«Мы сделали лучший космодром в мире, а это не может и не должно стоить дешево»

21 марта специалисты вывезли ракету-носитель «Союз-2» на стартовый стол космодрома Восточный. О том, какую работу специалистам осталось проделать на объектах и почему пуск не состоялся в 2015 году, «Власти» рассказал замдиректора Центра эксплуатации наземной и космической инфраструктуры Андрей Охлопков, курирующий строительство Восточного.

На каком этапе находятся испытания космодрома?

Сейчас идут автономные испытания стартового комплекса: из 53 систем нам осталось проверить только четыре — в общем, отставаний от графика нет. Весь цикл испытаний я бы разбил на несколько этапов. Это испытания ракеты-носителя, которые уже завершены: изделие сейчас находится в готовности к окончательной стыковке, головная часть и третья ступень уже собраны. Вовсю идут испытания на техническом комплексе блока выведения «Волга», на техническом комплексе космического аппарата, на техническом комплексе космической головной части, на заправочно-нейтрализационной станции… По нашему графику они должны завершиться 19 апреля.

Автономные испытания идут очень неплохо. И это, кстати, еще раз подтвердило правильность решений наших конструкторов. В отличие от строителей мы сразу сосредоточили усилия на российских изделиях и закупали их на наших предприятиях — даже низковольтную электрику брали в Саратове. Сейчас мы готовим финальные документы для завершения автономных испытаний на старте.

Космическая карта

Где возникли основные сложности?

На стартовом комплексе. Отчасти из-за высокой сложности систем и их принципиальной новизны. Таких, как у нас здесь, систем заправки кислородом, керосином и азотом нигде не было. На всех стартовых комплексах мы применяли раньше заправочные системы — так называемую систему №1, где насосы загоняли в изделие компоненты топлива. Раньше керосин заливали «c колес», то есть пригоняли цистерну, а здесь — отдельное хранилище.

Трудностей технологического характера нет, но есть вопросы, связанные со спецтехникой: системами вентиляции, канализации, водозаборных сооружений… Мы составили график компенсационных мероприятий, их цель — снизить степень неготовности данных систем. Мы в очередной раз отправили письмо первому заместителю директора Спецстроя Александру Мордовцу, где описали требования к строителям. Признаюсь, у меня вызывает определенное опасение отсутствие автоматики в системах. В ручном режиме они работают, просто мы были вынуждены в состав боевых расчетов, которые уже работают на космодроме, включить строителей, которые по команде включают и выключают эту спецтехнику. Пока в автоматическом режиме эти операции проводятся только в монтажно-испытательном корпусе ракеты-носителя.

Вы не планируете как-то корректировать первоначальные графики?

Если мы пойдем на комплексные испытания и будем отклоняться от первоначальных графиков, это создаст нам еще большие трудности. У нас есть системы, изделия, компоненты, которые прибывают на Восточный по определенному графику и имеют определенный срок хранения,— с ними могут работать только специальные расчеты.

Чем запомнилась стройка?

На Восточном мы впервые попробовали вести параллельный монтаж оборудования. И когда начинали, то очень боялись: переживали за системы, потому что до конца не знали, как они себя поведут во время испытаний. Но оказалось, что это был правильный путь.

Предстартовые волнения

Почему Восточный так долго находился в спящем состоянии?

Сразу оговорюсь, что это мое личное мнение. В Спецстрое изначально была неверно налажена работа. Я не хочу хвалить Центр эксплуатации наземной и космической инфраструктуры (ЦЭНКИ), но мы сделали немного по-другому. Мы все финансы распределили по этапам, понимая, что главное — это закупить комплектующие материалы. Мы купили их еще в 2011 году. Да, какое-то время они у нас пролежали на складе — да, какая-то часть комплектующих сейчас потеряла гарантию, и мы ее продлили, заплатив лишние 20 коп., но это не какие-то громадные деньги. И когда меня спрашивают, как повлияли санкции, я смело отвечаю: да никак, потому что контракты были заключены с доставкой на космодром по старым ценам. И организации закупили, например, сварочную технику раньше.

При этом я не буду скрывать, что часть комплектующих у нас на Восточном импортные. Мы же понимаем, что с той же микроэлектроникой в стране не все хорошо. Когда нам заказчик разрешил ее купить, мы это сделали до санкций и валютных скачков. А когда началась работа, мы не бегали по стране, думая, где и у кого купить необходимые комплектующие. Нас тормозила строительная готовность объектов, и мы были вынуждены тормозить людей. Когда к декабрю 2014 года нам поставили задачу 100% оборудования собрать на космодроме, предприятия отнеслись к этому с огромным пониманием. Даже те заводы, которые должны были доставить изделия в мае 2015 года, сделали это все к декабрю 2014-го. Все это поступало эшелонами — по железной дороге прошло 892 вагона.

А электронику зимой не боялись отправлять на Восточный?

Всю электронику предприятия хранили у себя. Мы не хотели рисковать: на тот момент на Восточном хранить ее было негде, плюс перепады температуры, перебои с электричеством… В 2015 году, как только стало тепло, мы сразу же ее забрали. Благодаря таким действиям мы ни копейки не попросили у государства сверх той суммы, которая закладывалась изначально. Эта стройка показала, что если сначала были настроения вроде «да ладно, сделаем попозже, чего там», то сейчас нам удалось консолидировать все усилия.

Возникали ли еще какие-то сложности с исполнительной документацией?

Так получилось, что на основную массу сооружений к пуску не будет заключений об окончании строительства. Мы выбрали из целого пакета исполнительной документации только то, что влияет на подготовку и проведение первого пуска: например, сертификаты качества бетона, арматуры. Надо набрать минимальный пакет документов и предложить его госкомиссии.

