Как рассказал посол Великобритании в Вашингтоне сэр Дэвид Мэннинг, Тони Блэр четыре года не мог забрать почетную медаль конгресса США отчасти из-за опасений, что это усилит негативное отношение к нему тех, кто считает его "пуделем" Буша.
1351-дневная задержка с получением медали премьер-министром беспокоит и Вашингтон, и Лондон. На Даунинг-стрит утверждают, что поездка все еще в планах.
Но в то время как господин Блэр готовится уйти с поста премьера, сэр Дэвид в одном из редких интервью рассказал The Times о том, что премьер "всегда испытывал двойственные чувства" по поводу получения медали, присужденной ему вскоре после вторжения в Ирак, во время его триумфальной встречи с обеими палатами конгресса в июле 2003 года.
Сэр Дэвид, который перед началом вторжения в Ирак был главным советником Блэра по внешней политике, мечтает развенчать существующие представления о взаимоотношениях между Британией и США и между их лидерами, чье место в истории, скорее всего, будет определяться войной в Ираке.
"Для тех, кто уверен, что премьер-министр — это какая-то ручная собачонка, совершенно не важно, как он поступит,— говорит сэр Дэвид, оставляющий осенью свой пост, который занимает уже четыре года. "Даже если он заберет эту медаль, люди будут говорить, что это лишь подтверждает их мнение. Но ведь эти отношения куда лучше, куда сложнее, это двусторонние отношения".
Отвечая из своей резиденции, построенной по проекту Лютьенса, посол сказал, что отношения между двумя странами не "стали более неравными" в последние годы, потому что со времен второй мировой войны США остаются мировым лидером, а Британии приходится "быть средней державой".
Но он признает, что антиамериканские настроения подогреваются событиями, подрывающими ощущение единства ценностей Европы и США. По словам сэра Дэвида, когда он прибыл в Вашингтон, у него было впечатление, "что вся политика осталась политикой 11 сентября". Но это изменилось после ноябрьских выборов, когда демократы вернули себе власть на Капитолии. "Теперь у нас совсем другой конгресс и совсем другие политические дебаты — не все только о национальной безопасности и Ираке. Конечно, в 2008 году Ирак будет главным вопросом, но политика после четырехлетней анестезии вернулась в Америку. Я думаю, что это здоровый процесс и это скажется на отношении к США за рубежом. Те дебаты, которые у них будут проходить, будут понятнее для Европы".
Он обеспокоен ростом антиамериканских настроений и говорит, что "было бы безрассудно отворачиваться от США" и пытаться решить мировые проблемы в одиночку. "Это меня пугает, и я надеюсь, что в будущем это как-то будет скорректировано, мы расстанемся с политикой 11 сентября, вновь возникнут многосторонние партнерские взаимоотношения".
Эти слова можно понять как признак того, что возможности Лондона влиять на Вашингтон уменьшились. Это, похоже, подтверждают и слова представителя госдепа США Кендалла Майерса, который недавно заявил, что отношения у США с Британией практически односторонние и мнением господина Блэра обычно пренебрегают.
Но сэр Дэвид считает, что премьер, учитывая долгосрочные интересы страны, "должен сотрудничать с тем, кто стоит у власти в США, кто бы то ни был", как он, например, сотрудничал с президентом Клинтоном. На самом деле, отмечает посол, было много случаев, когда Британия публично заявляла о своих разногласиях с администрацией Буша. Он приводит в пример содержание под стражей подозреваемых в Гуантанамо, скептическое отношение США к научным доказательствам изменения климата, приверженность господина Блэра к урегулированию на Ближнем Востоке и поддержка им многосторонних действий. "В этих взаимоотношениях важно то, что когда мы расходимся во мнениях, это не сказывается на сотрудничестве в целом,— говорит он.— По целому ряду вопросов велся активный диалог — как, например, по проблеме распространения оружия массового поражения, особенно в Иране; проблеме изменения климата".
