Хотя история-то детективная по сути. Семеро молодых людей и две девушки, студенты Уральского политехнического института, зимой 1959 года отправились в самодеятельный лыжный поход. По дороге пели песни про страшные лавины и глубокие провалы, вели дневники и выпускали "стенгазету". А посвятили свой поход какому-то съезду партии. Целью было восхождение на Отортен, в переводе с мансийского — Гору Мертвецов, где, согласно древней легенде, во время Великого потопа погибли именно девять человек. Но туристы успевают только разбить палатку. А спустя несколько дней их тела находят неподалеку. Сокровища древних ариев, карлики Арктиды, манси, медведи, атомный взрыв, НЛО, бытовая ссора или замерзание — представленных в повести шестнадцати версий случившегося вполне хватило бы на несколько диалогов новых Холмса и Ватсона или Фандорина и Путилина. Но писательница подошла к делу предельно тактично и серьезно. Максимальное внимание — документам. Линия героини, волей случая занявшейся делом сорокалетней давности, проведена в повести аккуратно и неназойливо. При том что Матвеева все-таки предлагает в финале собственную разгадку случившегося.
В общем, никаких игр и спекуляций (кстати, гонорар за публикацию в журнале "Урал" Анна Матвеева передала на восстановление памятника "дятловцам"). Только немного мистики подпустила. Но этого в сочетании с некоторыми документальными деталями (советско-спартанская экипировка, внезапно обрывающийся дневник) вполне хватает. При всем минимализме средств создается эффект фильма ужасов "Ведьма из Блэр". Действительно, очень страшная книга.Впрочем, в однотомнике Анны Матвеевой есть еще повесть и рассказы. Все, как это неполиткорректно ни звучит, в традиции отечественной "женской прозы". Только гораздо оптимистичней. Здесь есть свои страдающие "Сонечки", как у Толстой и Улицкой. Но все же больше уверенных в себе героев, тех самых "идущих вместе", у которых "все путем". Ключевой рассказ — "Супертаня", героиня которого, Татьяна Гремина, после смерти мужа все-таки воссоединяется с любимым Евгеником.
Героинь австрийской писательницы Эльфриды Елинек никак не назовешь Супербригиттой и Суперпаулой. Две молодые женщины всеми правдами и неправдами пытаются завоевать и удержать своих возлюбленных. Российские издатели вообще обозвали их "креветками": на обложке помещено два изображения этих ракообразных. Комментарий гласит: "Внутренний мир креветок, как правило, небогат, основные занятия — поиск пропитания и чистка хитинового покрова". Наверное, писательница не была бы против такого оформления книги. Ее героини действуют по принципу: хоть креветкой назови, только замуж возьми. У каждой обязательно должны быть "семья и собственное дельце": "Женщины, чья душа целиком занята работой,— не самые лучшие". Хоть в конституцию записывай. Критичная писательница просто показывает, какой может быть семья и какой — работа.
В 80-е годы советский читатель узнавал о современной западной литературе из сборников вроде "Современный немецкий рассказ". Подобная антология австрийской литературы — Рильке, Кафка, Майринк, Цвейг, Музиль, Бернхард — завершалась представителями "рабочей литературы", "ставящей своим долгом правдивое отображение социальных противоречий". Так вот, роман Эльфриды Елинек при всем своем формальном новаторстве ("Знаете, читатели дорогие, за те деньги, что вы заплатили, не рассчитывайте на красочные описания природы! Тут вам не кино!") вполне вписывается в эту самую "рабочую" традицию. Его можно было бы переводить на русский и тогда, когда он был написан, то есть в 1975 году.
Судя по рассказам Анны Матвеевой, нынешние отечественные героини уже свободно путешествуют по миру, болтая по мобильным телефонам и одеваясь в дорогих магазинах. В то время как австрийские женщины, если верить Елинек, словно терпеливые ивановские ткачихи, только и делают, что шьют на фабрике корсеты и трусики. Италию они видят разве что по австрийскому телевидению. "Многие женщины выходят замуж или находят свою погибель в чем-нибудь другом". Их австрийские свекрови брюзжат, а их австрийские мужья валяются на австрийском диване и пьют австрийское пиво.
Супертани и креветки, русские и австриячки — все эти женщины, без сомнения, понравились бы главному герою американского писателя Чарльза Буковски. Только вот вряд ли он добрался бы до Европы. В романе "Женщины" персонаж совершает самое настоящее сентиментальное путешествие, почти не выбираясь из дома. Новые и новые женщины, которых он не устает познавать, приходят, приезжают и прилетают к нему сами.
Альтер эго писателя Буковски зовут Генри Чинаски. Это один из самых свободных и раскрепощенных персонажей литературы ХХ века. В романе 1975 года "Фактотум", перевод которого был издан в России незадолго до "Женщин", Чинаски играет в "работу". Он называет себя фактотумом, то есть "служащим, имеющим широкий спектр обязанностей, мастером на все руки". Ритм его жизни — устройства на работу и увольнения. А тут ритмически чередуются женщины, хорошие и разные: "Я решил провести собственное небольшое исследование в этой области. Суть его была в запрыгивании в кровать ко всем женщинам без разбору, потому что на самом деле они хотят этого пуще, чем мужчины". Этот Дон Жуан ХХ века благополучно дожил до "полтинника", никому не бросает вызова и никакие командоры за ним не приходят. Тотально-иронический взгляд на происходящее, неподдельная раскованность тона заранее исключают обвинение в порнографии. Пусть будет стыдно тому, кто об этом дурно подумает.
ЛИЗА Ъ-НОВИКОВА
Анна Матвеева. Па-де-труа. Екатеринбург: У-Фактория, 2001Эльфрида Елинек. Любовницы / Перевод с немецкого Александра Белобратова. СПб.: Симпозиум, 2001
Чарльз Буковски. Женщины / Перевод с английского В. Клеблеева. СПб.: ТО "Новое культурное пространство" при содействии гуманитарного информационно-издательского агентства "Литера", 2001