Почему пуск не состоялся в прошлом году?

Причина только одна: отсутствовала строительная готовность. Больше ничего. Из-за этого ЦЭНКИ, кстати, пришлось понести убытки, ведь большинство контрактов заканчивалось ноябрем-декабрем 2015 года. Нам пришлось их продлять, но деньги-то под это не закладывались! Пустили в ход свои внебюджетные средства. Сейчас мы ведем эксплуатацию, люди работают, энергетика есть, железная дорога есть… Госкорпорация

«Роскосмос» помогает, но государство средств не дает. И это понятно: на основании чего оно должно выделять дополнительный бюджет, если по документам строительство не завершено? Под честное слово, что ли? Слово «эксплуатация» вообще в документах сейчас нигде не фигурирует, потому что эксплуатировать можно только законченное сооружение. И ни одна постройка нам не передана: да, есть чистовые помещения, но по документам ни одного из них нет. В двух жилых домах обустраиваются те, кто у нас работает. Но дома-то тоже надо сдать. Получается какая-то казуистика: де-факто объекты есть, де-юре — ничего нет. А Минфину нужно именно де-юре: ведь за каждый государственный рубль необходимо отчитаться.

Сколько будет пусковых установок под «Ангару»?

Одна. Для меня главное, что сейчас понятны перспективы развития космонавтики, мы знаем, куда бежать. Все выстроилось: вот вам «Союз-2.1», вот — «Ангара-А1» или «Ангара-А5», следом — пилотируемая «Ангара-А5П» сначала в беспилотном варианте, а потом уже и с людьми. Раскрою небольшой секрет: за счет уже сэкономленных средств мы смогли заказать металлоконструкции для стартового стола под «Ангару». Они уже сделаны и лежат в Северодвинске. Предприятия, конечно, просят рассчитаться целиком и поскорее, но часто идут нам навстречу: в конце концов, они работают не только на нас, но и на другие ведомства, чьи заказы в несколько раз крупнее. Хотя нам и было очень тяжело, мы построили самый современный космодром в мире.

Когда начнется строительство объектов второго этапа? Считается, что чем скорее, тем лучше, а то с трудом собранные там строители могут разбежаться по другим стройкам.

А может, пусть лучше разбегутся? Почему мы должны все яйца складывать в одну корзину Спецстроя? Вы видели монтажно-испытательные корпуса? Это что, неимоверно сложное спецсооружение или обычный цех с автоматизацией? Так, может, лучше объявить конкурс, нанять туда хорошую строительную компанию (а таких в России есть с десяток) и доверить эту работу ей? Есть компании в Москве, Питере, на востоке России… Это, в конце концов, вопрос престижа: «Моя компания строит космодром». На этом и надо играть.

Я не верю, что построить монтажно-испытательный корпус сложнее, чем, допустим, жилищный комплекс с системой вентиляции, энергетикой и т. д. Пусть его построит одна компания, хранилище газов — другая, заправку — третья… А стартовый стол, как наиболее сложное сооружение, можно передать Спецстрою. Мы несколько раз обговаривали этот вопрос и приходили к выводу, что подход надо менять. Нельзя ходить за «монстром» и требовать от него что-то, ведь наши заказы не составляют и трети его доходов. У Спецстроя по всей стране тысячи объектов — и все важные. А здесь взяли бы частную компанию — и вперед. Приходит ко мне условный Петр Иванович, и я ему говорю: «Работай! Вот тебе деньги в виде 20% аванса, закупай что нужно, отчитывайся, получишь еще, продолжишь строить дальше». А сейчас авансы у нас до 80%, что само по себе нонсенс. Это очень плохо: я убежден, что надо брать контракт и делить его на этапы, а не отдавать все в одни руки, чтобы деньги могли перетекать в свободном режиме на отвлеченные цели, с космодромом не связанные.

И будет ли такая схема реализована?

Окончательного решения на этот счет нет.

Почему отказались от строительства 20 объектов и оставили только пусковой минимум?

Пусковой минимум мы делали с февраля 2014 года. Уже тогда было ясно, что стройка отстает от графика, так что мы решили возводить то, без чего пуск провести просто невозможно. Остальные объекты уже строятся — например, инженерный корпус. После пуска мы опять позовем строителей на космодром, чтобы они доделывали то, что не успели: например, чистовую отделку помещений. Хотя это не везде нужно, если честно: когда в 2011 году создавался проект Восточного, были одни условия, сейчас — другие. Лучше сэкономить и часть денег перекинуть на другие нужды.

Технологически космодром будет напоминать сооружения в Гвиане или на Байконуре?

Нет, такого космодрома нет больше нигде. Чистые стены, витражи в корпусах, везде можно встать в полный рост. А решение состыковать заправку и монтажно-испытательный комплекс? Да в Плесецке около 40 км по улице надо проехать, чтобы заправить ракету! Сравнение с Гвианой меня вообще бесит: все говорят, что там строительство обошлось в 1,4 раза дешевле. Но там весь космодром — это настил и две бочки. Все, больше ничего нет. В Гвиане постоянно тепло, а у нас перепады температуры одни чего стоят! Восточный строится в сейсмически опасном районе — и здесь это тоже надо учитывать. Народ должен понимать, что мы здесь делаем. А то открываешь новости, а там про Восточный: украли, посадили, украли, посадили. Будь я обывателем, первая мысль была бы такой: все разворовали. Мы сделали лучший космодром в мире, а это не может и не должно стоить дешево.

Беседовал Иван Сафронов