"Эти вопросы не относятся к разряду простых в этой стране, но мы путем обсуждения оказали на них свое влияние". Он считает, что то, что госсекретарь США Кондолиза Райс делает для мирного урегулирования на Ближнем Востоке, привлекая к этому процессу арабские государства, "совпадает с тем, что мы бы советовали им сделать". И, кроме того, есть "некоторые подвижки" в отношении господина Буша к проблеме изменения климата, к вопросу, в котором "мы оказали на них влияние".
Карикатурное изображение Буша в некоторых кругах явно раздражает сэра Дэвида, который считает, что мнение о президенте как о человеке, который выбирает односторонний подход и игнорирует другие страны, основывается в основном на событиях в Ираке. И это, по мнению посла, не учитывает недавние шаги администрации по укреплению сотрудничества с ООН и Европой, а также Китаем и Россией в противостоянии ядерной угрозе, которую представляют Северная Корея и Иран.
Сэра Дэвида, невысокого человека в очках, с мягким голосом, высоко ценят в Вашингтоне, где, будучи и советником господина Блэра по внешней политике, и послом, он, возможно, больше всех осведомлен об отношениях двух лидеров.
Для критиков премьера итог был подведен прошлогодними неловкими словами президента "Эй, Блэр" на саммите G8, когда лидеры беседовали, не зная, что микрофон возле них не был выключен, и в ходе разговора, как сочли некоторые, президент Буш с ходу отмел предложение господина Блэра помочь в решении ливанского кризиса. Сэр Дэвид отвергает подобное понимание. "У президента свой шутливый способ обхождения с людьми, он очень энергичный. Я думаю, что это был такой техасский способ сказать 'привет'".
Так как же все-таки проходят их конфиденциальные встречи? "Очень откровенно, очень просто,— говорит он.— Они оба знают, какую тему они хотели бы усилить, куда направить разговор. Они спокойно решают и сложные, и легкие вопросы". Если бы премьер-министра увидели на таких встречах, то ни у кого не создалось бы впечатления, что он заламывающий руки проситель. "К его словам прислушиваются",— говорит сэр Дэвид.
Могут ли в будущем отношения между президентом США и премьер-министром Великобритании стать такими же, как сейчас? "Не сразу,— считает он.— Людям нужно поближе узнать друг друга. Ни у кого не может быть таких отношений, какие были у Тони Блэра с президентом, но я думаю, что отношения будут оставаться очень близкими". По его словам, стоящие перед обеими странами проблемы борьбы с терроризмом и последствий глобализации "не изменятся из-за того, что поменяются руководители государств, так что кардинальных изменений не будет".
Но есть ощущение, что даже в тех случаях, которые были приведены сэром Дэвидом как примеры влияния господина Блэра, результаты незаметны. В вопросе ближневосточного урегулирования он едва скрывает свое разочарование тем, что даже десять лет спустя после того, как он оставил свой пост посла в Израиле, "мы все еще пытаемся добиться успеха".
Когда-то господин Буш обещал отдавать столько же времени и сил этому мирному урегулированию, сколько приходилось господину Блэра отдавать урегулированию в Ольстере. "А произошло то, что администрация потеряла веру в Арафата,— говорит он.— Мы не развили достигнутый успех".
Когда Арафат умер, "возникла новая возможность, но никогда не бывает все просто", добавляет он с тоской.
Похожая ситуация была перед войной в Ираке, когда премьер убеждал господина Буша "до самого конца" пытаться использовать только дипломатические средства. "Эффект был достигнут,— считает сэр Дэвид, даже несмотря на то что "увы, план ООН не удался и мы не достигли наших целей".
Медаль господина Блэра, присужденная ему конгрессом за его поддержку американской внешней политики, стала символом неудачи — тяжким грузом на шее. По словам сэра Дэвида, господин Блэр всегда неохотно принимал любые награды, будучи премьером, и посол считает, что премьер получит эту медаль, "когда станет частным лицом". Этот день близок, хотя он мог бы прийти и позже, если бы отношения господина Блэра с президентом Бушем не были такими близкими.