Участник конференции «Оценка технологий здравоохранения: пути развития в России», вице-президент фонда «Сколково» и исполнительный директор кластера биомедицинских технологий КИРИЛЛ КАЕМ рассказал “Ъ” о том, как будут возрастать расходы на медицину во всем мире и почему в России в перспективе необходимо внедрять систему частных медуслуг.
— Что бы вы назвали в качестве основного тренда в медицинской отрасли во всем мире?
— Одним из основных трендов в здравоохранении сейчас является развитие персонифицированной медицины. Чем более точные и прицельные лекарства или метод лечения мы делаем, тем меньше риски, больше эффективность и безопасность, но у тренда персонализации есть и обратная сторона медали. Большая прицельность означает меньшую выборку среди популяции пациентов, и в итоге при той же стоимости разработки на $1, потраченный на создание лекарства или метода лечения, получается значительно меньше людей, которые способны оплатить расходы на эту разработку. Все общество в целом, весь мир сейчас стоит перед большим вопросом, актуальность которого вряд ли исчезнет и через 10–15 лет,— технологии для лечения пациентов есть, а того, кто может их оплатить, нет.
— Но ведь в целом технологии и лечения, и производства препаратов, как и в любых других индустриях, со временем должны становиться дешевле?
— Медицина может быть дешевле для каждого пациента, но она будет дороже в целом для общества, и это неизбежно. В действительности какие-то конкретные, отдельные решения в связи с тем, что они масштабируются, и в связи с тем, что они развиваются, могут в отдельных случаях быть и дешевле. Например, глобально может привести к сокращению расходов внедрение 3D-печати. Второй вариант — это все, что касается превентивной медицины, которая по понятным причинам позволяет снизить издержки на лечение одного пациента. Но с учетом общего тренда персонализации серийность решений падает, а чем меньше серийность, тем более дорогим становиться решение. В результате нехватки средств в государственных системах здравоохранения уже сейчас мы вынуждены отвечать на вопрос: что лучше, продлить жизнь одного онкологического пациента на пять лет или за те же деньги провакцинировать несколько тысяч пациентов, имеющих риск заболеть гриппом? В каких-то экономиках положительным ответом будет вакцинация, потому что они рассматривают эффективность препарата или метода не для отдельной группы пациентов, а для всего общества в целом.
— А в каких экономиках действуют наоборот?
— В США, например. В их системе здравоохранения не просчитывают экономическую подоплеку таких решений, потому что условно если появляется новый препарат, который продлевает жизнь пациента на несколько месяцев или несколько лет, то существующая система оплаты медицинской помощи обязывает плательщика купить это. Поэтому Штаты — самый привлекательный рынок для фармацевтических компаний, и поэтому же их система государственного здравоохранения сталкивается с такими финансовыми трудностями.
— Каким же образом можно снизить нехватку средств в государственных системах здравоохранения?
— В долгосрочной перспективе только через введение соплатежей населения, где человек сам частично платит за свои риски. При этом система неотложной помощи, система спасения жизни должна, как и сейчас, полностью финансироваться через официальную систему здравоохранения, так как риски такого типа в любом обществе распределяются примерно равномерно. А вот заболевания, причины возникновения которых обусловлены неправильным образом жизни, должны, частично оплачиваться самим человеком. Второй возможный источник финансирования медицинской помощи, то чего в Российской Федерации почти нет, это пожертвования людей как на развитие медицинской науки, так и на развитие госпиталей и инфраструктуры для лечения пациентов.
— А есть ли страна, в которой частные пожертвования уже составляют существенную долю в бюджете государственной системы здравоохранения?
— В США опять же в некоторых штатах объем таких пожертвований в университетских клинических центрах может составлять до 20–30% от бюджета. Люди совершают их по двум причинам, в основном определенные налоговые послабления и возможность оставить о себе память в виде конкретной клиники или центра, посвященного, например, его персоне.
— Есть ли, на ваш взгляд, сейчас в России понимание важности такого реформирования?
— Частично есть. Вот, например, те изменения в системе здравоохранения, которые происходили в течение нескольких последних лет, были направлены на оптимизацию расходов. Сокращение нормы койко-дней на одного больного, оптимизация числа медучреждений, внедрение компенсации расходов на лечение с учетом клинико-статистических групп. Пока это не выглядит как полноценная «дорожная карта», но это те элементы, которые в похожем виде существуют и внедрены в других экономиках. Но в целом мы будем вынуждены перейти во имя здоровья наших детей к системе софинансирования государственного здравоохранения, вероятно, через частные страховые компании.
— Что, по-вашему, будет являться основным препятствием к переходу к новой модели здравоохранения?
— В первую очередь программа государственных гарантий оказания медпомощи. Она конкретизирована, и пока она конкретизирована не в пользу частного здравоохранения — условно говоря, пока все должно покрываться за государственный счет. При этом при нынешней ставке отчислений на ОМС средств в системе на оплату лечения буквально всех заболеваний не хватит. У этого есть два последствия: во-первых снижается качество оказания медицинской помощи, во-вторых, вокруг оказания медицинской помощи существует гигантский сегмент серых платежей в виде благодарностей врачам. Медицинская помощь де-факто стала условно бесплатной. Вероятно, программа госгарантий должна покрывать не весь спектр заболеваний, а часть. Для некоторых из них она должна финансировать только определенные пропорции, а что-то необходимо целиком оплачивать только из ДМС. Вот эту структуру надо делать.
— Но ведь из-за стоимости частный медицинский полис может быть доступен не всем?
— Сейчас на персональные ДМС приходятся единицы процентов рынка, и поэтому такие страховки действительно дорогие. Но если на уровне государства будет принято решение о необходимости доплат со стороны ДМС, большая часть населения пойдет его покупать, и благодаря росту спроса ставки станут разумными для большей части населения. При этом страховая компания станет тем «агентом качества», который будет материально заинтересован в качественном и экономически эффективном лечении. А далее — появятся деньги в индустрии, увеличится потенциал рынка, придет больше денег в исследования.