Парниковый эффект
Приезжие, как правило, быстро находят у москвичей разные недостатки. Киевлянин Михаил Булгаков обвинил столичных жителей в испорченности по квартирному вопросу, а сухумец Фазиль Искандер — в излишнем внимании к метеопрогнозам: дескать, коренной москвич, уловив что-то про градусы, приказывает всем окружающим тут же замолчать, чтобы не мешали прослушать прогноз погоды до логического конца, то есть до объявления очередного заморозка. Но скоро у писателя может не остаться повода для метеопародий на москвичей. В ходе реорганизации правительства, приведшей к увеличению ведомств с 56 до 76, в Кремле забыли, пожалуй, о самом важном — Федеральной службе гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды, или, если проще, о Росгидромете.
Вообще, у этого ведомства исключительно трудная судьба. То его сливали с Госкомитетом по экологии, то разливали. Тем не менее год назад всего лишь 132 сотрудника центрального аппарата Росгидромета управляли 4 тыс. метеопостов и 38 тыс. работавших там метеорологов. Причем разбросаны они были не только по всей России, но и, например, по льдам Северного Ледовитого океана и Антарктиды. Неплохой менеджерский результат. О качестве прогнозов умолчим. Достаточно вспомнить, как в 1998 году Москву потряс не предсказанный Росгидрометом ураган (Юрий Лужков тогда решил создать собственный гидрометцентр). Зато в апреле прошлого года тогдашний начальник Росгидромета Александр Бедрицкий предсказал теплое и дождливое лето в Подмосковье — и угадал.
Хотя мог бы и растеряться. Накануне этого благоприятного прогноза Бедрицкий узнал, что Минэкономразвития предлагает ликвидировать Росгидромет заодно с Роспатентом и Госкомрыболовством. Чем же не угодили тогда эти три ведомства реформаторам Германа Грефа? Все просто. Госкомрыболовство, которым руководил бывший приморский губернатор Евгений Наздратенко, сильно мешало аппаратным планам тогдашнего премьера Михаила Касьянова. А у Роспатента и Росгидромета не было в правительстве серьезных заступников. Бывшему первому заму Грефа Михаилу Дмитриеву, который тогда считался главным теоретиком административной реформы, нужно было срочно выслужиться перед Касьяновым, объявившем о его неполном служебном соответствии. В частности, потому, что вся работа МЭРТ над административной реформой свелась тогда лишь к подсчету госфункций всех существовавших год назад федеральных ведомств. Поэтому Дмитриев и перебрал функции этих трех ведомств. Получилось, что они просто никому не нужны. Патенты может выдавать и Минюст, рыбу ловить — Минсельхоз, ну а метеопрогнозами должно заняться Минприроды.
Впрочем, год назад реформаторам пришлось уступить. Касьянов не любил "тонкие настройки". Дмитриеву приказали вычленить все избыточные госфункции, разделив оставшиеся на правоустановление, правоприменение и оказание услуг. Росгидромет и Роспатент оставили в покое, в Госкомрыболовстве поменяли начальника. До 9 марта этого года, когда вышел указ президента о новой структуре органов федеральной исполнительной власти, все оставалось без изменений.
Но 9 марта Росгидромету опять не повезло. О нем просто забыли, и среди новых 76 министерств, агентств и служб его не оказалось, хотя даже упраздненный экологический контроль был воссоздан в рамках Федеральной службы по надзору в сфере экологии и природопользования, подчиненной Министерству природных ресурсов. Были учреждены Федеральная служба по интеллектуальной собственности, патентам и товарным знакам (Министерство образования и науки) и Федеральное агентство по рыболовству (Минсельхоз), но только не метеоведомство.
Метеопрогнозы, конечно, до сих пор есть, но больше по инерции. Александр Бедрицкий вновь пожаловался премьеру, на этот раз — Михаилу Фрадкову. И нашел понимание. Фрадков, как только 12 мая его повторно утвердили в должности, поднял перед президентом вопрос о воссоздании Росгидромета. Владимир Путин не возражал. Дело теперь за организационной формой метеорологического ведомства — то ли это будет отдельная служба, то ли спецподразделение уже существующих служб или агентств. Предлагали даже подчинить метеорологов Агентству по кадастру, которое находится в ведении Германа Грефа.
Ледниковый период
Впрочем, непростая аппаратная судьба метеорологов — не единственная гримаса административной реформы. Есть и более показательные примеры, только уже из области выявленных лишних госструктур.
