Японцы не выбирают между глобализацией и традицией — они комбинируют их
Япония трехслойна. Внешний слой, праздничный, как подарочная упаковка — это красочные праздники и гейши в кимоно, цветущая сакура и красные клены, средневековые единоборства и замки, чайная церемония и спектакли театра кабуки... Это витрина, которой японцы гордятся. Как объяснил профессор Симотомаи из Университета Хосэй, "шкурка у банана желтая, но тонкая".
Второй слой — современная, динамичная Япония, страна с западной демократией, Диснейлендом и Микки Маусом, американским джазом. Западный стиль — не только фасад, но и повседневная жизнь. Сегодня японец съедает на завтрак ому (омлет с беконом) и выпивает чашку бразильского кохи. На работу едет на самом скоростном поезде. До вечера сидит в железобетонном офисе, а после работы — в баре, где потягивает скотч и обсуждает подробности бейсбольного матча.
Но есть и третий: стыдливо охраняемый от чужих глаз исконный тип мышления, глубины восприятия окружающего мира, любовь к своим традициям. Это гремучая смесь комплекса неполноценности перед Западом и превосходства над ним, это незыблемая иерархичность отношений, потенциал долготерпения и жертвенности. То, что делает японцев японцами и защищает их от тотальной вестернизации.
Недавно я опросил 18 профессоров ведущих японских университетов, озадачив их вопросом: "В каком соотношении в сознании японцев уживаются западные и исконные ценности?" Наивно, говорили, измерять эту пропорцию в процентах. Согласен, не очень научно. Тем не менее я настаивал, сложил, разделил, и оказалось, что в среднем японское мышление на 70 процентов обусловлено традицией и лишь на 30 процентов — западными ценностями. Такими они видят себя...
Оказавшись перед вызовами глобализации, мир оказался перед кризисом идентичности, в том числе и японцы. Они вдруг ощутили себя "верхом на заборе" — между стремлением к сохранению статуса великой экономической державы и образом уютной страны. Дилемма такова: быть сильными, пожертвовав комфортностью существования во имя статуса, или жить, не обременяя себя "головной болью", то есть проблемами, требующими постоянно подтверждать "великодержавность"? Опросы показывают: японцы не хотят гнаться за великодержавным фантомом, предпочитая обустраивать свою "маленькую" и "уютную" Японию.
Сегодня Япония уже не ставит цели поддерживать высокие темпы экономического роста только ради укрепления влияния в мире, как это было в 1960-1970-е годы. Она хочет стать "страной, в которой удобно жить". Приоритет для большинства — не просто процветание, а достойная жизнь, психологически комфортное существование, в котором риски сведены до минимума. Это желание строить общество, в котором стабильность обеспечена саморегуляцией, где люди проявляют друг к другу уважение, где решены экологические проблемы, почитаются умеренность (в смысле — осуждение излишней роскоши и корысти), безопасность каждого, приветствуется приверженность духовным ценностям. Лозунг "хорошее общество — национальная идея" формально не звучит, но по факту именно эту идею страна и пытается реализовать. Скажем прямо: не без успеха. Вот, к примеру, уже опередила всех по продолжительности жизни...
Впрочем, если рассуждать прагматично, понятно: мечта об уютной, не втянутой в политические баталии стране, скорее всего, останется нереализованной. И даже если на сон грядущий каждый японец благодарит Будду за то, что рожден японцем, идеал едва ли достижим: японская идентичность все же подвергается эрозии, не позволят "уйти в скорлупку" и внешние обстоятельства: соседи увлечены игрой амбиций, в мире неспокойно.
Но при всем этом Япония идет своим путем. И нет сомнений: мы еще не раз будем говорить об очередном "японском чуде".