продавать рельсы на металлолом для удовлетворения нужд металлургии? Может быть, конечно, здесь и заложен потенциал выхода из кризиса... А если без шуток, то, как нам кажется, отсутствие крупных российских торговых портов на Балтийском и Черном морях в существенно меньшей степени приспособлено к нуждам рынка, чем вышеназванная мера.
Каким мы помним Гайдара
Из всего изложенного выше неминуемо следует два обстоятельства. Первое то, что, как уже отмечалось, Егор Гайдар теперь будет отвечать в правительстве за идеологию и концепцию реформы. Второе, что с этим делом у него, мягко говоря, "не густо" — на всю программу ни одного конкретного механизма реализации даже тех лозунгов, которые основаны на нереальных предпосылках (типа "допустим, что расходы бюджета сократились").
Проницательный читатель при этом нам тут же возразит — не мог человек без "концепции в голове" заварить такую прогрессивную кашу: либерализовать цены, валютный курс, внешнеэкономическую деятельность, собственность и вообще жизнь. Да и экономист он прогрессивный (как-никак "чикагский монетарист"), не то что твой Гэлбрейт (даром что был советником американского президента).
По этому поводу хочется сказать следующее. Конечно, не нам решать, которая из многочисленных экономических школ достигла больших высот (или глубин) в понимании экономических процессов. Но, по нашему глубокому убеждению, экономисты не бывают прогрессивными или реакционными — они, как врачи, бывают либо хорошими, либо плохими вне зависимости от вероисповедания.
Другое дело, что при реализации той или иной экономической доктрины требуется ряд качеств — неподдельная убежденность в собственной правоте, воля, смелость, готовность поставить интересы личности (или многих личностей) ниже интересов нации, в том виде как они изложены в доктрине. Дело, однако, в том, что эти качества должны быть присущи в первую очередь не экономисту, а тому политику, при котором он состоит.
От экономиста же требуется только одно — профессионализм. То есть, он не должен допускать элементарных ошибок, честно интерпретировать результаты реализации господствующей экономической доктрины и не искать аргументации собственной правоты (равно как и самой доктрины) в экономических результатах обстоятельств случайных (большой урожай, изменение конъюнктуры мирового рынка, внешнеполитические успехи и т. п.).
Беда, на наш взгляд, как раз и состоит в том, что с этим делом у наших "чикагских экономистов" (еще раз оговоримся, что мы не собираемся здесь оппонировать Милтону Фридману) тоже, мягко говоря, "не густо" — как, впрочем, и с программами. Дабы не быть голословными, выскажем ряд наших соображений по поводу нескольких эпизодов из деятельности правительства Гайдара за 1992 год — они, как нам кажется, более всего подходят под категорию "элементарных ошибок", которых не мог себе позволить ни один экономист-профессионал, попавший "во власть", будь он хоть марксистом-аграрником.
Первое. Нам кажется, что нельзя допускать ситуации, когда штрафные санкции за неплатежи ниже стоимости кредита. Естественным следствием этого будет то, что платить перестанут вовсе. Тем не менее во времена "реакционеров" из союзного кабинета средняя ставка по банковским кредитам была 3-5% годовых, а штраф по картотеке #2 — 14,2%. С началом реформы рефинансовую ставку подняли до 20%, а по картотеке #2 оставили старую. И два долгих месяца министр финансов (в бюджет, кстати, перестали платить в первую очередь) не вспомнил об этом обстоятельстве. Впрочем, Георгий Матюхин (ЦБ) оказался столь же невнимательным.
Второе. Нельзя многократно девальвировать национальную валюту и при этом на месяц отменить действие импортных пошлин как таковых — в этот момент импорт становится бешено эффективным и валюта неминуемо уходит за рубеж. А именно так и случилось. Когда официальный курс рубля был волевым порядком снижен в 50 раз (с 1,8 R/$ до 90 R/$), старые ставки импортных пошлин, которые взимались в рублях с пересчетом контрактной цены по официальному курсу и составили после снижения курса рубля несколько тысяч процентов, были отменены совсем — вплоть до особых распоряжений, которые должны были последовать незамедлительно. Новые ставки ввели с большим опозданием, хотя можно было бы просто снизить уровень старых (временно) в меру девальвации рубля (в 50 раз), дабы они продолжали хоть как-то сдерживать отток валюты, пока не появятся ставки новые.
Третье. Нельзя искусственным образом "продавливать" биржевой курс ниже котировок рынка наличной валюты, свободного от интервенций. До того как правительство Гайдара взялось за валютное регулирование, все было наоборот. Иными словами, сохранялась многолетняя аксиома нашего денежного обращения, вытекающая, кстати, не из воли "реакционных" предшественников, а из самой структуры денежной массы и оборота — безналичный рубль дешевле наличного (что напрямую, что в пересчете через доллар). После того как аксиому реформировали в прогрессивную сторону, родилась другая: дешевле (и даже прибыльнее) обналичивать рубли через доллар, чем просто снять со счета в банке (уплатив, кстати, пусть не все, но хоть какие-то бюджетные налоги).
Вот и родилась схема — купил за безнал безнальный же доллар на бирже, перекинул его на off-shore, обналичил там без проблем, и продал в России за нальный рубль. Прибыль от таких операций доходила до 15%, как говорится, in cash. Беда не только в том, что экспортную выручку стало не просто выгодно оставлять за рубежом (так было всегда), но даже ввезенную ее часть стало выгодно перегонять за рубеж. Беда в другом — нарушение "консервативной" аксиомы, естественно, в совокупности со спровоцированным (во многом за счет той же забывчивости) кризисом неплатежей привело к повышенной потребности оборота в наличных рублях, постепенному "обналичиванию" денежной массы как таковой (увеличение веса агрегата М0), и соответственно, увеличению "неучтенки" — оборота, свободного от налогообложения. А отсюда, кстати, вытекает продолжение отчаянной "гонки налогов", когда бюджет пытается ухватить хоть что-то.
Четвертое. Нельзя демпинговать на рынке за счет ресурсов гуманитарной помощи. Тем не менее было именно так. "Ножки Буша", говядина, масло продавались ниже себестоимости внутреннего производства. Отметим, что такого сброса поголовья скота (молоко невозможно было сдать на завод — немецкое масло было дешевле), который произошел весной--летом прошлого года, старожилы не припоминают с тех пор, как Никита Хрущев обещал накормить страну по-коммунистически дешевым мясом. Перерасход валюты на импорт продовольствия, которое вполне могло бы сегодня производиться в России, продолжает сказываться на платежном балансе страны до сих пор. Ведь это только новые премьеры у нас по два раза в год родятся, а обыкновенная нетель должна еще расти и расти до уровня продуктивности. Интересно, что уже после этого Егор Гайдар в своей программе ратует за сокращение дотирования импорта продовольствия.
Если кому-то совокупность приведенных выше соображений показалась излишне макроэкономной и оторванной от реальной жизни, мы можем заметить следующее. Представление о том, что действия правительства, расшатывающие национальную экономику, но одновременно делающие выгодными некоторые спекулятивные операции, хороши для предпринимателей, не вполне верно. Это представление выгодно на очень ограниченном отрезке времени и для очень ограниченного круга предпринимателей. А дальше — тишина. Кабинетная.
НИКИТА Ъ-КИРИЧЕНКО, АНДРЕЙ Ъ-ШМАРОВ