Вариант административной реформы, который сейчас внедряет руководитель аппарата Белого дома Дмитрий Козак, основан в том числе и на трехзвенной структуре органов федеральной исполнительной власти. Госорганы делятся на министерства, федеральные службы и агентства. Первые (министерства) устанавливают правила игры (то есть обладают правоустанавливающими функциями), вторые (службы) занимаются контролем и надзором (правоприменительные функции), последние (агентства) призваны лишь оказывать публичные услуги населению либо управлять госимуществом. Сделано это с тремя целями: руководству легче отслеживать деятельность подчиненных, подчиненные якобы становятся инициативнее, а главное, при разделении госфункций по разным этажам власти должны быть ликвидированы конфликты интересов.
Это в теории. На практике система пока должным образом не протестирована. Прошло два с половиной месяца после указа президента, ряд должностей еще не заняты, а ряд структур (например, Федеральная служба по финансовым рынкам (ФСФР), Федеральная таможенная служба, Служба по налогам и сборам) до сих пор не заработали. В итоге регулированием рынка ценных бумаг вообще никто не занимается, так как предшественника ФСФР — ФКЦБ уже нет. А таможенники и налоговики остаются в рамках старых, формально ликвидированных, но фактически действующих структур — ГТК и МНС.
Но, несмотря на отсутствие должной проверки, уже сейчас стало ясно (в том числе многим высокопоставленным чиновникам), что кое-какие госструктуры учредили зря, не обеспечив полезной нагрузкой. Особо это касается федеральных агентств, приставленных к распоряжению госсобственностью. Например, чем собираются заниматься чиновники в Агентстве по энергетике? В принципе госсобственность в этом секторе еще есть: самый большой пакет акций в "Газпроме", контрольный пакет в РАО ЕЭС, 100% в "Роснефти", "Зарубежнефти", "Транснефти" и "Транснефтепродукте", кое-какие госакции в угольном секторе. Но все эти активы давно управляются не по отраслевой, а по корпоративной схеме, и руководство зачастую имеет прямые связи с высшим руководством страны. Трудно представить, как глава Агентства по энергетике Сергей Оганесян станет приказывать Алексею Миллеру или Анатолию Чубайсу.
Рассказывают, что отчаявшиеся подчиненные Сергея Оганесяна пытаются — правда, без особого успеха — записать в свой перечень функций "мониторинг деятельности российских энергетических объектов за рубежом". Хотя бы загранкомандировки себе обеспечат — в Ирак, например. Не случайно Оганесян, пробыв на должности руководителя агентства около двух месяцев, уже три раза писал заявление об отставке. Он сразу понял, что Министерства промышленности и энергетики вполне достаточно для руководства отраслью, а функции агентства вполне могут исполнять энергетические госкомпании. Правда, министр Виктор Христенко отставку Сергея Оганесяна не принимает, хотя и знает о том, как тяжело его подчиненный переносит не только борьбу за участок работы, но и поездки в угольные регионы, где случаются такие страшные катастрофы, как недавняя авария на шахте "Тайжинская".
Сходная ситуация сложилась в Министерстве транспорта и связи. Железными дорогами здесь занимаются соответствующие департаменты, служба по надзору в сфере транспорта и Федеральное агентство железнодорожного транспорта. При этом уже существует РАО "Российские железные дороги" (РЖД), на 100% принадлежащее государству. Им руководит опытный железнодорожник (кстати, родственник бывшего министра путей сообщения Николая Аксененко) Геннадий Фадеев. Владимир Путин в последнее время ему благоволит. Приободренный президент РЖД возвращается к начинаниям Аксененко. Например, принимает решение о премировании высшего железнодорожного менеджмента по итогам первого квартала 3 млрд руб., хотя вся прибыль РАО РЖД за этот период — 8 млрд. Но вскоре Фадееву удастся прибыль увеличить. В 2005 году убыточные пассажирские перевозки планируется отделить от РАО РЖД. Их финансированием займутся федеральный и региональные бюджеты. Впрочем, в этом случае как раз и найдется дело Агентству железнодорожного транспорта. Оно будет оказывать транспортные услуги населению. Естественно, по более высоким, чем сейчас, ценам.
В Белом доме уже раздавались голоса в пользу корректировки административной реформы по Козаку. По неофициальной информации, Михаил Фрадков даже собирался сразу после своего переназначения премьером предложить президенту, во-первых, освободить надзоры от опеки министров (иначе конфликта интересов не избежать), а во-вторых, подсократить число агентств. Но Дмитрий Козак решительно против. Он доказывает президенту, что реформа не только правильно задумана, но и верно осуществляется. Так что, скорее всего, все обойдется лишь возвращением метеорологов.
КОНСТАНТИН СМИРНОВ